Поделиться
В ближайшее время в Совете Федерации будет создана специальная структура по противодействию коррупции.
У председателя верхней палаты Сергея Миронова уже появился новый заместитель Юрий Воробьев, отвечающий за это непростое направление. С ним встретился корреспондент "РГ".
Российская газета: Юрий Леонидович, что это за структура и чем она будет заниматься?
Юрий Воробьев: Как таковой структуры по противодействию коррупции в СФ ФС РФ не предусмотрено, все комитеты и комиссии в части своего сегмента законо-творчества будут заниматься этой проблемой, а вот Совет законодателей, скорее всего, создаст специальный орган, который нужен для координации работы с законодателями субъектов РФ. Уже сегодня все комитеты и комиссии, вернее, палаты парламента, должны принять активное участие в мониторинге действующего законодательства и работе над законопроектами, поступившими в ГД в рамках реализации Национального плана противодействия коррупции.
РГ: Очень часто коррупцию сводят к поборам гаишников на дорогах. Между тем существует целый клан чиновников, которые не берут "в конвертах", а направляют бюджетные средства в карманные фирмы, "зарабатывая" на таких операциях миллионы. В результате при весьма скромном официальном жаловании они живут как мультимиллионеры.
Воробьев: Действительно, коррупция сегодня приняла, если так можно выразиться, изящные формы. Можно привести немало примеров, когда чиновники, используя свое служебное положение, обеспечивают поддержку дружественного бизнеса.
Тот пакет антикоррупционных законов, который уже поступил в Государственную Думу, серьезно ограничит такие возможности коррупционерам. Одна из норм не только обязывает чиновников и членов их семей декларировать свои доходы, но и дает право любому гражданину познакомиться с этой декларацией. А СМИ вправе ее и опубликовать. Если же у гражданина возникли обоснованные подозрения, что чиновник живет не по средствам, он обязан сообщить об этом в организацию, где трудится госслужащий, или в компетентные органы.
РГ: А если решит по-соседски не портить отношения и не сообщит?
Воробьев: Тогда он сам будет считаться соучастником. Также рассматриваются предложения об ужесточении контроля за деятельностью судей, в том числе с помощью СМИ. Предполагается, что по каждой публикации о нарушении представителями Фемиды кодекса судейской этики будет проводиться расследование, а его результаты - предаваться огласке.
РГ: Не получится так, что пересажаем полстраны?
Воробьев: Никто перед собой такую цель не ставит. Мы должны решить мировоззренческий вопрос, создать иную культуру деловой жизни России. И, как я говорил уже, создать одновременно систему сдержек и противовесов, чтобы не допустить лжедоносов.
Недавно прошла информация, что готовится кодекс чести государственного служащего. Считаю, это очень правильный шаг. Мой опыт работы в министерстве по чрезвычайным ситуациям это подтверждает. Там давно принят кодекс чести сотрудника МЧС. Все, кто служил и работал в министерстве, обязаны были его не только знать, но и соблюдать. К тем, кто нарушал кодекс, применялись меры дисциплинарного воздействия.
Создавали мы и специальные комиссии, которые выявляли различные лазейки для коррупции. В МЧС этим занимались, потому что коррупционные проявления сильно мешали деятельности министерства. То есть работа шла по двум направлениям. С одной стороны, формировалась корпоративная культура, с другой - контроль и максимальная открытость при проведении различных возможных трат.
Я говорю об этом не для того, чтобы похвалить родное ведомство. Работа, которую мы там проводили, служит наглядным примером того, что коррупции можно противодействовать, причем весьма эффективно.
РГ: И сколько времени уйдет на такую перековку чиновников?
Воробьев: Я не сторонник революционных методов даже в таком вопросе, как борьба с коррупцией. Эту работу нужно проводить постепенно и последовательно, модернизируя законодательство, повышая роль гражданского контроля и, как следствие, формируя атмосферу нетерпимости к коррупции в гражданском обществе.