Поделиться
Знаменитый САС (Сергей Александрович Соловьев, режиссер, бунтарь и эстет) - уже не первый год заканчивает грандиозный проект дилогии, где непостижимым образом связались в один сквозной сюжет его культовая молодежная драма "Асса" и роман Льва Толстого "Анна Каренина". Проект давно интригует зрительские массы, но его приход, как фата-моргана, все мерцает на горизонте. И я начал новую встречу с прямого, в лоб, вопроса.
Российская газета: Уже года два прошло после нашей беседы о двойном фильме "Асса-2" и "Анна Каренина". Уже год прошел с тех пор, как я имел честь и удовольствие смотреть рабочий вариант "Анны Карениной" на "Мосфильме". Вопрос первый и главный: где эти фильмы?
Сергей Соловьев: Уже три месяца, как я не видел ни той, ни другой картины: они в руках прокатчиков, и те решают, когда, где, как и при каких условиях их выпустят на экраны. Вероятнее всего, в феврале. Я совершенно точно покажу их на открытии и закрытии фестиваля "Дух огня" в Ханты-Мансийске. А сейчас уезжаю в Лос-Анджелес делать англоязычную версию "Анны Карениной". А затем мы будем участвовать в лос-анджелесском кинорынке.
РГ: С "Анной Карениной", но без "Ассы-2"?
Соловьев: Да. Хотя "Ассу-2" они тоже посмотрели, и она для них представляет, судя по всему, своеобразный интерес. Они сейчас пытаются определить - какой именно.
РГ: Эти фильмы все-таки существуют друг без друга?
Соловьев: Конечно. Но чтобы понять, что к чему и зачем, должна быть дилогия. Это не значит, что ее нужно смотреть обязательно сразу. Но все же посмотреть после первой картины вторую - надо бы.
РГ: В первоначальном замысле сюжет "Ассы-2" был связан с тем, что некий кинорежиссер Горевой снимает фильм "Анна Каренина", и героиня Татьяны Друбич играет в нем главную роль. А потом эта "Анна Каренина" выходит на экраны, и в титрах значится этот самый Горевой. Эта затея сохранилась?
Соловьев: Тот вариант "Анны Карениной", который вы смотрели, не существует - я все переделал. Сюжет дилогии, конечно, сохранился. Но фильм вместо трех часов идет два, и режиссером там числюсь я. Кроме того, Таня Друбич предложила выпустить фильмы в обратном порядке: сначала "Анну Каренину", потом - "Ассу-2". В этом есть своя странная, но логика.
РГ: На каком этапе этот проект?
Соловьев: Он закончен. Идет техническая доводка: цветокоррекция, печать копий...
РГ: В конечном итоге Горевой с Соловьевым сняли "Анну Каренину" традиционно, или тоже произведен некий пересмотр романа?
Соловьев: Самый андеграундный ход по отношению к роману сегодня в том, чтобы ничего в нем не менять. Просто внимательно прочитать. В этом смысле меня убедил читательский опыт США. В России продюсеры тяжело вздыхают. Не оттого, что картина им не нравится - насколько я понимаю, она им нравится. Но их ужасает сама идея прокатать "Анну Каренину": "Ведь никто же не знает, кто такая Анна Каренина!" - "Как никто не знает? - говорю я. - Я знаю, вы знаете". - "Это все незначительная прослойка, - отвечают. - А основная масса посетителей кинотеатров - дети от 14 до 21 года, и они не представляют, кто такая Анна Каренина". - "А как же школа?!" - "А в школе теперь не надо читать роман. Там надо отвечать на тестовые вопросы: "Кто написал "Анну Каренину": Короленко, Акунин или Толстой? - лишнее вычеркнуть". И знаете, большинство не то вычеркивает!" И это безумие мы всерьез обсуждаем!
РГ: Но они во многом правы.
Соловьев: В том и ужас. Так вот об Америке. Мы очень любим говорить, какая она тупая, серая, дремучая, необразованная. Нас это как-то возвышает в собственных глазах. И вот в этой тупой, необразованной стране все знают, кто такая Анна Каренина! Там вышел новый перевод Ларисы Волохонской, который занял первое место среди бестселлеров. Почему? Может, придумано что-то новенькое - типа того, что Анна Аркадьевна попала под ракету-носитель? Нет, все как у Толстого. Просто рассказано языком, каким разговаривают современные американцы. Примерно так, как Василий Аксенов когда-то перевел на русский роман Доктороу. И все у нас узнали, кто такой Доктороу, потому что его перевели живым русским языком. Так произошло и с Толстым. Об "Анне Карениной" рассказала в своей передаче популярная телеведущая Опра, и та самая Америка, которую мы считаем кретинской, стала читать великий русский роман. Как-то я вышел в Лос-Анджелесе на пляж: там сидели в шезлонгах эти тупые американцы и все читали "Анну Каренину". Что же получается? В России, тонкой, интеллектуальной, духовной, которая, преодолев коммунистические догмы, вышла к свободной рыночной системе ценностей, никто не знает "Анну Каренину", а в бездуховной Америке - знают все!
РГ: В Америке уже не раз экранизировали роман, включая фильм с Гретой Гарбо...
Соловьев: Один русский князь в Америке ненавидит все экранизации Толстого. Потому, сказал он, что этот роман всегда рассматривался как повод для бенефиса какой-то актрисы. Фильм никогда не бывает бенефисом Льва Николаевича - и это ему не нравится. И мне очень дорого его мнение о нашей картине: "Мне она нравится, - сказал он, - потому что полное ощущение, что в роли Анны Карениной снялась сама Анна Каренина".
РГ: "Асса-2" должна была стать тем "паровозиком", который привлечет к "Анне Карениной" как раз интерес тех, кто о ней ничего не знает. Поменяв фильмы местами, вы этого "паровозика" лишились.
Соловьев: Правильно. Об этом я все время и думал. И думаю до сих пор. Таня Друбич предложила вариант для той узкой прослойки, которая умеет читать. А для той аудитории, по поводу которой вздыхают прокатчики, возможно, правильнее старый вариант с "паровозиком". Поэтому я весь в сомнениях.
РГ: Можно также привлекать внимание аудитории анкетами, раздаваемыми в кинотеатрах. Они должны быть интригующими. Например: "Как поступит Анна Каренина? Варианты:
1) выйдет замуж за Вронского, 2) эмигрирует в Америку, 3) бросится под электричку". Все сразу побегут выяснять - а для этого придется посмотреть фильм. У вас будут полные сборы.
Соловьев: Вам нужно заканчивать с карьерой журналиста и с существованием в этой абсолютно сомнительной нашей прослойке и выходить на широкие горизонты прокатных идей.
РГ: Хорошо. Теперь дальше. Вместо того чтобы закончить свой кинодуплет и выпустить его в прокат, вы написали двухтомник...
Соловьев: Трехтомник. Хотя пока вышли два тома.
РГ: Как случилось, что вы взялись за перо?
Соловьев: Это не воспоминания. Это книги о людях, которые меня сделали. Которым я обязан профессией, делом своей жизни. Которые так или иначе повлияли на мою судьбу. Это потрясающие люди: Ромм, Арнштам, классики русской операторской школы Москвин, Урусевский, Рерберг, Калашников, Лебешев, Клименко. Это все люди, которые не дали мне пропасть, превратиться в поручика Киже. Вячеслав Тихонов, Анатолий Папанов, Михаил Ульянов, Иннокентий Смоктуновский... - люди, с которыми я дружил и снимал свои первые картины. Это они меня формировали. Там есть весь комплекс жизненных впечатлений, которые на самом-то деле и есть я. Потому что я не принадлежу к тем людям, которые считают: вот я появился - смотрите, кто пришел! Нет, я появился только потому, что были все они.
РГ: Эту позицию многие режиссеры не разделяют. Почитают свой приход началом настоящего кино. И даже не интересуются тем, что было до них. Поэтому в нашем кино такие проблемы с профессионализмом.
Соловьев: Мы с Павлом Тимофеевичем Лебешевым как-то ужинали и смотрели телевизор. По телевизору кто-то из молодых критиков рассказывал о том, как они в детстве кидали карбид в лужу, и тот пускал дым, пенился и пукал. Все при этом страшно хохотали, как бы представляя кидание карбида в лужу неким ноу-хау новейшего поколения, которое само себя сделало. Потом один из участников беседы, глядя прямо в камеру, веско заявил: "Нравится это кому-то или не нравится, но просим помнить, что мы - пришли!" Паша Лебешев послушал это и сказал телевизору: "Ну вы пришли - и хрен ли толку?" Здесь и заключается разница между вот таким упоенным самовосхвалением и пониманием нашей профессии как культурного дела. А культурное дело отличается от бескультурного сознанием истины, сформулированной Набоковым: в понятии "культура" отсутствует прошедшее время.
РГ: Вы преподаете молодым. Имеете дело с этим поколением, смотрите его фильмы. Как вы отвечаете на гамлетовский вопрос современности: "А хрен ли толку?"
Соловьев: Могу сказать. Это самоупоение в большой степени является ответом на культурные... точнее, на бескультурные запросы абсолютно дикого общества, в котором мы сейчас живем. Потому что изначально люди, какими их сделали мама с папой, одинаково хороши. Они интересные - те, кто приходит учиться. Вот сейчас я снимаю новую картину по сценарной идее моей студентки Сони Карпуниной. Ее учебная работа произвела на меня большое впечатление. И мы вместе написали полнометражный сценарий, и я, как обещал, снял ее в главной роли, и дело уже идет к концу, фильм почти готов. Есть несколько рабочих вариантов его названия, пока не остановились ни на одном.
РГ: О чем он?
Соловьев: Школьный любовный треугольник. Они влюблены друг в друга с четвертого класса, и уже выпускной вечер, а потом выясняется, чем они должны заплатить за все это счастье. Это такая помесь "Ста дней после детства", "Нежного возраста" и "Я шагаю по Москве", только на сегодняшнем жизненном материале.
РГ: Увиденном сегодняшним взглядом?
Соловьев: Там снимаются семнадцатилетние, восемнадцатилетние ребята. И, снимая картину вместе с ними, я совершенно не чувствую, что приспосабливаюсь к новому поколению, у которого как бы есть свои особые идеи. Какой-то свой новый неизведанный мир. Все это на самом деле чушь. Я прекрасно помню себя в 1962-1963 годах, когда учился во ВГИКе. И не могу сказать, чем хороший человек из 60-х отличается от хорошего человека 2008 года. В главном - не отличается ничем, все остальное - общественная пена.