Евгений Блажеевский
25 лет назад в возрасте пятидесяти одного года ушел поэт Евгений Иванович Блажеевский.
Он родился на рубеже войны и мира - в 1947 году, а умер в 1999 году, и это тоже был рубеж. Поэт предчувствовал планетарное помутнение рассудка и откровенно говорил, что не хочет жить в ХХI веке.
Блажеевский признавался: "Мне хотелось бы чуть-чуть подольше задержаться в двадцатом веке с его пониманием традиций, эстетики и красоты. То, что грядет в грядущем столетии, мне чуждо..."
В том, что в девяностые годы не только критики, но и сами поэты стали называть стихи "текстами", Блажеевский увидел агрессивный вызов человеческому теплу в поэзии. Можно представить, сколь убийственны были бы для него бесстрастные рассуждения нынешних технократов о том, что искусственный интеллект будет писать стихи не хуже Пушкина.
О том, что прошло уже 25 лет со дня ухода поэта, мне напомнили его друзья. А их осталось совсем немного. Ушли те, кто писал о поэзии Блажеевского наиболее прозорливо и сердечно.
Вот что рассказывал о Евгении Блажеевском его друг поэт Игорь Меламед: "Его любили все. Все, кому дорога была его поэзия, все, с кем он засиживался допоздна на своей маленькой кухне... Евгений родился в азербайджанском городе Гянджа (тогдашнем Кировабаде). Его отец, военный врач, умер, когда сыну исполнилось три с половиной года. Мальчика воспитывали мама и бабушка, дочь предводителя дворянства, которой сам Репин давал уроки живописи. По-видимому, от бабушки Женя унаследовал дар прекрасного рисовальщика и от нее же - никогда не подчеркиваемый, но всегда заметный аристократизм. В детские годы Женя увлекся спортом и впоследствии никогда не терял формы, всегда мог постоять и за себя, и за друзей. В юности был профессиональным футболистом, играл за кировабадское "Динамо", выступавшее какое-то время даже в высшей лиге. Но однажды на поле ему умышленно сломали ногу, и после слезных материнских уговоров Женя оставил футбол. Он уехал в Москву, поступил в Полиграфический институт, всерьез занялся поэзией.
К своему делу, к собственной и чужой поэзии Женя относился чрезвычайно серьезно. "Самое главное, чтобы писать стихи только по очень серьезному поводу", - повторял как заклинание.
"Узкая" известность Блажеевского объясняется не только спецификой жестокого и глухого времени. Женя презирал "премиальную" паранойю и гнушался угождать невзыскательному читателю... Блажеевский не умел делать карьеры. По неприятию безбожного мира он был, в сущности, религиозным поэтом..."
* * *
* * *
1997
Пишите Дмитрию Шеварову: dmitri.shevarov@yandex.ru