Досье
Татьяна Гвишиани-Косыгина - дочь Джермена Михайловича Гвишиани и Людмилы Алексеевны Косыгиной. Ее мама была директором Государственной библиотеки иностранной литературы. Отец - известный ученый, академик, специалист в области управления. Оба уже, к сожалению, ушли из жизни.
Татьяна Джерменовна окончила МГИМО, кандидат юридических наук. Ее брат Алексей Джерменович - доктор физико-математических наук.
- Личная жизнь Алексея Николаевича, - рассказывает Татьяна Джерменовна, - делится на два этапа: с Клавдией Андреевной и без нее.
Вообще-то был еще один этап - до нее, до знакомства с Клавдией Андреевной Кривошеиной, в замужестве Косыгиной, но, бесспорно, их сорок совместных лет перевесили все, что было раньше. Знаете, как однажды ответила Клавдия Андреевна Косыгина на вопрос Сталина о роли жены, ее призвании?
- Жена - это судьба, - сказала она в Крыму в 1947 году, позволив себе дополнить державного собеседника.
Свою судьбу, свою Клавочку, именно так Косыгин чаще всего называл жену, он потерял в праздничный день, Первого мая 1967 года. За несколько месяцев до беды кто-то из знакомых сказал ей, что она сильно похудела.
- А я именно этого и хотела, - ответила Клавдия Андреевна. - В Пицунде мы с Алексеем Николаевичем много ходили, плавали.
Но эту перемену в ее облике вызвали не прогулки, не море. Вернувшись из Пицунды, их последней совместной поездки, она жаловалась, что попала в самую жару. С такими заболеваниями юг, солнце вообще не рекомендуют. Увы, врачи хваленой кремлевской клиники проглядели грозную болезнь.
Самым первым с соболезнованиями, вспоминает Татьяна, появился Борис Николаевич Пономарев, секретарь ЦК и член Политбюро. Его сопровождала молодая жена, почти ровесница Людмилы Алексеевны, дочери Косыгина. Они едва успели сказать несколько слов, как подошел чекист:
- Извините, Алексей Николаевич, просили доложить: к вам выехал Леонид Ильич Брежнев!
Едва Пономарев услышал эти слова, как рванул через кухню и двор к другим воротам, следом поспешила подруга. Косыгин даже невольно улыбнулся: "Не ожидал от академика такой прыти!" Чего испугался старый партфункционер, остается только догадываться. Может быть, боялся показать шефу свою молодую жену?
Генсек был один, его Виктория Петровна болела. Надо отдать должное Леониду Ильичу - он умел разделить чужую беду. И, поняв состояние Косыгина, не отделался дежурным визитом.
Так Косыгин осиротел во второй раз.
- После смерти Клавдии Андреевны многое у нас изменилось, - продолжает Татьяна Джерменовна Гвишиани-Косыгина. Понимаю сейчас, каким тяжелым для него был праздник Первого мая. Кругом - музыка, флаги, песни, военный парад и демонстрация, председателю Совмина, члену Политбюро надо быть на трибуне Мавзолея, потом на государственном приеме. И только после этого он мог заехать на Новодевичье, постоять у могилы жены, оставить цветы... А вечер провести в кругу семьи, самых близких друзей...
Теперь они реже выбирались на каток.
- Я училась в школе фигурного катания, а он катался с детства, - вспоминает Татьяна. - У него были старые коньки, "гаги", с допотопными, черными ботинками. Я их очень хорошо помню. Когда мы приходили на каток военного санатория, шли в вагончик, он обязательно надевал портянки, только портянки, а не носки, иначе, говорил, натрешь ногу. То же самое, когда ходил на лыжах. Причем эту портяночку он так виртуозно заворачивал, а носки на лыжах или на коньках не признавал.
Алексей Николаевич гордился своей внучкой: красавицей, комсомолкой, спортсменкой, как говорилось в популярном фильме. И, добавлю, сегодня хранительницей большого семейного архива деда. Милые семейные безделушки и редкие фотографии, подлинные документы, рабочие блокноты и записные книжки Косыгина - все это бережно хранит Татьяна Джерменовна. Каждый ее звонок добавлял в нашем общем поиске какую-то новую деталь.
- Виктор Иванович, нашла трудовую книжку Алексея Николаевича, по-моему, очень интересный документ.
В самом деле интересный. Это трудовая книжка, которую выписали Косыгину - наркому текстильной промышленности - 25 января 1939 года. К тому времени его "стаж работы по найму" уже составлял 14 лет. На полях пометка: "Подтверждено документами". Следующая запись: "Служба в РККА - два года". Красноармейцем, замечу, он стал в пятнадцать лет в 1919-м. И опять пометка: "Подтверждено документами".
* * *
16 марта 1943 года господин Николс, редактор "Биографической энциклопедии мира", город Нью-Йорк, США, отправил письмо в Москву Алексею Николаевичу Косыгину. "Ваше имя, - писал он, - предложено включить в третье издание Энциклопедического словаря мира, посвященного лицам каждой страны, чьи достижения в соответствующей отрасли заслуживают признания". К письму прилагалась анкета с дюжиной вопросов.
Судя по тому, что английский оригинал анкеты и русский перевод так и остались в делах секретариата Косыгина, ответа г-н Николс не дождался. Можно лишь представить, как улыбнулся Алексей Николаевич, когда в двенадцатом часу ночи зав. секретариатом Горчаков докладывал ему, заместителю председателя Совнаркома, почту. Улыбнулся и опять - к текущим делам: отчеты, телеграммы уполномоченных СНК о ходе отгрузки дров для Москвы; Тамбовский обком партии просит для детдомов 1300 пар кожаных ботинок, 1000 пар валенок, материала для простыней 3600 метров; остановился Барнаульский меланжевый комбинат - нет электроэнергии: "Выполнение планов спецзаказа - под угрозой полного срыва".
Впрочем, десяток-другой минут для того, чтобы заполнить анкету, он мог бы и найти. Но адресована она, во-первых, была наркому, а он уже три года как не нарком. Во-вторых, Алексей Николаевич за эти же три кремлевских года немножко присмотрелся к принятым здесь нравам. И, в-третьих, он не торопился на страницы "Биографической энциклопедии мира", в компанию "выдающихся мужчин и женщин каждой страны", потому что был скромным человеком не для виду, а по своей натуре. Гроша не стоит, а глядит рублем, говаривал его отец, Николай Ильич, о спесивых.
Досье
Алеша Косыгин родился 21 февраля 1904 года. В метрической книге церкви Сампсония-странноприимца на Выборгской стороне в Санкт-Петербурге за 1904 г. есть актовая запись N 136:
"Алексей - родился 21 февраля 1904 г., крещен 7 марта 1904 г.
Отец - Николай Ильич Косыгин.
Мать - Матрона Александровна.
Восприемники: мещанин г. Торжка Сергей Николаевич Стуколов и жена крестьянина деревни Рябка Боровичского уезда Новгородской губернии Мария Ильинична Егорова".
Был он третьим ребенком в рабочей семье Николая Косыгина, выходца из крестьян Московской губернии. О своих предках, отвечая на вопросы господина Николса, мог бы рассказать немного: пахали чужую землю, работали на чужих заводах. Отец был токарем на заводе "Новый Лесснер", после революции - имени Карла Маркса. Дед - из подмосковной деревни Амерева. Оттуда, из Коломенского уезда, многие перебирались в Петербург. Там, в столице империи, один из районов даже назвали Новой Коломной. Маму, красавицу Матрону, Алеша потерял в неполных три года. Трое ребятишек, два брата и больная сестренка, остались на отца-однолюба. Он сам поднимал свою детвору.
* * *
Окончив кооперативный техникум, Косыгин шесть лет работал в Сибири: Новосибирск, Киренск - старинный русский город на реке Лене, снова Новосибирск. Затем Ленинградский текстильный институт. Последний институтский год Косыгин совмещает с работой на текстильной фабрике имени Желябова. Вскоре он возглавляет смену и Октябрьскую ткацко-прядильную фабрику...
* * *
Родной город, свой институт Алексей Николаевич не забывал ни на каких должностях.
...Летом 1969 года, во время экзаменационной сессии, в Текстильном неожиданно, без всяких звонков и предупреждений, появился председатель Совета Министров СССР. Ему предложили показать институт, но Косыгин вежливо ответил, что в этих стенах ему провожатые не нужны, может сам провести, кого угодно. Алексей Николаевич заглянул на кафедры, в аудитории, прошел на балкон большого актового зала. И вот здесь ахнул - внизу тянулись, как в казарме, ряды раскладушек. Так разместили заочников, других мест для них не было. Подошли профессора, преподаватели. Говорили о сегодняшнем и завтрашнем дне института, о подборе абитуриентов - как можно более раннем, замечал Косыгин, о расширении информационной базы. Взглянув еще раз на "казарму", Алексей Николаевич пообещал вынести на рассмотрение Президиума Совета Министров вопрос о строительстве общежития, лабораторного корпуса, нового здания для техникума легкой промышленности. Журналисты институтской многотиражки подготовили информацию об этой встрече, но цензура ее не пропустила - о визитах членов Политбюро, мол, вправе писать только ТАСС, а ТАСС не знал, что Косыгин во время своего отпуска заглянул в родной институт.
- Ну и как обещания? - спросил я Виктора Романова, ректора Государственного университета технологии и дизайна (так теперь называется Текстильный), хотя знал, что за словом Косыгина всегда следовало дело.
- Мы и сегодня обходимся без общежитий студгородка, - ответил Виктор Егорович. - Выручает косыгинское.
Виктор Романов - один из тех полумиллиона ленинградцев, которых эвакуировали из города при непосредственном участии Косыгина весной и летом 1942 года. Это в его памяти навсегда.
- Нас эвакуировали в конце августа - начале сентября сорок второго года через Ладожское озеро. Маму, меня и сестру... Мне было пять лет. Нас везли на дне баржи, только небо оттуда видел.
* * *
...Июль сорок третьего года. Разгар боев на Орловско-Курской дуге. Госплан делит каждую тонну металла. 24 июля Косыгин подписывает письмо в Госплан:
"Товарищу Вознесенскому Н. А.
Прошу учесть при составлении плана распределения металла на III квартал с. г. выделение Наркомместпрому РСФСР 6 тонн сшивальной проволоки для ученических тетрадей".
И добавляет от руки: "И. Тевосян согласен". Иван Федорович Тевосян, нарком черной металлургии, понял Косыгина с полуслова: "Конечно, поможем школам".
Косыгин много раз, выполняя поручения Сталина, Государственного Комитета Обороны (ГКО), летал в блокадный Ленинград. Только одна деталь из январских дней 1942 года, подмеченная спутником Косыгина - Анатолием Сергеевичем Болдыревым. По стылой улице двое парнишек тянули санки, на которых лежал их братишка или сосед. Типичная для тех дней картина. Так свозили покойников по всему городу. Что-то заставило Косыгина остановиться у этой горестной процессии и спросить, кого они везут хоронить. Ребята еще не успели ответить, как Алексей Николаевич заметил, что у мальчика, лежащего на санках, дрогнуло веко. Может быть, в эти последние мгновения уходящей из него жизни сквозь забытье он услышал голос, похожий на отцовский? Алексей Николаевич взял ребенка на руки, тот стал приходить в себя. Косыгин распорядился, чтобы мальчика отогрели, покормили, а затем эвакуировали из Ленинграда.
Этот эпизод мне кажется символичным и характерным для Алексея Николаевича Косыгина. В его представлении человек никогда не был ни "винтиком", как у Сталина, ни подопытным кроликом, как у хирургов от шокотерапии. Есть такое классическое выражение: мертвые открывают глаза живым. Да, эта истина не раз находила свое подтверждение, но, право, дороже, когда живые открывают глаза мертвым, возвращая их к жизни, так, как это произошло на скованной морозом улице блокадного Ленинграда. И в других обстоятельствах, пусть не столь трагичных, Косыгин всегда приходил на помощь людям, трудовым коллективам, отраслям. Образно говоря, он старался открыть глаза и советской экономике, и делал для этого все, что мог.
* * *
С именем Косыгина связана экономическая реформа 60-х годов, которой так и не дали развернуться. Сам он деятельно исполнял свой УРОК (одно из его любимых слов), но соратникам в Политбюро хотелось спокойной жизни. Замечательный пример привел в одной из наших бесед Анатолий Иванович Лукьянов, ныне депутат Госдумы.
- Косыгин постоянно чувствовал сопротивление, скажем так, днепропетровской группировки. Я видел эти столкновения на Политбюро. Чаще всего они возникали в отношениях с Подгорным, Кириленко, гораздо реже - с Сусловым. А Брежнев как бы отходил в сторонку. Особенно активничал Кириленко, который претендовал на то, что он знает хорошо производство, но эрудит это был своеобразный. Как-то, выступая против того, что говорил Косыгин, Кириленко сказал буквально так:
"Вы же хотите вогнать нашу живую советскую действительность, хозяйство наше в Проскурово ложе".
Косыгин помолчал, а потом говорит:
"Бедный Прокруст, он не знал своего точного имени и основ планового ведения хозяйства".
И пошел докладывать дальше. Так же спокойно и сдержанно.
Можно полагать, это не единственный его отлуп грубому невежеству, которое Чехов в одном из писем Суворину назвал матерью всех российских зол.
* * *
- Ваш отец, Джермен Михайлович, знал Косыгина три десятка лет. Что он считал самым главным в характере Алексея Николаевича? - продолжаем наш диалог с Татьяной Джерменовной.
- По мнению отца, Косыгин никогда ни к кому не приспосабливался. Он оставался прежде всего честным и добросовестным специалистом, ответственным за порученное дело.
Очень точно это слово - честность - в характеристике Косыгина. Она не декларировалась, не выставлялась напоказ, а была сутью этого человека во все годы его жизни. Вслед за Тургеневым (из переписки с Герценом) он мог бы повторить: "...без честности нельзя, как без хлеба". Бесспорно, Алексей Николаевич разделял такое отношение к жизни.
* * *
Последняя запись в трудовой книжке Косыгина: "23.10.1980. Освобожден от обязанностей Председателя Совета Министров СССР по его просьбе".
Странички, где делаются записи о награждениях, остались чистыми. Лень было вписать его боевые и трудовые награды!
...В Архангельском, по соседству с дворцами, которыми гордится мировая культура, Татьяна Джерменовна показала мне трехэтажную школу, которая носит имя Косыгина. На ее месте была развалюха.
- Алексей Николаевич, проходя к машине, не раз критически поглядывал на очаг просвещения: "Как же здесь можно учить детей?" И однажды принял решение: построить в поселке Архангельское новую школу.
Такие "записи" остаются в памяти людей навсегда.
Сколько их в трудовой книжке Алексея Николаевича Косыгина? На этот вопрос не ответят и самые дотошные эксперты. Потому что с его именем связано не только строительство новых школ, вузов, заводов и фабрик, но и становление крупнейших систем - нефтегазодобывающего комплекса Западной Сибири, Канско-Ачинского топливно-энергетического комплекса, трубопроводного транспорта и многих-многих других объектов экономики страны, которая называлась Союзом Советских Социалистических Республик.
Кстати
В популярной серии "Жизнь замечательных людей" издательства "Молодая гвардия" в ближайшие дни выходит из печати книга писателя Виктора Андриянова "Косыгин". Презентация ее состоится в начале сентября на Московской международной книжной выставке-ярмарке.