Поделиться
Общность, которая меня заинтересовала, по-своему уникальна. Взять хотя бы возрастной диапазон. Ефиму Зайдману из Ялты - 67. А Ирине Бурдейной из Киева - 16. Но их, как и Сергея Прохорова из Коломны, Ирину Коваленко из Белгорода, Наталию Бублак из Мюнхена, Сергея Аникеева из города Хакодате (Япония), Юлию Патлань из Киева, других, о ком я еще не знаю, объединил человек, которого уже нет на свете. Когда же он был, то даже на его родине люди ничего не знали об этой удивительной, феерической жизни...
В конце 1924 года он заполнял анкету для зачисления на службу в Коммунистический университет трудящихся Востока. Документ начинался строгим предупреждением: за неверные сведения, уклонение от ответов предусмотрена судебная ответственность.
Василий Ерошенко написал чистую правду: родился в многодетной крестьянской семье, недвижимости и капитала не имел, ни в одной из армий не служил, в партиях не состоял, образование получил на уровне училища. Проще говоря, составил биографию обычного российского мужичка.
Правда, с одного из пунктов анкеты начинались странности. "Мужичок" сообщал, что владеет английским, французским, немецким, японским, китайским, эсперанто... А пункт насчет пребывания за границей не вместил в себя всех стран, в коих, если верить, наш герой в разные времена оказывался. Однако и написать коротко - "повидал весь мир" он никак не мог.
Он не повидал. Василий Ерошенко с детства был абсолютно слеп.
Его "царским лицеем" была школа-интернат N 1, принадлежащая Московскому обществу призрения. Пушкин бы тут не выжил. Учреждение было настолько суровым и закрытым, что даже на каникулы не выпускали.
Ирина Коваленко, издатель литературы на специальных носителях:
- Мне кажется, мы с ним очень похожие люди в плане душевного одиночества. А личностью он был уникальной. Благодаря ему приобрела неоценимых друзей и любимого человека.
Его первой страной после России стала Англия. На эту поездку он заработал скрипкой, играя в ресторанном оркестре слепых на Сухаревском рынке. Вечерами играл, ночами учил английский и эсперанто. Собственно, за счет этого "мертвого языка", а точнее с помощью живых эсперантистов разных городов и стран он и добрался до Норвуда, что под Лондоном. На местных жителей русский слепец произвел неизгладимое впечатление. Существует легенда о том, как однажды, одолжив коня у одного садовника, он носился по ночным улицам городка, распевая казацкие песни. Англичанам поначалу было трудно предположить, что этот белокурый красавец еще и языки здесь учит, и западную литературу читает, и сам что-то писать пробует...
Это о нем в журнале "Вокруг света" за 1912 год - "Путешествие русского слепца в Лондон". Это он явился в Лондоне на один из домашних диспутов Петра Кропоткина с молодежью, несколько раз своими доводами сильно озадачил прославленного анархиста и даже заметил, что князь умеет бунтовать только на бумаге.
А в 1914 году в его жизни началась Япония, куда его направило Московское общество эсперантистов. Здесь Василий посещал и школу для слепых, где изучал язык, литературу, медицину, искусство массажа. Но ему и этого было маловато.
"В прошлую неделю дивное настроение было у меня, захотелось полетать на аэроплане, и я пошел к знаменитому американцу Смиту и попросил взять меня на самолет, но он не пожелал исполнить мою просьбу. Объяснил, что в Японии он не берет с собой пассажиров..."
Так американская осторожность не дала воспарить над Страной восходящего солнца уроженцу деревни Обуховка Белгородской губернии Ерошенко Василию Яковлевичу, начинающему японскому писателю.
Юлия Патлань, ст. научный сотрудник Украинского центра народной культуры (музей Ивана Гончара):
- Ерошенко писал, что для него главное - сама жизнь, а все остальное, включая собственные сказки, - украшение жизни. Поражает высочайшая степень его внутренней свободы. А еще он показал, даже не стремясь к этому, что может вырасти в учителя для многих...
Его первое произведение - "Рассказ о фонарике". Белокурый слепой красавец и прекрасная гейша, так и не оценившая его настоящего чувства. Это не просто о неразделенной любви. О душевной слепоте зрячих. Был ли сюжет навеян собственным чувственным опытом или являл собой сказку, которых в дальнейшем Василий напишет немало, сказать трудно. Главное, это было началом пути в литературу. Ерошенко, писавшего на японском, печатают солидные журналы. Он становится известным стране, национальной элите, жизнь у него становится более спокойной.
Из письма японскому другу: "Как видишь, теперь я могу жить и учиться без каких-либо хлопот. Много людей, очевидно, мечтают об этом, только не я. Ныне, когда все устроилось так счастливо для меня, я чаще, чем когда-либо, думаю о побеге..."
Эта охота к перемене мест постоянно вызывала подозрение властей и полиций разных стран. Нашего пилигрима зачисляли в социалисты, анархисты, агенты Коминтерна и т.д. А как такого не подозревать? Объект наблюдения был слишком мобилен для обычного слепого, легко входил в элитарные круги той страны, в которой оказывался. Просто классический резидент, каких нам показывают в кино.
Он путешествовал в Бирму, Таиланд, Индию и всюду пытался организовывать школы для слепых детей, пропагандировать эсперанто. Он пишет: "За мной постоянно следит полиция, без конца наведываются шпики. Но в тюрьму пока не посадили..."
Когда в 1917 году он услышал про революцию в России, решил вернуться. Пробираться задумал через Индию и Афганистан. В Индии к тому времени он был уже известен своим спором с Рабиндранатом Тагором, произошедшим еще в Японии. Василий Яковлевич не согласился с тем, что западная цивилизация - исключительно материальная, а восточная - вся сплошь духовная. Ему вообще не нравилось противопоставление Запада и Востока, он считал, что у этих двух культур много общего.
Нобелевскому лауреату Тагору этот русский, пишущий сказки на японском, понравился. Но русский, объявившись в Индии, не понравился английским властям, которые проводили его из страны с формулировкой: "Высылается как большевик". Правда, отправили не в Россию, а туда, где он был уже известным писателем. В Японии он прожил до 21-го года, издал несколько книг, но в итоге за любопытство к первомайской демонстрации был зачислен в "социалистические элементы", посажен на судно и отправлен во Владивосток.
А город в то время был еще не "нашенский". В нем задержались белые. А они нашему социалисту-анархисту были опасны. Решил задержаться в Харбине, где однажды в русском офицерском клубе попытался воспеть пролетарскую революцию. Бывшая белая гвардия романтических порывов нашего героя не разделила. К счастью, неподалеку оказались Шанхай, Пекин...
В дневниках классика китайской литературы Лу Синя встречается странное имя - Айлосянько. Это про нашего, из Обуховки. Лу Синь опубликовал целый том переведенных им с японского сказок Ерошенко. А еще китайскому писателю пришлось выступить в одной из газет с разъяснением смысла песни о Стеньке Разине, которую в светских салонах взял за моду распевать Василий Яковлевич.
Сергей Прохоров, кандидат филологических наук:
- Ерошенко в неприлизанном советской цензурой виде - хороший писатель. Он не нуждается ни в каких ссылках на собственную увечность. Не случайно его герои-рассказчики почти всегда зрячие.
Популярность Ерошенко в Пекине достигла того, что ему был выделен персональный рикша. Но наш "социалист" не мог позволить себе таких прогулок. Он просто ходил рядом с повозкой и практиковался с рикшей в разговорном языке. Наверное, это скоростное обучение дало свои плоды - он так проник в новый язык, что стал выступать за упрощение китайской письменности.
Лу Синь в апреле 1923 года написал: "Ерошенко уехал на родину".
Надо сказать прямо, в родной стране его жизнь не была такой яркой. Василий Яковлевич работал переводчиком в Коммунистическом университете трудящихся Востока, жил на Чукотке, в Нижегородской области, где преподавал.
Правда, романтические порывы его не оставляли. Когда в феврале 1934-го пароход "Челюскин" был раздавлен льдами, Ерошенко служил корректором в 19-й Московской типографии рельефного шрифта. Оттуда-то он и собрался в частном порядке на спасение челюскинцев. Не успел. Спасли другие.
А еще он был директором детского дома, которому после присвоили его имя.
" ...Я работаю в детдоме слепых, который организовал для туркмен в Кушке. Это местечко замечательно тем, что оно является самой южной точкой СССР. Я живу на афганской границе, и для въезда к нам требуется особое разрешение НКВД. Пишите мне по-русски. Эсперанто у нас не в моде: все центральные экспериментальные учреждения закрыты, многие работники арестованы как шпионы и предатели. Поэтому и у меня прекратилась связь с моими заграничными друзьями".
Он чудом не попал под тот маховик репрессий, который, конечно же, раздавил многих эсперантистов, с которыми боролись как с носителями "вражеского языка", шпионами, космополитами и т.д. Уже за одно участие в ряде международных конгрессов эсперантистов его могли "упаковать" по 58-й статье. Но недаром чукчи звали его Какомей, что означает -"чудо"...
После войны Ерошенко перебрался в Москву, где несколько лет преподавал в той самой школе, из которой когда-то отправился в свое удивительное жизненное путешествие. Потом был Ташкент, но тоже недолго.
Василий Яковлевич заболел. Существует версия, что он - человек, знавший 20 языков, владел и латынью. Поэтому когда при нем врач назвал своему ассистенту диагноз Василия Яковлевича, Ерошенко понял, что жить осталось недолго. И он заторопился - успел побывать в Якутии, Карелии. Еще была идея пройти с собакой-поводырем от Обуховки до Владивостока.
Не получилось.
А умер он в родной Обуховке почти в безвестности в 1952-м. Земляки его чтят, Дом-музей организовали. Правда, почти нет в нем архива писателя - загадочные пожары в свое время многое уничтожили. Нет в музее и компьютера с Интернетом, что сильно затрудняет жизнь людям, с которых я начал этот рассказ. Это они год назад объявили в Сети:
"В этом году мы отмечаем 50 лет со дня смерти Василия Яковлевича Ерошенко - писателя, почти не оцененного, да и не известного на родине... Мы хотим проанализировать творчество писателя в контексте его времени.
Для этого мы имеем честь объявить виртуальную конференцию "Ерошенко и его время".
Если вы желаете принять участие, напишите нам по адресу:Gosha@kolomna.ru