Поделиться
Егор Кончаловский, известный своими жесткими и кровавыми "Антикиллерами" и "Консервами", нынче занят совсем другим кино.
Он снял камерную телевизионную историю с нежным названием и с совсем не "нежным" содержанием "Цветы для Эльзы" и заканчивает работу над созданием киноальманаха "Москва, я люблю тебя", в котором приняли участие 20 режиссеров, включая самого Кончаловского с его отнюдь не безоговорочным признанием в любви к столице.
Российская газета: Егор, прежде за вами не наблюдалось стремление снимать кино для ТВ.
Егор Кончаловский: Да, для меня это эксперимент в чистом виде. У фильма очень небольшой бюджет относительно того, с чем я работал прежде, и снял я его за 23 дня, а это раза в три меньше, нежели обычный мой съемочный период. Я даже пока не успел понять, нравится мне этот фильм или нет. Но во всяком случае я успокоился, что он состоялся.
РГ: Такие фильмы для уик-энда обычно чистая мелодрама. Неужели вас тоже потянуло на этот жанр?
Кончаловский: На самом деле я пока сам не понимаю жанр "Эльзы...". Скорее это будет гротесковая драма. Если говорить, о чем фильм, то это история про то, как достаточно незначительный поступок может потянуть за собой цепь трагических событий. При этом главный виновник, запустивший этот ком, остается абсолютно непострадавшим, а все, кто "прикоснулся" к нему, очень сильно пострадали. Или просто перестали существовать в природе. Мне эта концепция нравится. А что касается мелодрамы, то я как раз и согласился на этот проект потому, что он не слезоточив и в нем отсутствует какой бы то ни было намек на хеппи-энд. Вопреки общей тенденции телевидения мылодраматизировать все, что оно делает.
РГ: Простите, мыло- или мелодраматизация?
Кончаловский: Мылодраматизация, которая, конечно, включает в себя и мелодраматизацию. С этой тенденцией я уже сам столкнулся: мне предложили снять хороший исторический проект - 20-й год, приход советской власти во Владивосток. Продюсер просит сделать его немного мелодраматичным. Я соглашаюсь и еду к автору в Париж, что-то такое в меру слезливое мы добавляем. Даю читать сценарий на канал. Опять просят: "А давайте еще посентиментальнее сделаем". В конце концов проект потерял всякий смысл после нескольких таких движений в сторону мелодраматизации. Такова ныне политика ТВ.
РГ: Но, возможно, в этом есть какая-то идея: чтобы зритель окончательно не очерствел?
Кончаловский: Я согласен. Но всему же есть предел. Одно дело, когда ты съел порцию очень вкусных суши, а другое - когда тебе демонстрируют целый стол и говорят: "Пока все суши не съешь, не уйдешь". У нас же всегда так - перекашивает то в одну сторону, то в другую. Кто-то снял блокбастер, и все стали снимать блокбастеры. Наделали немыслимое для нашего недоразвитого проката количество фильмов за безумные деньги, артисты стали просить сумасшедшие гонорары, и ни к чему хорошему в итоге это не привело.
РГ: Ну уж теперь, в связи с финансовым кризисом, не скоро появятся такие мощные проекты.
Кончаловский: Да, сейчас года на два настало время очень маленьких проектов и, наверное, все-таки проектов содержания, а не формы. В этом смысле, кстати, снимая "Цветы для Эльзы", я получил хороший опыт.
РГ: А как случился проект "Москва, я люблю тебя", где вы не только режиссер, но и творческий руководитель, и креативный продюсер?
Кончаловский: "Москва" случилась из-за фильма "Париж, я люблю тебя". В свое время мне предложили участвовать в съемках парижской истории, но не срослось...
РГ: Вы хорошо знаете город на Сене?
Кончаловский: В Париже я много жил, и сестра моя там живет, и мачеха старинная. И даже агент у меня там есть. Но здесь не срослось, на взгляд продюсеров проекта, слишком неполиткорректную историю про араба я придумал - у них тогда национальная проблема в очередной раз обострилась. И тогда я подумал: "А почему бы не сделать такой же фильм про Москву?"
РГ: "Париж..." - это киноальманах короткометражек, снятых двумя десятками режиссеров.
Кончаловский: У нас та же концепция, абсолютно примитивная. И это не значит, что примитивным будет фильм или что его легко снять. Напротив, он очень сложный: 20 режиссеров, 20 операторов, 20 композиторов - и все со своей манерой съемок, темпоритмом, монтажом. Я думал, что поседею на этом проекте, настолько трудно соединить воедино авторское кино абсолютно разных художников.
РГ: В итоге что получается?
Кончаловский: Я бы сказал, что не получается. А не получается "гимн о Москве", что приятно. Но одно из условий проекта - послевкусие от этой картины должно быть позитивным, несмотря на то, что в ней есть истории про киллера, про умирающего в одиночестве человека или, скажем, история про работницу метрополитена, которая почти никогда не видит дневного света и пишет яркие солнечные пейзажи. Наш фильм - это не буквальное признание в любви.
РГ: Егор, как вам кажется, метрополисы - нормальная форма человекосуществования?
Кончаловский: Это зависит от целого ряда факторов. Раньше я жил исключительно светско-городской жизнью и даже не ел дома. Конечно, когда ты молодой, когда каждую ночь можешь ходить в ночной клуб, ложиться в 5 утра, а в 9 уже вставать, то город - это то место, где хочется быть. Сейчас на меня город давит. У меня достаточно большая квартира, и все же в городе я все время ощущаю тесноту. Но опять же - это все очень индивидуально. Я люблю большие открытые пространства, а кому-то гораздо комфортнее находиться в маленьком пространстве - оно дает теплое ощущение защищенности. Но, конечно, зависимость от жизни города не может не изнурять. Вот вчера я с женой сходил в театр - потерял полдня...
РГ: Ну уж сразу и потеряли?..
Кончаловский: Конечно, потерял. Чтобы успеть вовремя, я должен был выехать за полтора часа, простоять, нервничая, в пробке. Я приехал злой, долго не мог поставить машину. И ко всему прочему мне и спектакль не понравился. Если раньше я хотел купить спортивную машину, то сейчас она бессмысленна. И когда я буду покупать следующую машину, то куплю автобус и сделаю в нем передвижной офис - жизнь диктует. Поэтому сейчас я больше люблю жизнь за городом: там мне приятно осознавать, что хаос начинается не за дверью моей квартиры, а гораздо дальше. Но нельзя забывать, что я построил свой собственный дом, и построил так, как я хотел, по своему проекту, и мне физически доставляет удовольствие в нем находиться.