Солдат расстрелял сослуживцев
В ВООРУЖЕННЫХ Силах очередное ЧП. Курсант учебного центра МВО, расположенного недалеко от Коврова, в минувшую пятницу расстрелял из автомата двух офицеров и сержанта.
Взяв впервые в руки боевой автомат с патронами, молодой солдат, призванный в армию чуть более месяца назад, выпустил очередь по своим командирам - лейтенанту, старшему лейтенанту и сержанту. Офицеры погибли, сержант попал в госпиталь. Убийца задержан, арестован, ведется следствие.
Говорить о причинах, побудивших совершенно нормального юношу двадцати лет от роду, бывшего студента юрфака МГУ, решиться на тяжкое уголовное преступление, рано - расследование только началось. Впрочем, уже озвучены первые, поистине бредовые версии, из которых следует, что у солдата случился внутренний надлом, он решил застрелиться, и... убил офицеров, чтобы они ему не помешали. Версия о неуставных отношениях категорически отвергается. Какая неуставщина? Какой мордобой? Мы тут все - единое воинское братство, где, как в старой песне, хлеба горбушку - и ту пополам, уверяют отцы-командиры части.
Увы, есть весьма веские основания усомниться в этой армейской идиллии. Дело в том, что за восемнадцать дней до расстрела офицеров произошла другая трагедия, никакой огласки в СМИ не получившая. А ведь если бы командование МВО адекватно среагировало на ЧП, связанное с трагической смертью рядового Иванова, возможно, не пришло бы страшное горе в новые семьи.
В армию деревенский паренек Паша Иванов пошел без колебаний, так как хоть мама и папа были людьми абсолютно мирными, зато родные тетя с дядей служили офицерами в самом Генеральном штабе, поэтому авторитет защитника Отечества в семье был непререкаем.
Попал молодой солдат в тот самый Ковровский учебный центр. К сожалению, вместо бодрых писем от молодого воина родители Павла стали получать послания, полные горечи. В них говорилось об одном: если сына не переведут из учебки в любую другую часть, до присяги он не доживет - забьют до смерти.
Помогли влиятельные родственники из Генштаба. Молодого бойца Иванова перевели до принятия присяги (случай сам по себе исключительный) в часть, где неуставные отношения давно исключены. Такие воинские подразделения в МВО тоже есть.
Прибыл Павел Иванов в новую часть 18 июля (пятница) и сразу был помещен в санчасть. Командир, поговорив с ним, понял, что дела у парня со здоровьем действительно не в порядке. Было предложено обследоваться и пролечиться в лазарете месяц, а потом уже давать отдельно от всех клятву на служение Родине. Однако Паша буквально со слезами на глазах упросил командира части разрешить ему стать в общий строй. На следующий день, в субботу 19 июля, Павел Васильевич Иванов вместе с сотней других новобранцев принял присягу.
Родители, к сожалению, приехать на это торжество не смогли, зато были его военные родственники. Они же увезли новоиспеченного воина на побывку в родную деревню, что сегодня разрешается. Пробыл дома Паша сутки, повидался со всеми своими друзьями. Никому ничего грустного не рассказывал о новой части, хоть и служил в ней неполных два дня, отозвался хорошо.
В понедельник, 21 июля, те же родственники отвезли его к месту службы. Солдат Иванов дошел до КПП, и тут у него в сознании что-то замкнуло. Павел сел в маршрутку, вернулся на станцию, купил билет до Москвы, но сошел с электрички через несколько остановок, углубился в лес и... повесился.
Страшный шок испытали все: и родители, и родственники, и командование части, где Паша всего пару дней назад принял присягу. Вскрытие показало, что у парня отбиты все внутренности, повреждена нога, и, по всей видимости, он испытывал страшные боли. Все побои, по заключению судмедэкспертизы, были нанесены не менее чем за две недели до смерти, то есть в злополучной учебке. А так как самоубийство произошло по новому месту службы, где никакому насилию Иванов не подвергался, тем более что никаких посмертных записок солдат не оставил, уголовного дела возбуждать не стали. Также не стали предавать публичной огласке трагический уход из жизни молодого солдата.
Тема армии не сходит с газетных страниц. Но почти всегда получается, что общественность начинает махать кулаками после драки, а в итоге все вырождается в чисто популистские кампании. Запретили, например, сажать солдат без судебного решения на гауптвахту, и обрадовались. Пришли якобы и в военную среду некие основы правового государства. И как-то не учли того, что фактически не оставили офицерам никаких действенных воспитательных аргументов, кроме кулака. Главная военная прокуратура спохватилась, стала командиров наказывать очень строго. Сотни офицеров уже осуждены за рукоприкладство. Еще больше осуждено солдат и сержантов за неуставные отношения между собой. А проблема-то осталась.
Самое страшное, что сегодня в армии тяжелее всего приходится абсолютно нормальному человеку, без физических и психических отклонений. В какую среду попадает законопослушный восемнадцатилетний юноша, оторванный от домашнего очага? В ту, которую можно назвать самым ярким срезом нашего, увы, больного общества.
Количество наркоманов и алкоголиков в войсках приближается к критической цифре. Призываются солдаты, имеющие к своим восемнадцати годам по четыре(!) судимости, которым увещевания командиров и требования воинских уставов, грубо говоря, по барабану, для которых существует один закон - физической силы и волчьей стаи. Есть еще одна проблема, способная рвануть так, что мало не покажется - весьма напряженные взаимоотношения между солдатами, пришедшими в армию с Кавказа, и всеми остальными призывниками. Это тема отдельного разговора, но надо знать, что избиения русских, а по большому счету - российских солдат все чаще носят оттенок явной национальной неприязни.
И в этом, отнюдь не идеальном окружении с явными элементами бандитизма хуже всего приходится скромным деревенским паренькам, таким, как Паша Иванов, пусть земля ему будет пухом, или городским интеллигентам, каким оказался Алексей Алехин.
Похоже, на повестку дня выходит абсурдный по существу вопрос: как защитить наших защитников от самих себя? Вопрос не только к армейскому командованию, но и ко всему нашему гражданскому обществу.