Эммануил Виторган: Такого мерзавца я еще не играл
У известного актера Эммануила Виторгана двое детей и четверо внуков.
Сын - Максим Виторган от второго брака актера с актрисой Аллой Балтер - уже вполне может соперничать по популярности с отцом. Он - любимец молодежной аудитории, его комедийный талант и внешность добряка вызывают у зрителей положительные эмоции. Мы встретились с отцом и сыном и поговорили о разных поколениях, о профессии, о популярности… Но в первую очередь - о семье.
Российская газета: Эммануил Гедеонович, вы ведь 1939 года рождения, у вас в конце этого года юбилей…
Эммануил Виторган: У меня сплошные юбилеи (смеется). Только что отмечал 50 лет творческой деятельности. В этом году 70 лет, как меня произвели на свет.
Такого мерзавца я еще не играл
РГ: В настоящий момент вы заняты репетициями в новом музыкальном спектакле "Мата Хари". Почему вы согласились принять в нем участие - вас когда-нибудь интересовала личность Мата Хари?
Виторган: Я жил в другое время и никогда не был с ней лично знаком, но историй и легенд о ней - масса. Этот спектакль - один из вариантов легенд. Удивительно, наверное, для многих зрителей, что драматический артист был приглашен в музыкальный спектакль. Мое согласие - действительно наглость с моей стороны. Но когда-то, будучи молодым человеком, я служил в Театре "Ленинского комсомола", где Георгий Александрович Товстоногов решил впервые в Советском Союзе поставить мюзикл "Вестсайдская история". Я там играл главную роль. Тогда мы были молодые, заводные. А в этом спектакле - и песни, и драки, и танцы.
Когда меня пригласили участвовать в современной музыкальной авантюре "Мата Хари", я, еще не видя текста, спросил: кто режиссер? Мне ответили Евгений Гинзбург. Замечательно! Я с ним когда-то работал на телевидении. Он делал отличные программы - бенефисы любимых артистов. Я принимал участие в двух из них. На мой взгляд, он - один из самых лучших музыкальных режиссеров. И я ему полностью доверяю.
Этот спектакль - память о знаменитой шпионке, разведчице Мата Хари. Сорок лет прошло с тех пор, как ее расстреляли. А, по версии нового спектакля, виновником расстрела Мата Хари был молодой человек, который работал в российском посольстве в Париже. К несчастью Мата Хари, она с ним встретилась и в него влюбилась. А ему нужно было другое - деньги и красивая жизнь. И он ее предал.
Я переиграл большое количество отрицательных персонажей и в кино, и в театре, но такого мерзавца не играл никогда. Если бы мог поменять название спектакля, то назвал бы по-другому: "Исповедь подлеца". Через 40 лет мой герой понял, что потерял. И весь этот спектакль, этот материал служит доказательством того, что предательство и антилюбовь - они наказуемы. Вот такая история. Вокруг меня все поют, танцуют. А я рассказываю.
РГ: И петь будете?
Виторган: Совсем немножко. Но это - не пение профессионала. Я вообще стараюсь как можно меньше самодеятельности допускать со своей стороны.
У меня была заявка на финальную песню. Но мне отказали. Есть актер, который играет этого же персонажа в молодости. Вот он - поет и танцует. А я - хожу, курю, рассказываю…
Есть "Выход"
РГ: Не будет ли "Мата Хари" эдаким аккордным спектаклем к вашему юбилею?
Виторган: Думаю, что не аккордным. Если и аккорд, то только начальный. Надо что-то еще придумать. Я поставил спектакль в связи с 50-летием и посвятил его всем, кто мучился со мной все эти годы. Его название - "Выход". Это моноспектакль. Я привлек в него двух замечательных людей - Владимира Высоцкого и Александра Володина, нашего замечательного драматурга и сценариста. Но он еще и писал стихи. И вот стихи замечательные володинские большинство сидящих в зале не знают.
РГ: Почему вы считаете, что Володин сегодня актуален?
Виторган: Сама личность Володина - потрясающая. Он - мой старший друг. Я с ним продружил 30 с лишним лет. У меня были разные программы по его произведениям. Но, когда я однажды обнаружил у Володина спрятанные в столе стихи… С тех пор я читаю только их, потому что всех остальных поэтов можно найти в библиотеках, а Володин - патологически скромный человек, он их не издавал. Это сейчас в Петербурге ребята издают кое-что из его стихов, раньше этого не было. Володин прошел через войну, лагерь - все, что было у нас в Советском Союзе… При этом он остался добрейшим человеком, никогда не воспевающим зло. Хотя много на него всякого зла было обрушено. Все выдержал! И стихи у него такие. Они - человечны. Могут звучать в любое время. При любом поколении.
Я же очень давно на своих творческих вечерах читаю эти стихи. И молодежь - кто-то любит попсу, кто-то - рок, джаз и так далее - они с наслаждением принимают их.
Невидимый олигарх Эммануил Гедеонович
РГ: Кстати, о молодежи. У вас так интересно получилось: друзья и знакомые всю жизнь называли вас Эмма. А сейчас, когда вы уже, мягко говоря, повзрослели, вас все стали называть Эммануил Гедеонович - по имени невидимого олигарха из "Дня выборов" и "Дня радио".
Виторган: Не все.
РГ: Молодежь, по крайней мере. Эммануил Гедеонович - стало нарицательным именем для олигарха.
Виторган: Просто мой сын Максим очень дружит с ребятами из "Квартета И". Максим - артист другого театра, но его пригласили работать в спектаклях "День выборов" и "День радио". И, когда они еще репетировали, он приходит и говорит: "Пап, тут ребята спрашивают, нельзя ли твое имя-отчество использовать?" Я: "Зачем?" Он: "Ну, понимаешь, там есть такой человек, которому звонят и от которого все зависит". Я поинтересовался, должен ли буду что-то отвечать, он успокоил меня, мол, нет. Зная его друзей, я согласился. Я к ребятам с большой симпатией отношусь. Они - умницы, и с юмором у них все в порядке. И в спектаклях я не появляюсь. А в фильме…
Вдруг они мне звонят и говорят, мол, Эммануил Гедеонович, нужно, чтобы вы появились. Я говорю, что не надо ребята, так все хорошо, я - за кадром… Они упросили. И я согласился на очень маленький эпизодик и попросил, чтобы снимали с затылка, дабы была какая-то загадка.
РГ: И голос ваш в кино уже звучит?
Виторган: Мой.
РГ: В случае с Максимом. Вы как-то говорили, что ничему его не учили, что касается актерской профессии. Или были случаи?
Виторган: Не просто не учили, а мы никогда с Аллочкой - с мамой Максима - никогда на него не давили. Он был самостоятелен с самого детства, и мы старались эту самостоятельность не зажимать. Когда уж было слишком, то мы его приостанавливали. Но это было очень редко. Он все в своей жизни делает так, как хочет. Я только надеюсь, что каждое его решение все-таки связано как-то с нами, с родителями. Все-таки гены, кровь…
РГ: И у вас не было шока, когда он сказал, что будет артистом? Потому что многие артисты говорят о своих детях: только не в актерскую профессию…
Виторган: Он говорил, что не будет артистом. Но мы уехали с Аллочкой на гастроли, думая, что он будет поступать в МГУ на юридический. Аллочка даже возила его в МГУ на День открытых дверей. Приехали с гастролей, а Максим, оказывается, поступил в ГИТИС. Наверное, гены срабатывают. Думаю, что его потянуло к профессии в последний год, в школе, когда они играли "Гамлета" на английском языке.
РГ: И что вы ему тогда сказали? Какова была реакция?
Виторган: Сказали, сын, раз ты этого захотел, мучийся.
РГ: Сейчас уже у Максима двое детей, ваши внуки - Полина и Даниил.
Вам бы хотелось, чтобы и в них проснулись гены, проявились актерские способности?
Виторган: Мне бы хотелось, чтобы они получили то, что им хочется. Для меня важно, естественно, чтобы они были здоровы, нормально материально обеспечены - на сегодняшний день это пожелание просто необходимо. И чтобы помнили о том, что рядом с ними есть мы, родители, и просто хорошие люди.
Абсолютно свободный артист
РГ: Вернемся к вашему творчеству. Вы более 20 лет служили в Театре имени Маяковского. Не так давно ушли оттуда. В каких-то постановках театра принимаете участие?
Виторган: В Театре Маяковского я не играю уже два года. Почему ушел - причины объяснять не стану - много раз об этом говорил.
РГ: Я не об этом. Уйдя из театра, вы тем не менее весьма востребованны. Я уж не говорю о вашем бизнесе с супругой Ириной - актерском агентстве и химчистках, про которые вы шутите: "Обчистим всю страну". Но есть и клуб Виторгана, и спектакли…
Виторган: Сегодня я распоряжаюсь сам собой. Своим временем, своим выбором материала. Я абсолютно свободен. Я ушел в антрепризу, ничуть от этого не страдая.
Во-первых, антреприза - это то, откуда появился русский театр. Поэтому сегодня, когда встречается ироничное и несколько презрительное отношение к ней критиков, я этого не понимаю и не хочу принимать. У меня внутри профессионально ничего не меняется - антрепризный это спектакль или тот, который я играл в государственном театре. Другое дело, что антреприза в свое время была бедна - три стула, один стол, образно говоря. Но сегодня продюсеры все больше средств вкладывают в декорации, костюмы… Безусловно, не все спектакли могут понравиться. Так же, как в любом театре: не все постановки нравятся зрителю.
Есть "Выход", есть спектакль по пьесе Нила Саймона "Он, она и Дженни", который посвящен памяти Аллочки Балтер - моей супруги, которой вот уже 8 лет нет рядом. Есть спектакль "Поздняя любовь". Он поставлен совместно с израильским театром "Гешер". Поставил Евгений Арье, тоже бывший режиссер Театра имени Маяковского. Мои партнеры - Леня Каневский, Клара Новикова. Очень часто и много играем эти спектакли. Сейчас появляется "Мата Хари". Думаю, что будет еще один спектакль в связи с 70-летием. Потому что неизвестно (тут Виторган смешно шамкает, изображая беззубого старика), в 75 смогу ли я говорить.
РГ: В кино снимаетесь?
Виторган: Да. И, несмотря на кризис, у меня в работе два сериала огромнейших. Один - в Киеве, другой - в Москве. Поэтому я мотаюсь, как угорелый. И даже интервью никому не даю.
Тень отца "Гамлета"
Российская газета: Максим, Эммануил Гедеонович рассказывал, что когда вы учились в английской школе, он там ставил "Гамлета" с вами в главной роли. Тогда вы и решили стать актером?
Максим Виторган: Ну естественно, я играл главную роль, раз папа спектакль ставил. И правда - до этого момента я об актерском ремесле совсем не думал.
РГ: Даже несмотря на то, что семья долгое время жила в комнате в общежитии, и ваша кровать стояла за шкафом. Соответственно, вы с малых лет были полностью погружены в актерский темперамент, в разговоры о театре…
М. Виторган: У меня тогда были совершенно другие проблемы, могу вас заверить. Меня гораздо больше интересовал какой-нибудь Петя Васечкин, который отобрал у меня машинку.
РГ: Есть ли работы папы - Виторгана в театре и в кино, на которых вы учились?
М. Виторган: Безусловно. Это "Сирано де Бержерак" и "Взрослая дочь молодого человека" в театре Станиславского, "Игра теней" и "Кукольный дом" в театре Маяковского.
РГ: В детстве вы больше доверяли свои тайны маме (актриса Алла Балтер), чем отцу. Он был слишком суров?
М. Виторган: У меня всегда были ближе отношения с мамой, но это не значит, что они были какими-то ненормальными. Просто, с папой так не получалось, хотя и наши взаимоотношения не носили никогда критической окраски. Просто, мама больше уделяла мне внимания и больше участвовала в моей жизни. Папа работал все время, ездил куда-то.
РГ: О доме Виторгана-Балтер до сих пор говорят как о теплом, дружеском. Вы помните ту атмосферу?
М. Виторган: Опять же, мама аккумулировала вокруг себя друзей семьи. Люди в доме бывали интересные и с тех пор, как мамы не стало, компании, приходящие в родительский дом изменились кардинальным образом. А тогда я был слишком мал для того, чтобы полностью оценить то, какого масштаба гости собирались у нас. Сейчас понимаю, что дом был таким местом только по отдельным воспоминаниям и рассказам. Вечером родители приходили со спектакля, и все эти посиделки иногда очень мешали мне спать. А ведь наутро надо было рано идти в школу. Меня это страшно злило и помню, как я стучал им в стену.
РГ: Чем сейчас живете в плане театра и кино?
М. Виторган: Да собственно тем же, чем и в последние годы. У меня вышел премьерный спектакль "Близость" с Амалией Мордвиновой и Гришей Сиятвиндой, который мы играем в "Квартете И". Я снял полный сезон программы "Женская лига" на ТНТ, снял и сыграл новый сезон "Дальних родственников" на РЕН ТВ.
РГ: Отец для вас - строгий критик?
М. Виторган: Вовсе нет. Смотрит мои работы, конечно, но принимает в этом минимальное участие.
РГ: Эммануил Гедеонович по поводу семейной жизни как-то сказал, что жизни с актером еще надо научиться, это верно и для вас?
М. Виторган: Меня всегда такая постановка вопроса смущает.
РГ: Это про то, что актеры - неудобные в быту люди.
М. Виторган: Ну почему же, есть и удобные.
РГ: Как вы?
М. Виторган: Да нет, я как раз в этом смысле не подарок. Но не мне об этом судить. Я просто не люблю подобных обобщений, претендующих на то, что, вот, с актером надо учиться жить, а со строителем - не надо. Надо учиться жить с человеком, с его индивидуальными особенностями. А вот подчинять жизнь общему правилу не стоит.
РГ: Есть какой-то совместный проект, о котором вы с Эммануилом Гедеоновичем мечтаете?
М. Виторган: Интересно, что вы об этом спрашиваете. Я как раз два дня назад подумал о том, что бы это могло быть. И придумал. Но говорить об этом еще слишком рано.
РГ: Тогда что объединяет отца и сына Виторганов не в работе, а в отдыхе. Например, ваш отец одним из любимых способов отдыха называет "побездельничать и просто поваляться на диване".
М. Виторган: Ну, если это назвать увлечением, то тогда - да. Это нас роднит.
РГ: Вы еще увлекаетесь футболом.
М. Виторган: Гораздо больше, чем Эммануил Гедеонович, это нас как раз разъединяет.
РГ: Увлечение компьютерными играми осталось?
М. Виторган: Только футбольными. Лучший способ расслабиться и выключить мозги.
РГ: Как думаете, актерская династия Виторганов продолжится? Есть ли у ваших детей артистические задатки?
М. Виторган: У Полины (дочь от первого брака с актрисой Викторией Верберг), к сожалению, есть. Если она вступит на эту скользкую дорожку, то ей предстоит несколько раз сильно получить по голове. Это я так говорю, исходя из реального жизненного опыта. Но предупреждать ее абсолютно бессмысленно. Со мной это делали родители, и это не возымело на меня абсолютно никакого действия. Пока сам не пройдешь - не поймешь.