Поделиться
В понедельник в Москве министр иностранных дел Японии Масахико Комура первую половину дня общался со своим коллегой Сергеем Лавровым, а вторую - с главой Минпромэнерго России Виктором Христенко. Тем самым российскому руководству было послано кодированное японское сообщение.
Последовательность встреч явно не случайна. Такой, очевидно, по мнению официального Токио, должна быть схема дальнейшего развития российско-японских отношений. Код читается предельно просто: сначала решение политических вопросов, потом развитие (к слову, крайне выгодных обеим странам) торговых связей.
Впрочем, из всего, что сказал вчера в Москве министр иностранных дел Японии, можно сделать один вывод: Токио очень хочет вернуть себе четыре южнокурильских острова (которые японцы считают своей исконной территорией), однако не знает, как это сделать. В результате чего Комуре пришлось в очередной раз констатировать: прогресса нет ни по вопросу о заключении мирного договора, ни по вопросу о спорных территориях. Тем не менее Лавров по итогам переговоров сообщил: "Мы договорились и дальше продолжать серьезный диалог по проблеме мирного договора на основе имеющихся договоренностей".
Пресс-секретарь главы японского МИДа Кадзуо Кодама накануне встречи двух министров объяснил российским журналистам, что в Москву его шеф не привез новых предложений российской стороне. При этом, правда, он добавил, что для облегчения решения проблемы мирного договора Токио предлагает начать со стимулирования "роста доверия между народами". Однако Кодама в беседе с журналистами всячески обходил стороной разговор о том, что ультимативные заявления о территориальных претензиях труднее всего отнести к разряду тех самых стимуляторов.
У России иной подход к развитию российско-японских отношений. Москва предлагает сначала кардинально модернизировать двусторонние экономические связи, а уж затем, наведя тем самым всевозможные мосты доверия, перейти к полномасштабным переговорам по территориальному спору. Публично японские дипломаты отвергают российский вариант. Однако на практике он уже фактически реализуется. С чем не могут косвенно не согласиться в Токио. "Япония не возражает против развития отношений с Россией согласно плану действий, подписанному на высшем уровне в 2003 году", - отметил Кодама.
В действительности, японские власти, очевидно, не в состоянии запретить своим компаниям вкладывать капиталы в крайне соблазнительный для инвесторов стремительно развивающийся российский рынок. Так что принятый в 2003 году план оказался для Токио настоящей палочкой-выручалочкой, позволившей японским властям формально продолжить контролировать ситуацию. Тем временем за последние пять лет наблюдается настоящий бум российско-японских экономических контактов. За этот период объем торговли увеличился в пять раз и превысил 21 миллиард долларов в год. Стремительно растет и число японских компаний, работающих на российском рынке. "Санкт-Петербург становится одним из центров торгово-экономических и культурных связей с Японией, - заметил Лавров. - Там сейчас работают уже три японские автомобильные корпорации, и в этом месяце будет налажено прямое авиасообщение между Петербургом и Токио". Комура кивнул. В российскую столицу он приехал как раз из Санкт-Петербурга, где два дня не только инспектировал японские компании, но и встречался с губернатором Валентиной Матвиенко.
И в Токио, и в Москве считают, что именно 2008 год может стать прорывным с политической точки зрения. Не исключено, что в конце апреля состоится визит в российскую столицу премьер-министра Японии Ясуо Фукуда, в ходе которого пройдут переговоры с действующим и избранным президентами России Владимиром Путиным и Дмитрием Медведевым. Еще одна российско-японская встреча на высшем уровне состоится в начале июля в Японии в рамках саммита "большой восьмерки".
Во время переговоров с Лавровым Комура не стал скрывать своего воодушевления тем фактом, что российская сторона во время недавнего телефонного разговора между Дмитрием Медведевым и Ясуо Фукудой поддержала идею вывода отношений на новый уровень во всех областях. Правда, пока каждая из сторон по-разному понимает, каким должен быть этот новый уровень.