Юрий Башмет отметит 15-летие "Солистов Москвы"

Юрий Башмет - альтист номер один в мире и создатель Камерного ансамбля "Солисты Москвы", отмечает в этом сезоне 15-летний юбилей своего коллектива.

 

 

По случаю праздника маэстро решил развернуть грандиозное турне с "Солистами" по сорока городам России, которое стартует сегодня вечером в Сочи и завершится 30 мая в Москве в Большом зале Московской консерватории. Об особенностях этого необычного тура, о взглядах на искусство, людей и события Юрий Башмет рассказал на "Деловом завтраке" в "Российской газете":

Соло для России

Российская газета: Гастролями по России вы отмечаете пятнадцатилетие камерного ансамбля "Солисты Москвы", но бренду "Солистов" уже больше двадцати лет?

Юрий Башмет: Когда в 1991 году первый состав "Солистов Москвы" дружно остался во Франции, это было большой трагедией для меня. Вернувшись в Москву, я должен был играть три концерта с оркестром, который исчез. В тот момент я зарекся создавать больше оркестр. Но Нина Львовна Дорлиак (профессор консерватории, жена Святослава Рихтера. - Ред.) сказала: "Вы должны перебороть в себе это, потому что в вас нуждаются. У нас много талантливой молодежи: надо начать все сначала". Вместе с моим учеником и коллегой Романом Балашовым мы собрали новый коллектив. Пятнадцать лет назад эти "солисты" были студентами и аспирантами Московской консерватории, причем лучшими. Но для меня важным критерием была их человеческая надежность. Это ведь были 90-е годы, когда музыканты повально уезжали из России. Я не хочу обидеть никого из коллег, оставшихся за границей, но считаю, что жить надо в своей стране. Такой же позиции придерживаются и мои "Солисты". Мы пятнадцать лет гастролируем по миру: дебютировали 19 мая 1992 года в Москве в Большом зале консерватории, а через два дня уже играли в Париже в крупнейшем концертном зале Pleyel. Но дело ведь не в престижности, а в том, что испытываешь, когда играешь в России: необъяснимую любовь конкретно к нам и нашему искусству.

РГ: Вы рассматриваете турне по России как чисто музыкальный проект или это бизнес?

Башмет: Это и музыкальный проект, и бизнес, потому что стоит все это недешево. Без серьезной финансовой помощи Федерального агентства по культуре и кинематографии и наших постоянных спонсоров мы вообще не смогли бы поехать. Гастроли такого масштаба не проводились в России никогда, даже в советские времена. Мы ведь планируем охватить всю страну: и Краснодарский край, и Урал, и Дальний Восток, и Север.

РГ: Вы имеете представление о том, в каких условиях будете выступать, в каких залах? Как составляли концертные программы?

Башмет: Во многих российских залах я выступал: в Ростове-на-Дону, Нижнем Новгороде, Томске, Самаре, Куйбышеве, Екатеринбурге. Остальные мне показали на фотографиях. У нас даже запланировано выступление на корабле на Дальнем Востоке и на базе подводных лодок в Североморске. В Уфе мы сыграем тысячный концерт "Солистов".

Конечно, турне будет не легким для всех: по 5-10 концертов подряд с ежедневными переездами. Но я рассчитываю на помощь местных властей и филармоний. Мы подготовили несколько программ: с расчетом на знающих и совсем неискушенных слушателей. Я абсолютно убежден, что привлечь внимание к музыке можно только через шедевр.

РГ: Например, мелодией с мобильника?

Башмет: У меня был такой случай в Томске, когда я начал концерт со слов: "Посвящается фирме Nokia!", и мы сыграли "Маленькую ночную серенаду" Моцарта, начинающуюся с известной "мобильной" мелодии. А потом все слушали симфонию Моцарта. Видимо, произведение становится шлягером потому, что автору удается сфокусировать в сжатой и доступной форме что-то самое главное, существенное для человека.

РГ: Как вы отнесетесь к идее совместить турне "Солистов" с командировкой от "Российской газеты", чтобы вы - Юрий Башмет - от первого лица рассказывали нашим читателям свои впечатления от поездки и выступлений в российских городах, а, вернувшись, в конце мая снова пришли бы к нам на "Деловой завтрак"?

Башмет: Согласен!

Соло для "Солистов"

РГ: Пятнадцатилетие - достаточный срок для того, чтобы ансамбль "Солистов" вы считали окончательно сложившимся? Скажем, большинство знаменитых мировых оркестров близки к столетнему возрасту и собственный стиль шлифовали на протяжении нескольких поколений.

Башмет: Для того чтобы оркестр почувствовал себя сложившимся, достаточно и семи лет. Можно сказать, что мы отрабатываем уже второй "срок". Сейчас у нас очень хороший период, потому что появилось взаимопонимание без слов: на уровне взгляда, жеста, мгновенных реакций. Но самое главное - это способность импровизировать на сцене. Мы никогда не играем одинаково, для нас концерт - это магия рождения музыки прямо "на глазах" слушателя.

РГ: Вы создавали свой ансамбль в статусе негосударственного. Как решаете проблемы финансирования?

Башмет: У "Солистов" есть постоянные партнеры-спонсоры. Но, если говорить о государственной политике, то за годы нашего существования были и гораздо более сложные моменты, когда вообще никому в стране не было дела ни до музыкантов, ни до того, кто как существует и существует ли вообще. К счастью, сейчас положение изменилось, но главной для нас проблемой остается отсутствие собственной репетиционной базы. Пока нам в этом помогают Московская консерватория, Дом звукозаписи, Школа им. Гнесиных.

РГ: А идеи построить собственный Центр по типу Дома музыки с базой для двух ваших оркестров не возникало?

Башмет: Я этим занимаюсь и получаю положительные резолюции от мэра, от федеральных властей. Надеюсь, что в ближайшем будущем смогу репетировать с "Солистами" в маленьком зале Московского союза музыкантов, президентом которого меня избрали. Но симфонический оркестр "Новая Россия" в такой зал, конечно, не влезет.

РГ: В мировых афишах бренд "Солистов Москвы" не конкурирует с "Виртуозами Москвы"?

Башмет: Я этого не чувствую, потому что мы, как отпечатки пальцев, совершенно разные. Там руководит скрипач, здесь - альтист. Другой инструмент диктует и другой способ мышления. Кроме того, мы тоже могли объявить во всеуслышание, что нам не пятнадцать, а двадцать с лишним лет. Существуют сделанные записи с первым составом. Но мы честно говорим, что нынешним "Солистам Москвы" - пятнадцать, и именно этот коллектив прошел весь путь, по которому прошла страна, начиная с перестройки. Мы никуда не уехали, и в этом ценность нашего коллектива.

Соло для юных

РГ: Руководитель Федерального агентства по культуре и кинематографии Михаил Швыдкой, выступая в "Российской газете", сказал: "Чтобы завтра на сцену Большого зала Консерватории смог выйти большой симфонический оркестр в 120 человек, надо чтобы сегодня в России 10 000 ребят пошли в детские музыкальные школы". Уже сейчас эта проблема обозначилась в провинциальных оркестрах, в училищах и музыкальных школах контингент катастрофически сокращается.

Башмет: Здесь очень многое зависит от местных властей. Например, три года назад я представления не имел о городе Новокуйбышевске. Но, приехав туда на концерт, узнал, что городская Детская музыкальная школа N 1 носит мое имя. Я пошел туда, и они мне устроили потрясающую встречу. Я провел открытый урок, а потом мы общались. Они спрашивают: "Сколько нужно заниматься в день?" Я сказал: "Как можно меньше". Их учительница чуть в обморок не упала. Я поясняю, что имею в виду концентрацию: даже за десять минут можно что-то сделать, а тратить впустую часы - не стоит. Вечером на концерте мэр Новокуйбышевска вручил мне красивый орден, и я сказал, что меня поразила разруха и вид облупленного здания музыкальной школы с красующейся золотой табличкой, на которой выгравировано мое имя. Я, конечно, очень рад ордену, но все-таки хорошо бы заняться зданием школы. Мэр при всем зале пообещал.

РГ: А вы какую-то помощь оказали этой школе?

Башмет: Я им предложил: "Давайте, струны куплю". - "Спасибо, у нас есть магазин". Спрашиваю: "А волос для смычка?" - "Спасибо, у нас мастер - у него все есть". От всего они отказались. Когда видишь эту скромность, искреннюю любовь к музыке, то понимаешь, что искусство будет живо.

Соло для альта

РГ: В чем секрет альта, почему он с таким трудом в ХХ веке пробился в "солисты"?

Башмет: Отвечу словами Баха: "Когда я играю на альте, я чувствую, что нахожусь в самом сердце полифонии". Почему по-итальянски альт - виола, скрипка - виолина, а виолончель - виолончелло? Потому что альт - самый старый струнный инструмент. Он ассоциируется у меня с картинами итальянских мастеров эпохи Возрождения. Мистический пейзаж: голубые дали, горы, водопады. А на первом плане - очень красивые юноши. Настолько красивые, что их можно переодеть в женские платья. Вот это и есть альт.

РГ: Исключая собственный пример, реально ли сегодня альтисту строить сольную карьеру? Не секрет, что практически все талантливые альтисты, как и прежде, сидят концертмейстерами в оркестрах.

Башмет: Это очень серьезный жизненный вопрос: как выживать альтисту, если он хочет делать сольную карьеру? Когда я начинал, у меня не было ни московской прописки, ни карьерных перспектив. В этот момент меня пригласили концертмейстером в группу альтов к Владимиру Федосееву: с пропиской, с квартирой и с зарплатой. Я не спал всю ночь и решил, что буду все-таки дерзать. Рискнул - и выиграл. Сейчас для молодых уже готова почва, есть репертуар, но нужно иметь силы это таранить. Последний Московский конкурс альтистов показал очень высокий уровень исполнителей.

РГ: Это результат работы Экспериментальной кафедры альта, которую вы создали в Московской консерватории? В чем состоит ее экспериментальность?

Башмет: В том, чтобы воспитать альтиста музыкально разносторонней личностью. Мой дирижерский опыт показал, что студенты, мечтая с детства о карьере Ойстраха, оказываются совершенно не способными подчинять себя задачам коллективной игры. Теперь они прекрасно играют и знаменитые альтовые соло из квартетов и симфоний и могут прекрасно показать себя в ансамбле. Мы стали планомерно работать с ними над оркестровым репертуаром, над стилистикой, расширенно изучать альтовый репертуар.

РГ: Наша консерватория до сих пор сохраняет свои позиции в мире. Что главное в российской исполнительской школе?

Башмет: То, что касается исполнительской школы, то подразумевается ведь не техника, а музыкальное мышление. И в этом смысле - искусство индивидуально. Скажем, такого мыслителя на скрипке, как Ойстрах, нет, и не было. Но его ученики все играли по-разному. Невозможно сравнивать Спивакова и Третьякова - учеников Юрия Янкелевича. Тогда в чем школа? Лучше всех сказал знаменитый педагог Петр Столярский: "Мне не нужны талантливые дети. Мне нужны талантливые мамы".

Соло для соотечественников

РГ: Все-таки утечка наших музыкантов на Запад связана только с тем, что их труд там лучше оплачивается?

Башмет: В основном они отлично подготовлены для работы в хороших оркестрах. В случаях с "Солистами", оставшимися на Западе, это были чисто бытовые причины и личное предательство. Я помню, как один виолончелист позвонил мне ночью и, рыдая, просил у меня разрешения завтра предать меня. В девять утра он должен был подписать бумажку против меня. Объяснял: у меня жена, дети, мы хотим жить во Франции. Бог им судья. Но мне кажется, музыкант не может быть без корней. Многие, кто уехал на Запад, обмельчали по смыслу своего высказывания в искусстве именно потому, что потеряли свой дом.

РГ: Выступая на Западе, вы можете определить, как за пятнадцать лет меняется отношение к музыкантам из России? Как их воспринимают: как гастарбайтеров или как русских гениев?

Башмет: Отношение, конечно, меняется. В советские времена, выезжая за рубеж, я ощущал себя как спортсмен на соревнованиях: за моей спиной миллионы, я - представитель Советского Союза. Но, если без политического подтекста, то нас очень ценили, и когда я приехал в Мюнхен спустя десять лет после моей победы на Мюнхенском конкурсе, люди приходили и показывали мне программки, которые они сохранили. В момент перестройки у меня появилось ощущение, что я представитель третьего мира. Контакты держались на чисто профессиональном уважении. И только в последние годы стали хоть как-то считаться с нами. Все, что происходит и все, что мы чувствуем изнутри, выразил в Мюнхенской речи наш президент.

РГ: У вас есть музыкальные ассоциации на выступление президента?

Башмет: Концерт Шнитке для альта. Потому что там все на сто процентов так, как я ощущаю. Я не политик, но у меня был абсолютный восторг. Это сила драматизма, смелость, яркость - все напоминает мне Шнитке.

Соло для коллег

РГ: А как вы прокомментируете результаты Grammy? Почему на Grammy пролетали и Лондонский симфонический, и Венгеров, и Кремер?

Башмет: Мы выдвигались на Grammy несколько раз. Я считаю, что попасть в номинацию, уже означает победу в своем жанре. Но Grammy - это конкуренция не музыкантов, а продюсеров и звукозаписывающих фирм.

РГ: Что сегодня является индикатором успеха музыканта на рынке: высокотехнологичные записи или концертные выступления?

Башмет: Ойстрах по поводу записей говорил: "Запись это документ, который с годами превращается в обличительный". Он трижды записывал Концерт Чайковского - начиная с 1948 года раз в десять лет. И каждый раз это было другое исполнение. Но музыкант не может состояться на искусственных записях, вне живого контакта с публикой. Это условие и необходимость нашей профессии.

РГ: Насколько реальный успех музыканта может зависеть от пиара, и так ли прямолинейно законы рынка влияют на менталитет слушателей?

Башмет: Успех музыканта не всегда зависит от пиара. Часто отсутствие пиара - тоже пиар. Вспомним Рихтера: он не давал интервью, оставался загадкой для всех, но на сцене был гением. Поэтому если говорить о пиаре, то его связь с успехом не всегда однозначна. Можно пропиарить артиста и продать Большой зал консерватории, но потом артист должен выйти на сцену и что-то сказать публике. И если его искусство безжизненно, публика не придет в следующий раз.

Соло для кумиров

РГ: Каким образом вы унаследовали легендарный проект Святослава Рихтера "Декабрьские вечера"?

Башмет: Это было предложение Нины Львовны Дорлиак и Ирины Александровны Антоновой. Сознаюсь, мне было довольно страшно давать тогда согласие возглавить художественный совет фестиваля. Я понимал авторскую уникальность этого проекта, но сегодня я рад, что "Декабрьские вечера" удалось сохранить и даже прибавить его обороты. Конечно, до сих пор я внутренне ориентируюсь на Рихтера, на его реакции, которые предположить чрезвычайно трудно: он умел придумывать невероятные вещи. Сама идея фестиваля - соединение по теме музыки и живописи, остается уникальной. А успех воплощения идеи напрямую зависит от таланта и возможностей Ирины Антоновой, способной привезти на фестиваль даже "Мадонну" из Лувра. Если бы мне сказали: сделай такой фестиваль, я не сумел бы. Где взять вторую Антонову?

РГ: В этом году вам предстоит еще один серьезный проект: работа в Конкурсе Чайковского. Что необходимо предпринять, чтобы вернуть утраченный престиж Московскому конкурсу?

Башмет: Конечно, сегодня это не тот конкурс, в котором побеждали Виктор Третьяков или Ван Клиберн. Но он должен развиваться, потому что это главный музыкальный бренд России. Здесь важны прецеденты: например, в Зальцбурге бум - конфеты "Моцарт", сувениры "Моцарт", кругом - Моцарт. А у нас ничего не проработано, хотя для всего мира Москва, Россия - это Чайковский. Надо работать, и "Чайковский" вернется к нам. Жаль только, что Мстислав Ростропович сейчас болеет.

РГ: Он согласился возглавить нынешний Конкурс именно потому, что хотел сделать радикальный жест и поднять его профессиональную репутацию. На вас ведь он тоже радикально влиял?

Башмет: Очень сильно. Конечно, тип его личности абсолютно противоположный, скажем, великому Рихтеру или Ойстраху, - с колоссальным чувством юмора, способный гениально общаться. Как-то раз в Театре оперетты, где мы еще до его отъезда из страны репетировали "Летучую мышь", он вошел в буфет, а там - очередь человек пятнадцать. Его, конечно, стали все пропускать, а он встал в конец очереди и говорит: "Старички, мы все здесь уважаемые люди!" За всю мою жизнь я играл со многими великими музыкантами, но Ростропович поражает именно своей яркостью. Он заразил меня образным мышлением в музыке. Как-то я даже экспериментировал в этом направлении: играл произведение никому неизвестного французского композитора Маре (о нем узнали лишь, когда вышел фильм с Депардье, сыгравшем Маре) и под влиянием Ростроповича звуками рисовал картинку, стремясь именно эту картинку вызвать у слушателя. А сколько легенд с ним связано! Как-то он должен был ехать в одну из первых поездок за границу и хотел, чтобы с ним поехала Галина Павловна. Ему говорят: "Невозможно. Напиши заявление: "В связи с плохим состоянием здоровья прошу отправить в командировку мою супругу". Он написал: "В связи с отличным состоянием моего здоровья, прошу направить в командировку мою супругу". Посмеялись и разрешили. У Ростроповича - дар личности.

Соло для наследников

РГ: Музыканты крайне редко желают такой же судьбы своим детям. Ваша дочь Ксения Башмет - пианистка. Как вы поддерживаете ее и своих учеников, какую заповедь им передаете, чтобы они не теряли ориентиры в жизни?

Башмет: Мы с женой не хотели, чтобы Ксюша стала музыкантом. Но так сложилось, что моя мама подготовила ее к поступлению в музыкальную школу, и Ксюша поступила в Гнесинскую школу, а потом окончила консерваторию. Помню, когда мы играли с ней впервые на фестивале в Нижнем Новгороде, она страшно волновалась, комкала платочек, нервничала. Спрашивает меня: "Папа, ты меня любишь?" - "Да". - "Но ты ведь знаешь, что это такое! Зачем тебе это нужно?" Я ей ответил: "Ты абсолютно готова, и мы выходим вместе: если будет успех - он твой, а если не все получится, разделим неудачу пополам". Весь концерт я держал дулю, а она замечательно играла. Сейчас у нас с ней уже сложившийся профессиональный контакт, и я очень этим горжусь. Три месяца назад я стал дедушкой: Ксюша родила мне внука. По поводу заповедей могу сказать, что самое главное для исполнителя - это чувство ответственности. Можно выйти играть в самой глуши, где-то на станции или в далеком Владивостоке, но в любом зале может оказаться будущий Моцарт или Шостакович. Мы ничего не знаем о жизни: почему я родился в Ростове-на-Дону, Спиваков - в Уфе, Рихтер - в Житомире, Ойстрах - в Одессе, а Третьяков приехал в Москву из Иркутска? Мы так же не знаем, кто будет сидеть в залах во время нашего российского турне. Одно я знаю точно: если наш концерт пройдет не с полной отдачей, то какой-нибудь будущий Моцарт погибнет в зародыше, возненавидит классическую музыку. Поэтому в каждом концерте должно быть чудо, магия - хоть на пять секунд. Это и есть заповедь музыканта.

Расписание Юбилейного тура Камерного ансамбля "Солисты Москвы"

21-27 февраля

21 Сочи 24 Волгоград

22 Краснодар 26 Новокуйбышевск

23 Ростов-на-Дону 27 Самара

24-25 марта

24 Вологда 25 Ярославль

29 марта - 10 апреля

29 Набережные Челны 5 Курган

30 Уфа 6 Омск

31 Магнитогорск 7 Новосибирск

2 Челябинск 8 Томск

3 Екатеринбург 10 Барнаул

4 Тюмень

23 апреля - 1 мая

23 Владивосток 29 Якутск

25 Южно-Сахалинск 30 Чита

26 Хабаровск 1 Красноярск

27 Магадан

5 мая - 9 мая

5 Нарьян-Мар 8 Мурманск

6 Архангельск 9 Североморск

14 - 30 мая

14 Ставрополь 21 Нижний Новгород

16 Астрахань 22 Киров

17 Саратов 26 Санкт-Петербург

19 Казань 28 и 30 Москва

20 Нижнекамск