Поделиться
Валерий Зорькин | Для меня, для моих коллег, для многих наших граждан этот день как был, так и останется праздником. Праздник ведь измеряется не часами свободного времени, а отношением человека к той или иной дате. Но в том, что этот день перестал быть выходным, есть и что-то символическое. В нормальном правовом государстве все дни должны быть днями Конституции. Если мы придем к этому, то никому и в голову не придет жалеть об одном выходном дне.
РГ | За последние пять лет значительно изменились и система исполнительной власти (например, появился институт полпредов), и отношения федерального центра с субъектами Федерации. Не потеряли ли обычные граждане в ходе этих перемен то, за что они голосовали в 1993 году: федеративное государство?
Зорькин | Как судья, я не вправе отвечать на это вопрос. Могу лишь сказать, что федерации бывают разные. Существует, например, федерация Соединенных Штатов Америки, которая образовывалась из конфедерации, из союза суверенных государств, которые шли к объединению. Наша Конституция относится не к договорной Федерации, а к конституционной. И высшей властью обладает народ всей России, а не часть народа (республика, область). Что касается реформы исполнительной власти, то она как раз и была направлена на укрепление федерализма.
РГ | Самой, пожалуй, защищенной можно считать ту главу Конституции, которая обеспечивает нам права, свободы и обязанности. Но во многих постановлениях КС, когда вы обосновываете решение, встречается фраза о возможности ограничения прав личности в интересах общества (формулировка, конечно, не очень точная). Но как это вообще Конституционный суд может ставить публичный интерес выше личного? И до какого предела, на ваш взгляд, может федеральное законодательство вводить ограничения на эти нормы?
Зорькин | Во всем мире, во всех правовых государствах - и Россия тут не исключение - существуют критерии ограничения прав и свобод. Другое дело, что они должны быть соразмерны факторам опасности, грозящим гражданам и всему обществу. Когда ситуация складывается так, что обществу грозит серьезная опасность, государству приходится, я подчеркиваю: приходится вносить изменения в эту, как вы справедливо заметили, почти неприкосновенную сферу. Очевидно, что в обстановке усиления террористической опасности мир в целом и каждое государство в отдельности должны адекватно реагировать на ситуацию. Именно международный терроризм привел к кардинальному пересмотру предшествующих традиционных взглядов на свободу и право. Можно представить себе, как бы мы реагировали на тщательные досмотры в аэропортах всего лет пять назад. А сейчас ситуация такова, что все понимают: это делается во имя безопасности человека перед этой дьявольской угрозой.
К сожалению, бывают и издержки, например, трагические события в Англии, когда был застрелен невиновный человек. Случаются такие издержки и у нас в стране. Это сложнейшая проблема, сложнейший вопрос: до какой степени возможны ограничения свободы? Но могу сказать с уверенностью - Россия не выпала из цивилизованного пространства, она не только встала на путь свободы, но и движется этим путем, не стоит на месте. И я думаю, что как минимум некорректно сравнивать наши демократические достижения с европейскими. Любителям таких сравнений хотелось бы напомнить, что Россия форсированным путем прошла то, что Запад проходил за столетия.
РГ | Одним из самых заметных изменений политического характера становится укрепление системы политических партий, насколько законодательно мы защищены от возвращения призрака "6-й статьи" Конституции СССР?
Зорькин | Мы надежно защищены от этого нашей Конституцией. Статья о многопартийности у нас относится к основам конституционного строя, которые невозможно изменить без изменения Конституции в целом.
И я не верю, что кто-то в наше время захочет, получив свободу, снова возвращаться в однопартийное стойло. Надо сказать, что сама по себе Конституция СССР была не так плоха, в том числе применительно к правам человека. Но одна статья добавляла ложку дегтя в бочку меда. Советские конституции были идеологическими документами: ставили "демократическую" галочку и отправляли хороший текст на полку пылиться. Наш Основной закон - это модель для развития общества, и потенциал ее огромен. Конечно, можно поставить вопрос о том, все ли ее части надлежащим образом сшиты, с той ли полнотой или прочностью, как это требуется от Конституции. Однако самим фактом своего существования она доказывает, что это вполне добротный документ, в том числе и для развития партийной жизни.
Живая буква Основного закона
РГ | В каждом интервью вас обязательно спрашивают о том, не нужны ли изменения в Конституции. Как вы думаете, почему за двенадцать лет ее нормы так и не научились воспринимать как основу всей правовой системы?
Зорькин | Прежде всего потому, что, как я уже сказал, нас отделяет очень короткая дистанция от тоталитаризма. И полной трансформации правосознания еще не произошло. Нужно, чтобы сами граждане учились жить по Конституции и требовали того же от власти. Конституция должна быть живой, она не должна восприниматься как чуждый обществу или мертвый текст. Общество, которое не умеет и не хочет учиться жить по действующей Конституции, не сможет жить и по любой другой. Что касается разговоров о необходимости изменений... Мою позицию вы знаете - Конституцию надо менять тогда, когда нельзя не менять, когда у общества нет других способов дальше жить и развиваться.
Но на самом деле это вопрос не для Конституционного суда: Конституционный суд бережет Основной закон. Президент - гарант Конституции, а Конституционный суд - ее хранитель.
И пока наш Основной закон таков, каков он сейчас, наш суд должен думать о том, чтобы сохранить его в соответствии с заложенным в него смыслом.
РГ | Насколько гибко прописаны в Конституции формы управления Российским государством и позволяют ли они в рамках действующих норм свободно переходить от президентской к парламентской республике и обратно?
Зорькин | Если происходит полная смена модели - президентская на парламентскую, то требуется изменение Конституции. Кстати, в России не суперпрезидентская модель. С формальной юридической точки зрения у нас полупрезидентская республика, где есть и парламент, и президент, и правительство. В реальности же существующая модель склоняется в сторону президентской республики. Но ничто в нашей Конституции не мешает "склонить" модель в сторону парламентской, то есть усилить связку "парламент-правительство", когда президент формирует правительство из состава парламентского большинства. Такая тенденция заметна уже сегодня.
И при рождении новых тенденций, при модификациях политической системы огромная роль отводится Конституционному суду, потому что именно он дает толкование Основному закону и осуществляет интерпретацию его в каждом конкретном деле. Из наших решений складывается живая интерпретация Конституции. Формальный текст Основного закона любой страны имеет резервы для интерпретации применительно к жизненным условиям. Разумеется, такими свойствами (резервами) обладает и российская Конституция.
Но мне хотелось бы подчеркнуть, что какая бы ни была форма правления, такой огромной стране, как Россия с ее необъятными пространством и сложнейшими проблемами, нужна очень сильная власть. Я говорю сейчас не об авторитаризме, а именно о сильной власти. Взгляните, например, на ФРГ - там очень сильный канцлер, и никто не скажет, что это диктатура.
РГ | Правильно ли я вас поняла: либо надо интерпретировать и Конституцию и вообще существующее законодательство, либо надо постоянно менять Основной закон...
Зорькин | Конечно. А если постоянно менять Основной закон, это будет не Конституция, а сплошной правоприменительный процесс, когда к каждому случаю придумывают свой Основной закон.
Давайте вспомним о том, что за 250 лет существования конституции США было принято огромное количество решений верховного суда США по толкованию этой конституции- более 540 томов! И только благодаря этому существует всего 27 поправок к американской конституции.
Интерпретация в широком смысле как раз устанавливает пределы воздействия правоприменителя, суда в том числе, на текст Основного закона с точки зрения возникающих потребностей. Здесь нужна система сдержек и противовесов, которые не должны позволять правоприменителям выбиться в произвол.
Сейчас у нас есть конституционная основа правового государства. И цели понятны: куда надо идти и к чему стремиться. Я повторю - необходима всеобъемлющая правовая реформа, коренное изменение отношения к праву как таковому, искоренение правового нигилизма на всех уровнях власти и коренная реформа образования и правового воспитания с малых лет.
Дела судейские
РГ | Одним из самых щекотливых вопросов в отношениях России и Европы остается проблема отмены смертной казни. КС и Госдума совместными усилиями оттянули принятие этого решения до 2007 года, когда в Чечне начнет действовать суд присяжных. Какой бы вы сделали прогноз развития ситуации?
Зорькин | Я не вправе давать прогнозы, кроме одного: не исключаю, что этот вопрос вновь станет предметом нашего рассмотрения.
Понимаю, чем вызван вопрос: именно Конституционный суд в 1999 году принял решение, после которого в России не только не исполняются смертные приговоры, но и не могут выноситься до введения во всех регионах страны судов присяжных. Но проблема может возникнуть, если будет выполнено условие, оговоренное в решении КС.
Конечно, у меня есть своя личная, человеческая позиция по этому вопросу, но решать его придется законодателю. В любом случае решение это будет непростым. Вы прекрасно знаете результаты социологических опросов в нашей стране, я тоже знаю эти цифры и понимаю, как тяжело политикам решать этот вопрос, когда есть настолько тяжкие преступления, что просто оторопь берет. Вопрос непростой с точки зрения политики права.
РГ | А каково было ваше личное мнение в момент принятия того постановления?
Зорькин | Решение палаты принято, не хотелось бы раскрывать тайну совещательной комнаты. Могу лишь сказать, что особых мнений не было.
РГ | Правосудия не может быть без адвоката. Но сейчас в этой среде очень волнуются насчет собственной защиты, сохранности офисов, компьютеров, личных бумаг. Даже направили вам запрос по этому поводу.
Зорькин | Да, мы вынесли определение по этой проблеме. Суд исходил из необходимости защитить профессию адвоката, учитывая специфику его деятельности. И вмешательство правоохранительных органов не должно повлечь последствия, о которых вы говорите. Дело законодателей - уравновесить полномочия сторон, но, если норма закона не дает к подобным действиям четких оснований, она, следовательно, поощряет произвольное правоприменение.
РГ | Летом Госдума вынуждена была направить премьеру запрос, в котором депутаты обеспокоенно спрашивали, почему остаются неисполненными десять постановлений и одно определение КС. Вообще как скоро постановления КС должны исполняться?
Зорькин | Я не склонен драматизировать ситуацию. Сейчас нет и, думаю, не может быть того, что было в начале 90-х годов, когда некоторые решения вообще не исполнялись.
Вообще-то наши постановления должны исполняться с момента провозглашения. Они действуют непосредственно, то есть исполняются автоматически. Когда КС объявляет норму неконституционной, она перестает действовать, независимо от инициативы законодателя. В законе о КС прописано, что правительство в течение трех месяцев должно представить законопроект, а Дума во внеочередном порядке должна принять новую норму, чтобы восполнить образовавшийся пробел. А до принятия новой нормы действует непосредственно Конституция.
Но бывают случаи, когда законодатели не успевают в срок принять новую норму. Решения Конституционного суда все равно действуют, но судьи и вообще правоприменители оказываются в затруднительном положении. Я думаю, что в интересах самого законодателя исполнить решение КС как можно быстрее, чтобы не осложнять работу правоприменителям и гражданам.
РГ | Недавно на встрече с президентом вы говорили о некоторой нестабильности законодательства в Уголовно-процессуальном кодексе, в защите прав потерпевших. Есть какие-то еще нестабильности?
Зорькин | Я говорил об этом еще полтора года назад, когда КС принял решение по обращению Уполномоченного по правам человека. Тогда он оспаривал норму Уголовно-процессуального кодекса о возможности конфискации орудий и средств преступления и вещественных доказательств. А Конституционный суд не только признал конституционной Уголовно-процессуальную конфискацию, но и в мотивировочной части постановления обратил внимание законодателя на необходимость решить вопрос о конфискации, как о дополнительной мере наказания. Иными словами, восстановить статью о конфискации в Уголовном кодексе, которая была отменена в 2003 году.
Россия взяла на себя обязательства, подписав Конвенции ООН и Совета Европы, пообещав тем самым бороться с терроризмом, коррупцией, транснациональной и организованной преступностью, наркобизнесом и отмыванием преступных доходов, однако законодатели до сих пор не решили этот вопрос. Я говорил и сейчас готов повторить: если Россия не будет бороться с этими видами преступлений всеми мерами, которые вытекают из подписанных конвенций, мир будет бороться с криминальной Россией.
РГ | О чем шла речь на встрече судей КС и президентом на этот раз?
Зорькин | Проблем обсуждалось много.
За последнее время президентом, правительством, парламентом приняты крупные непростые решения, которые реформировали систему организации власти в стране, систему управления экономикой. Реформированы избирательная система и система социального обеспечения населения.
Реформы никогда не проходят гладко, на то они и реформы. Реформы всегда болезненно воспринимаются гражданами. Наш многострадальный народ настороженно относится к любым нововведениям, и на это у народа есть все основания, вытекающие из трагической истории Российского государства. Граждане особенно болезненно относятся к любым изменениям, касающимся их конституционных прав и свобод. Слишком большой ценой эти права и свободы были получены.
Всегда вокруг реформ много политических спекуляций, искусственного нагнетания страстей, прямого противоборства политических оппонентов реформ и тех кругов, кому выгодно ничего не менять. Но все же большинство обращений в КС вызваны тем, что либо права и свободы граждан нарушены нормами законодательства, противоречащими Конституции, либо законодательные положения сформулированы так невнятно, что Конституционному суду приходится раз за разом выявлять их конституционно-правовой смысл. К сожалению, количество обращений в КС не снижается. Не стоит это объяснять только правовой активностью российских граждан - так же, как не стоит эту активность связывать с геометрическим ростом обращений граждан в Европейский суд по правам человека. Многое неладно в самом механизме разработки и принятия законодательных актов.
Жить по Конституции - это значит создать такие условия, чтобы все наши граждане понимали и уважали закон. В этом - суть правового государства, которое мы строим. В этом видят свою главную задачу судьи Конституционного суда.
| дата |
Вчерашний День Конституции страна впервые отметила "в рабочем порядке" - выходным он теперь не считается.
Видные политики и общественные деятели тем не менее праздник отметили и своим вниманием почтили. Как известно, действующая ныне Конституция была принята 12 лет назад на референдуме 12 декабря 1993 г. "Большим событием в жизни страны" назвал результаты того голосования президент РФ Владимир Путин. Спикер Госдумы Борис Грызлов, выступая на заседании президиума фракции "Единая Россия", особо подчеркнул, что Конституция РФ "меняться не будет": "Идеи подправить Конституцию возникали да и сейчас иногда звучат", однако около 30 таких законопроектов либо отклонены Думой, либо отозваны их авторами. "Неизменность Конституции - главное демократическое достижение в нашей стране за прошедшие 12 лет", - заявил спикер нижней палаты.
А председатель КС Валерий Зорькин в ходе вчерашней интернет-конференции еще раз подчеркнул: правовое государство - это особая система, которая держится "не на силе как таковой, не на праве силы, а на силе права. Это означает, что все наиболее важные политические решения и действия граждан, публичные и частные, за исключением разве что личной сферы, регулируются правом". В России, лишь 15 лет назад преодолевшей тоталитаризм, день принятия ее Конституции "останется важной датой не для одного поколения".
По мнению Валерия Зорькина, Основной Закон не должен превращаться в идеологический документ, который лежит на полках и пылится, как это было раньше. "Конституция СССР была совсем неплохим документом, но ведь она никому не нужна была, потому что все девальвировалось шестой статьей, - напомнил он. - Сейчас Конституция - это реально действующий документ. Понятно, что мы пока не достигли идеала правового государства и пока нас рано сравнивать с передовыми с этой точки зрения государствами, но все же основы правового государства созданы. Осталось научиться жить по Конституции и обеспечить, гарантировать ее применение. Собственно говоря, что является альтернативой Конституции? Все то, что "не Конституция". За пределами Конституции, за пределами закона существуют правила и нормы "общака", "стрелки", теневой бухгалтерии. Но если поле таких норм будет расширяться, если неправовое пространство будет разрастаться, общество все дальше будет отходить от идеи правового государства и от государства вообще. В конечном счете это приведет общество к "бандократии", к "преступнократии", к хаосу.
"По мере развития общества правовые позиции КС могут уточняться. Это не субъективизм и не волюнтаризм", - сказал председатель КС в ответ на вопрос о том, какова позиция Конституционного суда по вопросу о новом порядке получения полномочий губернаторами. По словам Зорькина, правовые подходы КС, как и в целом государства, могут меняться также в связи с возникновением угрозы международного терроризма и т.п.: "Государство может ограничивать свободу в интересах безопасности, но есть, конечно, пределы". Менять Конституцию, по словам Зорькина, необходимости сейчас нет. Однако многие законы и подзаконные акты нуждаются в конкретизации и доработке. В частности, вопросы компенсации ущерба в результате терактов, налоговое законодательство, с несовершенством которого связана треть всех обращений граждан в КС, и др.
Председатель КС выразил надежду, что общество все-таки сможет заботиться не только о том, чтобы "правовая пирамида не разрушилась", но и о том, чтобы она "была отшлифована, винтики все были идеально пригнаны, а механизм смазан. И вирусов чтобы не было".
Общество на поздравления и пожелания отреагировало адекватно. Праздничных мероприятий страна не лишилась. Так, например, в Санкт-Петербурге и Москве представители движения "Наши" в ходе уличных пикетов даже раздавали прохожим брошюру под названием "Практическая Конституция", которая представляет собой памятку о том, как можно применить Основной Закон страны в обыденной жизни.