Пункт об Общественной палате из программы "политической революции" Владимира Путина пока вызывает менее всего интереса у серьезных экспертов и несерьезных комментаторов, анализирующих предложения, высказанные президентом 13 сентября.
Это и понятно. С одной стороны, что это за зверь такой, никто внятно объяснить не может, и беглые экскурсы в практику современных западных демократий делу не помогают. С другой стороны, когда неясен статус самого парламента (ГД плюс СФ), то кто поверит в необходимость да еще и эффективность какой-то Общественной палаты (ОП).
Самое определенное, что пока было сказано на сей счет, это то, что ОП должна стать неким голосом гражданского общества и контролировать правоохранительные органы. Последнее совсем иллюзорно, поэтому разбирать не буду, а первое есть миссия благородная и даже полезная, но и здесь возникают как минимум три сомнения.
Во-первых, лучшим голосом гражданского общества все-таки являются свободные средства массовой информации - даже несмотря на то, что в разных изрядно демократических странах каждое из них не вполне свободно. И никакой Общественной палатой такие СМИ не заменить.
Во-вторых, по большому счету гражданского общества у нас до сих пор нет (прежде всего потому, что нет местного самоуправления и большая часть граждан по-прежнему лишена какой-либо иной частной собственности, кроме жилья). Поэтому и голоса у него быть не может, во всяком случае четко артикулированного. Наше протогражданское общество до сих пор способно издавать либо стон, либо крик (когда совсем уж невмоготу), либо смех, либо ругань (как правило, матерную). По этой причине от имени гражданского общества у нас говорят интеллигенция, журналисты, бюрократия и лоббистские группировки, привнося в этот "голос" немало фальши и отсебятины. В наименее искаженной форме от имени общества говорят серьезные социологи, но их цифры всякий раз требуют декодирования, которое часто бывает весьма тенденциозным (ибо декодируют те же: интеллигенты, журналисты, бюрократы и лоббистские группировки).
В-третьих, гражданское общество, если оно существует (допустим, что оно у нас существует), столь необъятный феномен (равный по объемам всему населению страны и даже больше его, так как демографически человек одномерен, а общественно - многомерен), что для его отражения в формальных структурах нужно создать вторую систему выборных органов, фактически параллельную уже существующей. Потому-то голосом гражданского общества и являются не какие-либо палаты, а плюралистические СМИ.
Исходя из этого (и многого другого, мною не упомянутого) можно предположить, что в реальности Общественная палата, или, точнее, как я понимаю, иерархия таких палат (при президенте, при губернаторах, при главах муниципальных образований), может исполнять одну из пяти функций или все их в определенной смеси:
1. Широкий экспертный "совет при Чингисхане" (в случае закручивания гаек).
2. Говорильня для выпуска пара из полуфрондерствующих интеллектуалов и профанов.
3. Публичная лоббистская машина для популяризации (и лишь отчасти - апробации) планов руководства.
4. Трибуна для формирования национальной повестки дня.
5. Школа воспитания и место отбора кадрового резерва для серьезной политики, то есть, условно говоря, преддума.
Более всего интересна (и полезна) пятая функция. Но как раз ее реализовать труднее всего, ибо очевидно, что по нашей традиции в общественные палаты понапихают и так уже ономенклатуренных народных артистов, юристов, филателистов, автомобилистов и пчеловодов. А оставшиеся места займут (благодаря собственной пронырливости) неономенклатуренные карьеристы, не надеющиеся на успех в своей профессиональной деятельности.
Если бы Общественная палата была сконструирована как двусоставная - половина экспертов, до того не вхожих в Кремль и близкие ему структуры, а вторая половина - достаточно молодые и обязательно нераскрученные представители разных социальных и профессиональных групп, то из нее могла бы получиться общенациональная школа (или даже академия) публичной политики.
Задумана ли Общественная палата так или иначе, мне неизвестно. Однако боюсь, что, как бы она ни была задумана, в реальности она окажется лишь не очень хорошо замаскированной клакой. Надеюсь, эту опасность осознают в Кремле, ибо такая клака - последнее, что нужно сегодня России (да и Путину).
Моя греза относительно Общественной палаты как школы публичной политики (кстати, нереализуемая, если центральные телеканалы будут продолжать пребывать в своей политической дистрофии в сочетании с развлекательной шизофренией) - это еще не предел фантазии.
Самым фантастическим был бы план неофициального конституирования Общественной палаты не как предпарламента, а как сначала параллельного, а затем и альтернативного парламента. То есть идеального парламента. Ведь состав депутатов реального парламента (да еще в отсутствие нормальных партий) определяется случайным столкновением интересов административных, финансовых, лоббистских и криминальных группировок, то есть, несмотря на всю заорганизованность избирательного процесса, этот состав сам предельно случаен, а потому - генетически склонен либо к энтропии, проще говоря - стагнации, либо к хаосу и распаду.
Общественную же палату, формирование которой не зависит от случайного столкновения, по сути, воюющих друг с другом групп, силами рафинированных чиновников можно сконструировать по почти идеальным лекалам, высчитав оптимальные пропорции конструктивной лояльности и оппозиционности, конформизма и фронды, эволюционизма и революционизма, инертности и пассионарности, славянофильства и западничества. Не надо путать с Верховным Советом советских времен, где разнарядка была принципиально иной - фиксирующей лишь статичные классово-профессиональные, партийно-внепартийные и гендерные роли.
100 членов Общественной палаты, индивидуально подобранных как политические типы и психотипы, но репрезентативно представляющих общество (не гражданское еще, но представление о нем авторов конструкции) - это некое политическое ноу-хау.
И если конструкция заработает эффективно, то почему бы и не оттеснить ею формально существующий парламент, то есть Думу, которая всем хороша, но в нынешнем своем состоянии не обладает никакой внутренней энергетикой, а в прежнем была слишком энергетичной, но энергия эта была неуправляемой. Не в смысле политического дирижирования, а в смысле вполне физическом.
Зачем все эти мои фантазии? Не развлечения ради, уверяю вас. Они серьезнее, чем кажутся. Демократию как науку, искусство и практику Россия, давшая выдающиеся образцы литературы, музыки, математики, оружия, революций, утопий и многого другого, пока не обогатила ни на йоту. И теперь, когда мы на собственном опыте узнали о демократии так много плохого, кажется, для России настало время решительно модернизировать ее, сделав тот шаг, который однажды сделала русская литература от Карамзина к Пушкину и от Бортнянского к Глинке.