"Мы вернулись делать науку в России, но, несмотря на многочисленные заверения, нормальных условий для этого нет", - заявили вчера на встрече в "РГ" трое молодых российских ученых, которые два года назад вернулись на родину из США и Германии, чтобы здесь заниматься наукой. Что же произошло?
В науках XXI века - биологии, генетике, медицине - России, по сути, нет. По числу публикаций в престижных научных журналах наши ученые занимают места в конце второго, третьего, а по медицине - четвертого десятка. Но вот парадокс: среди законодателей моды в этих науках мелькают русские фамилии. Правда, приписаны они к западным университетам.
В кризисные годы Россию покидали тысячи ученых. Особенно выкосило биологию и генетику. Говорят, что уезжали чуть ли не целыми институтами. Но остались связи, и теперь уже эти ученые предлагают повторить их путь следующим поколениям талантливых молодых россиян. Так, в ведущих университетах Запада возникли целые лаборатории, где на семинарах говорят по-русски.
Как вернуть лучшие российские умы домой? Чтобы львиную часть времени они работали в наших лабораториях, создавали отечественные научные школы, формировали творческую среду, без которой немыслима настоящая наука. Так, под эгидой президиума РАН появилась программа "Новые группы", которая позволила на серьезные деньги приглашать из-за рубежа наших перспективных молодых ученых. Приезжим сказать бы "спасибо", а они вдруг начали проявлять строптивость.
Сор из академической избы вынес Константин Северинов, герой наших публикаций "Гуд бай, Америка" (14 марта 2007 г.) и "Назад, в Америку" (1 февраля 2008 г.). Он заявил, что выигранные им по гранту на этот год деньги он получит в лучшем случае в июле месяце. А пока вынужден из своего кармана выдавать зарплату сотрудникам. Что касается собственно науки, то средств на нее полгода вообще не будет. Как хочешь, так и выходи из положения. В общем, крутись.
Причина такой ситуации, по мнению Северинова, в безответственном менеджменте руководителей РАН. Впрочем, ученый раскрыл секрет Полишинеля. Все российские ученые, причем не только РАН, но и других организаций, прекрасно знают, что деньги к ним по выигранным грантам приходят в лучшем случае в конце первого квартала, а как правило - во втором. Таковы национальные особенности нашей науки, к которым давно относятся как к данности. Это норма. А тот, кто возмутится, выглядит чудаком.
- Я приехал сюда делать науку на мировом уровне, иначе зачем было вообще огород городить, - говорит Северинов. - Меня убеждают, что есть разные приемы выживания в такой ситуации. Я их уже выучил. Но почему должен полгода, вместо того чтобы заниматься наукой, работать и завхозом, и бухгалтером, и экспедитором, возить в Россию из своей американской лаборатории реактивы и приборы? Самое обидное, что деньги в науку пошли, они есть, но те, кто ими распоряжается, делают это удивительно бездарно. А ведь руководители страны требуют, чтобы Россия вышла в мире на передовые позиции. Но при таком отношении к ученым это просто смешно.
Константин Северинов может себе позволить горькие высказывания. Ничего подобного не услышишь от наших академиков. Ведь правила игры в РАН давно составлены так, что возможность для ученого нормально работать зависит от его лояльности к вышестоящим. У Северинова иные правила, потому что он свободен. Проработав в США более 15 лет, он завоевал себе имя в мировой науке, стал пожизненным американским профессором, что считается на Западе мечтой каждого ученого. У него в Америке осталась лаборатория, куда может в любой момент вернуться.
Его возвращение в Россию, по словам ученого, это вызов самому себе. Шаг очень ответственный и обдуманный. И амбициозный. "Когда вам нет еще и 40, а вы уже пожизненный профессор и представляете, как будет идти жизнь до 70 лет, становится немного скучно, - говорит он. - Мне хотелось выйти из сложившегося в Америке образа и заняться совершенно новыми темами". Кроме того, он хочет доказать, что биологическую науку на мировом уровне можно делать и в России. И пока удается. Сотрудники его лаборатории уже опубликовали шесть статей в престижных научных журналах. Словом, российские деньги он отрабатывает по полной. Еще и поэтому столь болезненно воспринимает сложившуюся ситуацию с финансированием, не может мириться с тем, что стало здесь нормой.
- В США, выиграв грант, вы можете им распоряжаться как угодно, - объясняет Северинов. - Сами набираете сотрудников, устанавливаете зарплаты, увольняете, закупаете оборудование. И все решается за день-два. Соберетесь уйти в другой университет, грант уходит вместе с вами. Здесь все иначе. На любую покупку, которая дороже 60 тысяч рублей, надо объявить тендер. Сумма смехотворная. А заявку надо подать за несколько месяцев. Не знаю, в какой еще стране есть такая мелочная бюрократия.
Биологи Ирена Артамонова и Максим Молодцов проработали в ведущих зарубежных университетах по два года и пока не вкусили прелестей научной жизни пожизненного западного профессора. А главное - не имели там самостоятельной темы, решали задачи, которые перед ними ставил их руководитель. Программа "Новые группы" такую возможность предоставила. И это уже большой плюс. Наверное, поэтому молодые ученые более терпимы, чем их именитый коллега, и пока готовы мириться с нынешней странной ситуацией по финансированию и с бюрократией, когда поездка на конференцию, покупка на собственный грант компьютера и даже мебели превращается в проблему.
- Я готов на многое закрыть глаза, лишь бы осуществить свою мечту - сделать здесь лазерный пинцет, - признается Максим Молодцов. - В США его создала группа русских ученых, с которыми я там работал. Когда мы опубликовали статью в ведущем научном журнале, к нам выстроилась очередь самых разных специалистов. Это принципиально новый инструмент для нанотехнологий.
Ирена Артамонова тоже пока готова терпеть неудобства. Она вполне удовлетворена, получив в институте комнату, компьютер, группу из трех студентов и возможность заниматься любимой биоинформатикой. Ее цель, выиграв приличные деньги по российскому гранту, сделать хорошую работу и завоевать себе имя. А дальше - время покажет. Имя открывает двери лучших университетов.
Но в одном и профессор Северинов, и его молодые коллеги единодушны. Возвращаться в Россию имеет смысл только тем работающим за границей нашим ученым, кто готов к стрессам и непредсказуемости. Кто ищет своеобразный научный экстрим и хочет посмотреть, на что он способен. А если просто хочет заниматься наукой, то стоит подождать лучших времен.
Александр Хлунов,
Директор Департамента научно-технической и инновационной политики Минобрнауки России:
- Мне не хотелось бы комментировать данную ситуацию, потому что это "хозяйство" РАН. Академики очень болезненно реагируют на любые высказывания, а тем более предложения со стороны что-то изменить в работе РАН. Мол, сами лучше знают, что им надо.
Но могу сказать, что руководство страны очень обеспокоено ситуацией с молодыми учеными. Поэтому в соответствии с поручением президента России минобрнауки внесло в минэкономразвития и минфин концепцию ФЦП "Научные и научно-педагогические кадры". В ней предусмотрены меры по возвращению в наши вузы и институты российских ученых, временно работающих за рубежом. Будут объявлены конкурсы, по которым можно выиграть неплохие даже по международным меркам деньги. Претендент предлагает тему, называет институт, где хочет заниматься исследованиями, а также определяет, сколько сотрудников привлечет к этой работе. Эксперты назовут победителей, и тогда с институтами, куда придут эти ученые, будут заключены двух- или трехлетние контракты.
Сразу возникает вопрос: а почему не напрямую с исполнителями? Дело в том, что по закону в ФЦП могут участвовать только юридические лица, физическим запрещено. Им дается право работать по грантам, где подобных ограничений нет.
Александр Коношенко,
Начальник финансово-экономического управления РАН:
- Ситуация с финансированием программ президиума РАН следующая. Чтобы в этом году объявить конкурсы и выделить на них деньги, требуется постановление президиума. Предполагается, что вопрос будет решен 12 февраля. Почему это не было сделано еще в 2007 году? Мы ждали, когда минфин утвердит бюджет, а главное - пришлет нам роспись бюджетных расходов. Мы ее получили в начале декабря, а 25 декабря президиум РАН утвердил, сколько средств будет направлено на фундаментальные исследования. Теперь остается 12 февраля уточнить наименование конкретных программ и распределение по ним финансов. Так что ученые свои деньги получат. Когда? Это не мой вопрос, решать самим ученым, как они сумеют договориться, провести экспертизы, и т.д.