Эти и другие вопросы мы обсудили во время "делового завтрака", состоявшегося в Черноземном региональном представительстве "РГ". В редакции побывала доктор филологических наук, профессор, руководитель Центра русского языка Воронежского государственного педагогического университета Ольга Загоровская.
Российская газета | Ольга Владимировна, тезис о том, что русский язык - и как средство коммуникации, и как основа нашей культуры - сегодня переживает не лучшие времена, увы, не оспаривается. При этом все равно сложно отделаться от странного чувства: разговор на эту тему здесь, в центре России кажется даже в чем-то противоестественным. И все же - "симптомы" этой болезни чувствуются и здесь? В чем они выражаются?
Ольга Загоровская | Существуют разные точки зрения на нынешнее состояние языка: кто-то из специалистов-филологов говорит об опасности его скорого разрушения, кому-то такие высказывания кажутся преувеличенными. Так или иначе, следует признать, что ситуация очень непростая: русский язык теряет свои позиции не только в мире, но и внутри страны. Простой пример: направляясь к вам на встречу, я еще раз специально обратила внимание на явление, которое называю "борьбой языков". Эта "борьба" отображается во всевозможных вывесках, рекламных плакатах, транспарантах, сплошь и рядом использующих латиницу или - что не лучше - иностранные слова на кириллице. Обилие подобных полуграмотных "средств уличной агитации" в Воронеже - да только ли в Воронеже! - свидетельствует о многом. Прежде всего, о проявлении неуважения к родному языку, неизбежно ведущему к утере чувства национального достоинства. "Борьба вывесок" - лишь один из множества примеров, характеризующих языковую ситуацию в стране и регионе. К сожалению, сегодня мало кто задумывается, что все это может привести к куда более тяжким последствиям, чем падение грамотности, - хотя и это тоже очень серьезная проблема. Речь надо вести о сохранении наших духовных основ, нашего менталитета, если угодно. Положение нужно срочно исправлять - на государственном уровне, в том числе - и на региональном.
РГ | Год русского языка в нашей стране, принятие федерального закона о русском языке - во всем этом можно проследить определенную позитивную тенденцию. А как обстоят дела с пониманием и осмыслением проблемы падения языковой культуры в регионе? Делалось ли что-нибудь для ее решения, делается ли сейчас?
Загоровская | К сожалению, нам гордиться нечем. Больше десяти лет назад при администрации области была создана комиссия по русскому языку, в составе которой я возглавляла совет специалистов. Тогда, в первые годы ее работы, мы были полны энтузиазма, пытались многое сделать - и делали, надо сказать! К примеру, мы первыми в России разработали региональную программу "Русский язык" - еще до того, как появился аналогичный федеральный документ. Мы занимались поддержкой научных исследований, проблемами школьного преподавания, языка средств массовой информации. Однако около двух лет назад комиссия была распущена, что называется, без объяснения причин. Возможно, чиновники посчитали, что следует заниматься более важными делами.
РГ | Может быть, решили, что у них "с языком" все в порядке?
Загоровская | Трудно судить, чем они руководствовались. Но что "не все в порядке" - очевидно: уровень языковой культуры наших публичных фигур весьма и весьма невысок - за редкими исключениями. А ведь владению языком надо учиться. В этом смысле показателен опыт ряда западных стран, где управленцы проходят обширные курсы родного языка и риторики, сдают экзамены по этим дисциплинам. У нас же подобной подготовкой пренебрегают, и как результат - масса случаев неуважения к языку. А неумение ясно изложить свои мысли неизбежно приведет к потерям - в том числе и социальным, и экономическим. Для меня это очевидно.
РГ | В Ульяновской области провели тестирование чиновников на предмет знания языка. Может быть, и нам следует ввести подобные тесты для лиц, облеченных властью?
Загоровская | Подобные акции, безусловно, были бы нам полезны. Но надо сказать, что чиновники всегда будут бояться подобных экзаменов и всячески избегать их. Такую реакцию понять можно. Языковое тестирование - серьезное испытание не только для управленцев, но и для, скажем, учителей. Даже для педагогов-словесников. Далеко не все смогут достойно выдержать его. И вместе с тем, его результаты заставили бы задуматься пусть не всех, но многих "экзаменующихся".
РГ | Показателен пример из 90-х годов прошлого века: собкор "Российской газеты" по заданию редакции организовывал диктант для областных чиновников - проводили его профессиональные преподаватели. Идея была одобрена прежним губернатором, он распорядился выделить "испытуемых"… А в результате диктант провели для служащих "низшего звена" - руководители отделов и управлений нашли возможность "ускользнуть" и направили отдуваться подчиненных…
Загоровская | Что ж, ваш пример только подтверждает сказанное выше. Наверное, в этом случае надо было более жестко потребовать "сверху" исполнения. И это касается не только разовых акций вроде тестирований или диктантов, но и языковой политики в целом. Конечно, в приказном порядке ситуацию не исправить, но в любом случае нужны четкие механизмы исполнения. Возьмем для примера федеральный закон о русском языке, принятый почти два года назад, - он был опубликован в "Российской газете" 7 июня 2005 года. При всех его недостатках, при недоработанности отдельных статей - это большой шаг вперед. В стране есть нормативный акт, направленный на защиту родного языка. Но проблема еще и в том, что этот закон словно прошел незамеченным. Хорошо ли знаете его вы, журналисты, работающие со словом? Увы… Но, кстати, даже специалисты-филологи зачастую мало что знают о нем. Между тем многие статьи этого закона могли бы сегодня работать, приносить пользу всему обществу. Но "на местах" его словно не существует.
РГ | Что же мешает - неужели недостаток информации?
Загоровская | На мой взгляд, нам крайне необходимо принять региональный законопроект, аналогичный федеральному. Кстати, в Санкт-Петербурге такой закон принят. Многие его положения можно приветствовать - в частности, он предписывает использование русской лексики в общественных местах - это касается упоминавшихся уже вывесок, рекламных объявлений, различных плакатов… Нельзя утверждать, что с принятием закона ситуация изменилась в корне. Но есть результаты, есть общественный резонанс, насколько мне известно. Проблема перестала быть некоей абстракцией для власти: делаются первые шаги в борьбе за восстановление позиций родного языка, а это крайне важно.
РГ | Но у нас - если судить по отношению властей - ситуация противоположная.
Загоровская | И ее надо менять. Мы - я имею в виду наше профессиональное сообщество - будем добиваться не только принятия закона, но открытия регионального центра русского языка, проведения соответствующих парламентских слушаний в областной и городской Думах.
Мне приходилось беседовать на эту тему с представителями власти. Отношение - от сочувствующего до скептического. Никто не оспаривает саму идею разработки закона о языке. Вместе с тем в "кулуарных" разговорах как-то прозвучало мнение, что его принятие вызовет сопротивление тех, кто связан с рекламным бизнесом: язык рекламы у нас, по преимуществу, не русский. Но это не повод для того, чтобы опускать руки: мы будем ориентироваться на пример федерального центра, того же Санкт-Петербурга - и добиваться своего.
Одновременно следует идти и по другому пути - проводить общественные мероприятия в защиту родной речи. Скажем, в прошлом году наши студенты организовали акцию "Говорите по-русски": вышли на центральную улицу Воронежа, раздавали листовки с нормами правописания и ударения. Резонанс, по собственному признанию участников, превзошел самые смелые ожидания: люди останавливались, благодарили, высказывали свои пожелания, задавали вопросы. Такая реакция говорит о многом.
РГ | Обратимся к читательским вопросам. Житель Белгорода Евгений Синельников напоминает, что у них в регионе принято постановление о борьбе с употреблением ненормативной лексики в общественных местах - с жесткими штрафными санкциями за "неосторожное слово". Как вы оцениваете этот шаг?
Загоровская | Я разговаривала с белгородскими педагогами об этом постановлении. Впечатление - и у них, и у меня - двойственное. Любые меры, направленные на защиту родной речи, можно приветствовать. Но при этом опять возникает вопрос о механизме исполнения: в роли "блюстителей языковой чистоты", налагающих штрафы, здесь выступает милиция. Готовы ли представители органов правопорядка к роли экспертов в подобной ситуации? У меня такой уверенности нет.
РГ | И еще вопрос - от воронежской учительницы Евгении Смышляевой: она интересуется, нет ли у вас своих "фирменных приемов", позволяющих с ходу определить уровень языковой культуры собеседника?
Загоровская | Есть любимый вопрос, который я вот уже в течение полутора десятков лет задаю в самых разных аудиториях - школьникам, студентам, слушателям филиала Академии госслужбы: прошу образовать от слова "туфли" форму единственного числа. Неподготовленную аудиторию этот вопрос ставит в тупик: следуют ответы из серии "чей туфлЯ"... И только в этом году наконец довелось услышать правильный ответ. Ну, вы его наверняка знаете…