На вопросы "РГ" отвечает Местоблюститель Патриаршего Престола митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл
На вторник, 27 января, намечено заседание Поместного Собора, на котором будет выбран Патриарх Московский и всея Руси. Накануне этого события на вопросы "РГ" отвечает Местоблюститель Патриаршего Престола митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл.
Российская газета: Владыко, предстоящий Поместный Собор приковал к себе внимание не только священнослужителей Русской Православной Церкви и православной общественности, но и мусульман, католиков, иудеев и даже атеистов. Почему, на ваш взгляд, к нему возник такой огромный интерес?
Митрополит Кирилл: Безусловно, важнейшим деянием Собора станет избрание шестнадцатого Патриарха Московского и всея Руси. Слово "Патриарх" можно перевести с греческого как "родоначальник", и за богослужением мы называем Патриарха нашим отцом. Патриаршее служение включает в себя множество обязанностей и забот, суть которых - в отеческом попечении о Русской Православной Церкви.
За последние 20 лет наше общество изменилось, изменилось и положение в нем Церкви, которая, претерпев гонения и притеснения, осмеяния и унижения, омывшись кровью новомучеников и исповедников, восстала в славе (см. 1 Кор. 15, 43). При Святейшем Патриархе Алексии II мы стали свидетелями небывалого возрождения церковной жизни: люди стали возвращаться к вере дедов и отцов. Такого количества крещений до этого не было! Не хватало священников, храмы не могли вместить всех молящихся, было недостаточно книг... И вот к настоящему времени трудами и заботой почившего Первосвятителя, сотен архипастырей и тысяч пастырей, миллионов монашествующих и мирян, мы прошли первый этап возрождения. Его финалом стало воссоединение Московского Патриархата с Русской Зарубежной Церковью, ставшее символом завершения междоусобиц двадцатого столетия.
В истории России именно православие внесло решающий вклад в развитие культуры и государственности, способствовало формированию нации, и сегодня Православная Церковь пользуется народным доверием и немалым авторитетом как в нашей стране, так и в мире. Очень важно, что на русской земле никогда не происходило серьезных межрелигиозных конфликтов, которые имели место во многих других странах.
Отношения мира и добрососедства, веками складывавшиеся между представителями традиционных религиозных общин, не следует разрушать сегодня и нам. "Никому не воздавайте злом за зло, - пишет святой апостол Павел, - но пекитесь о добром перед всеми человеками. Если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми" (Рим. 12, 17-18). Миротворческое служение - одно из важнейших служений Церкви, "потому что Бог не есть Бог неустройства, но мира" (1 Кор. 14, 33).
РГ: Многие эксперты утверждают: от того, кто станет Патриархом, зависит, каким будет путь развития Русской Православной Церкви. Как вы считаете, насколько весом субъективный, личностный фактор при определении направлений и степени интенсивности развития церковной жизни?
Митрополит Кирилл: Думаю, личные особенности любого человека накладывают определенный отпечаток на его деятельность.
Но неправильно было бы абсолютизировать личностный фактор. Жизнь Церкви, как и жизнь общества, предполагает взаимодействие воль, характеров, личных мотивов. Но для верующего главное - сознавать, что Дух Божий живет в людях, составляющих Церковь (см. 1 Кор. 3, 16). Не без воли Божией - воли Промыслительной и Всеблагой - происходит избрание Патриарха. Следовательно, именно тот человек, которого Бог избирает, нужен Церкви в данный период истории. Но и сам Патриарх должен исполнять волю Божию, быть орудием Божественного Промысла.
РГ: От каждой епархии на Поместный Собор приедут священник, монах или монахиня и мирянин. Кто еще будет участвовать в выборах Патриарха?
Митрополит Кирилл:
Всех участников Собора можно разделить на две категории: по должности и по избранию. По занимаемой должности членами Собора являются епархиальные и викарные архиереи, руководители Синодальных учреждений, ректоры духовных академий и Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, начальник Русской духовной миссии в Иерусалиме, а также члены Комиссии по подготовке Поместного Собора.
Что касается участников Собора по избранию, то таковыми, помимо представителей от клира, монашествующих и мирян каждой епархии, стали делегаты от духовных семинарий, женских ставропигиальных монастырей и Патриарших приходов в Канаде, США, Туркменистане, Италии и Скандинавских странах. Так установлено Положением о составе Поместного Собора, принятым Священным Синодом нашей Церкви 10 декабря прошлого года.
РГ: Такой состав делегатов - это дань традиции или новшество?
Митрополит Кирилл: Подобную же структуру имели Поместные Соборы нашей Церкви на протяжении XX столетия, со времени проведения Всероссийского Церковного Собора 1917-1918 годов.
РГ: Сколько человек будет участвовать в Соборе?
Митрополит Кирилл: К настоящему дню ожидается 704 участника.
РГ: Сложно уйти от ассоциаций с политическими выборными технологиями. Всего три человека от каждой епархии. Они будут голосовать исходя из собственных убеждений или будут как выборщики в США лишь техническими представителями консолидированного мнения священников и мирян каждой конкретной епархии?
Митрополит Кирилл: Я все-таки не стал бы проводить параллели между избранием Предстоятеля Церкви и светскими выборами. Прежде всего Церкви не свойствен дух соперничества и конкуренции. Мы, Православные христиане, очень серьезно воспринимаем слова Христа Спасителя: "Кто хочет быть первым, будь из всех последним и всем слугою" (Мк. 9, 35). Как я уже сказал, мы верим, что Господь Сам, руководя Соборным разумом Церкви, изберет нового Патриарха. И молимся, чтобы Собор почувствовал волю Божию и исполнил ее.
Делегатам, избранным на собраниях, совещаниях и съездах, клир и народ Божий доверили сделать выбор. И теперь члены Поместного Собора, движимые заботой о благе церковном, должны совершить избрание. В уставе Русской Церкви говорится, что выборы Патриарха должны проводиться в закрытом заседании. Это связано со стремлением оградить членов Собора от давления извне.
Священный Синод предложил, чтобы выборы Патриарха на Поместном Соборе проводились путем тайного голосования, как это было на Соборе 1990 года, избравшем приснопамятного Святейшего Патриарха Алексия. Избранным на Патриарший Престол станет тот кандидат, за которого будет отдано более половины голосов. Если же все кандидаты наберут меньше половины, будет проведен второй тур голосования, на котором победитель определится простым большинством из двух кандидатов, набравших в первом туре максимум голосов.
РГ: Участие в Поместном Соборе, безусловно, почетно. Вместе с тем многих интересует, почему выбирать Патриарха помимо уважаемых священников и богословов будут актриса, директор цирка, предприниматели. Не нарушение ли это традиций?
Митрополит Кирилл: То, что в Соборе будут участвовать активные миряне, представляющие различные слои общества, не противоречит церковной традиции. Делегатов на Поместный Собор выбрали в епархиях. Полагаю, что следует уважать этот выбор.
Кстати, почему упомянутые профессии должны изначально считаться постыдными? Известно, что многие актеры и предприниматели являются искренне верующими людьми, много делают ради блага Церкви и ближних. С цирком у многих людей связаны добрые детские воспоминания. Даже как-то странно думать, что во главе цирка не может быть достойный и уважаемый христианин.
РГ: Испытывают ли архиереи давление со стороны чиновников или бизнесменов накануне Помест ного Собора?
Митрополит Кирилл: Светский мир, конечно, интересуется тем, как Церковь готовится к избранию Патриарха. Но давления мы, по счастью, не испытываем. Все-таки серьезные политики и лидеры крупного бизнеса сегодня с уважением относятся к Церкви, избегают попыток поставить ее на службу мирским интересам. Говорю это с благодарностью за понимание той естественной дистанции, которая должна отделять церковную иерархию от светской власти. Эту дистанцию, кстати, надо поддер живать с обеих сторон.
РГ: Не предполагается ли прямых телевизионных трансляций с заседаний Собора?
Митрополит Кирилл:
Первое заседание Собора будет транслироваться по телевидению. Затем начнется избрание Патриарха, а оно, как я уже сказал, будет происходить на закрытом заседании.
РГ: Когда и как мы узнаем имя нового Патриарха?
Митрополит Кирилл: После подсчета голосов имя избранного Предстоятеля Русской Православной Церкви будет оглашено членам Поместного Собора. Затем один из старейших архиереев поздравит новоизбранного Патриарха, а тот скажет ответное слово и совершит благодарственный молебен. Если журналисты дождутся этого момента, то, я надеюсь, Собор не будет против их присутствия в храме Христа Спасителя, где будут проходить Соборные заседания.
РГ: Когда и где пройдет интронизация выбранного Патриарха?
Митрополит Кирилл: Интронизация состоится 1 февраля в Москве в Храме Христа Спасителя.
РГ: Что она будет собой представлять?
Митрополит Кирилл: Чин интронизации, совершаемый во время Божественной литургии, предусматривает посаждение на горнее место, находящееся в алтаре за престолом, нового Предстоятеля Церкви. Затем происходит переоблачение его в Патриаршие одежды, а после богослужения - вручение ему Патриаршего посоха и куколя (головного убора, который носят Патриархи). Затем Патриарх обратится ко всем со своим первым словом. Далее, как предполагается, прозвучат приветствия представителей государственной власти и первенствующего среди предстоятелей Православных Церквей, принимающих участие в интронизации.
РГ: С каким настроем верующие должны встречать Поместный Собор и какой настрой он должен передать нашему обществу?
Митрополит Кирилл:
Сегодня мы молимся о том, чтобы на Соборе неизменно присутствовал дух мира, братства, любви. Именно этим духом сильна Церковь, ведь этот дух заповедан ей Самим Христом - ее Божественным Основателем. Да, люди в Церкви очень разные. На Соборе будут представлены граждане разных стран, люди разных национальностей, пожилые и молодые священно служители, миряне разных профессий. У нас могут быть разные мнения по тем или иным вопросам. Но то, что нас объединяет, гораздо важнее. "В главном - единство, во второстепенном - свобода, во всем - любовь", - учил святой Викентий Лиринский. Вера и любовь, нас объединяющие, не противоречат свободе. А единство - многообразию.
Это послание Церкви, которое она несет людям все два тысячелетия своей истории, по-моему, очень актуально и для всего общества. Пусть в нем торжествуют правда и мир, согласие и справедливость. Пусть люди разных частных взглядов будут едины в своем стремлении помогать друг другу, возрождая Россию не только как мощную державу, но и как страну, в которой люди сильны и чисты духовно.
РГ: Разгорелась серьезная дискуссия о том, какую роль Церковь должна играть в жизни общества: вести размеренную жизнь внутри церковной ограды или активно проповедовать? Каково ваше мнение?
Митрополит Кирилл: Ответ на этот вопрос мы находим в жизни святых апостолов. Они были ревностными исполнителями повеления Божия: "Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари" (Мк. 16, 15). И мы все должны следовать их примеру, открыто и мудро свидетельствуя в обществе о евангельских ценностях. В то же время великой ответственностью пастырей является забота о вверенной их попечению пастве, труды во имя спасения верных чад Церкви. Очевидно, что эти два направления трудов - пастырство и миссию - не следует противопоставлять. Ибо они составляют то единое служение, которое Церковь унаследовала от святых апостолов.
РГ: Нередко высказываются опасения по поводу излишнего сближения Церкви и государства, раздаются голоса, с одной стороны, что Церковь - инструмент в руках госчиновников, с другой - что священники оказывают слишком большое влияние на губернаторов и мэров...
Митрополит Кирилл: В истории России и вообще в истории Вселенского Православия тема отношений Церкви и государства трактовалась по-разному, и модель церковно-государственных отношений была различной. Одно было в Византийской империи, другое в средневековой России, третья модель возникла в результате реформ Петра I. Затем Церковь вступила в полосу гонений, и тут вообще трудно говорить о каких-то церковно-государственных отношениях: речь шла просто о выживании Церкви. И только после тех перемен, которые произошли на исходе ХХ века, в России впервые возникли предпосылки для установления той модели церковно-государственных отношений, которые соответствовали бы, с одной стороны, каноническим нормам Церкви, а с другой - политической и юридической основе жизни современного государства.
Надо было сочетать нормы канонического предания, то, как они определяют отношения со светской властью, и нашу политическую реальность. Думаю, под омофором Святейшего Патриарха это удалось сделать. Проводилась систематическая работа по формированию модели отношений с государством со стороны Церкви, что нашло свое выражение в Основах ее социальной концепции. Помимо этого приходилось реагировать на различного рода проблемы и кризисные явления, которые возникали. Достаточно вспомнить 1991, 1993, 1998-е годы. Церковь пыталась вести себя в этих кризисных ситуациях уже в соответствии с новым и, на наш взгляд, правильным пониманием того, как должны строиться церковно-государственные отношения.
И я бы с благодарностью сказал, что этот наш подход уважается государством.
РГ: То есть Церковь не отделена от государства, а все больше сближается с ним.
Митрополит Кирилл: Мы говорим об отделении религиозных объединений от государства, потому что это прописано в нашей Конституции. Одновременно, думаю, нет никого в нашей стране, кто не сознавал бы, что невозможно оторвать Церковь от общества, от народа, потому что Церковь - это и есть народ в значительной своей части. И совершенно очевидно, что принцип отделения предполагает невмешательство во внутренние дела друг друга: государство не вмешивается в церковные дела, церковь не вмешивается в государственные дела. Но этот принцип дает возможность установить полезную и плодотворную систему сотрудничества.
Сегодня Церковь взаимодействует с государственными институтами так же, как и с институтами гражданского общества. И результат этого сотрудничества налицо. Многие положительные преобразования, которые произошли в жизни Церкви и в жизни людей, - результат этого сотрудничества.
Мне кажется, сегодня нужно не столько совершенствовать саму модель церковно-государственных отношений, сколько наполнять ее реальным содержанием. Дабы результат этого взаимодействия был еще более зримым и воспринимался людьми с еще большим пониманием.
РГ: Некоторым верующим непонятны цели Русской Православной Церкви, которые она преследует при участии во Всемирном Совете Церквей. Раздаются даже обвинения в "предательстве Православия". Как вы относитесь к подобным упрекам?
Митрополит Кирилл: Я благодарен всем, кто высказывает по этому поводу ответственные и взвешенные соображения, в том числе критические. В то же время не могу понять тех, кто из года в год повторяет старые, давно опровергнутые мифы о "предательстве Православия", смешении вер и т.д. Между тем, принимая в расчет различные мнения, наша Церковь рассматривает в комплексе все аспекты данной темы, в том числе те, которые могут быть не видны сторонним наблюдателям.
Хотел бы заверить интересующихся, что придерживаюсь достаточно критического взгляда на эту организацию и вижу как положительные, так и отрицательные стороны нашего участия в ней. Мы внимательно отслеживаем все, что происходит во Всемирном Совете Церквей и особенно в области его соприкосновения с крайне либеральным крылом современного протестантизма. Пока нам вместе с другими Православными Церквами удавалось удержать Всемирный Совет Церквей от соскальзывания в эту опасную сторону. Однако в любой момент мы должны быть готовы к решительным шагам, в том числе связанным с приостановкой нашего членства. Важно, чтобы решения, касающиеся членства в международных христианских организациях, принимались на основе широкого богословского обсуждения с участием тех лиц, которые хорошо знают обсуждаемый предмет и способны к принятию ответственных решений.
РГ: Православная Церковь не так активна в социальном служении, как католическая. Не так много приютов для детей и престарелых, не так сильно развито присутствие священников в армии, в местах заключения. Вопрос времени, законодательства, денежных средств или есть иные причины?
Митрополит Кирилл:
Православная Церковь до революции имела весьма развитую систему социального служения, но эта система была полностью разрушена богоборческим государством. И в 1990-е годы мы практически с чистого листа возрождали благотворительную и социальную деятельность Церкви. Не думаю, что корректно сравнивать нашу социальную активность с тем, что происходит в других местах. Но очевидно, что Русская Церковь, не имея и десятой доли тех зданий и земель, которые есть у других, не имея аналогичной государственной поддержки, уже ведет социальную работу, сопоставимую с приведенными вами примерами.
У нас есть церковные больницы, приюты, службы милосердия, группы помощи тем, кто страдает от алкоголизма, наркомании, СПИДа. И если на Западе вся эта деятельность на 70, 80, а то и на 100 процентов оплачивается государством, то наши верующие ищут средства сами и вкладывают собственный труд. Убежден, что эти усилия продолжатся и будут приносить еще большую пользу обществу. Надеюсь, церковная социальная работа будет совершенствоваться, в том числе через развитие сотрудничества Церкви с государством и институтами гражданского общества.
РГ: В последнее время вас пытаются представить как эффективного менеджера, это все чаще выходит на первый план. А как же богослужение и молитвы?
Митрополит Кирилл: Я не помню того времени в своей жизни, когда бы не молился. Я родился в глубоко религиозной семье. Мой отец был священником, мой дед был священником. Оба во время гонений пострадали. Хорошо помню, как уже в три или четыре года пытался совершать богослужения у себя дома, надевал какие-то одежды, которые напоминали священнические, а к пяти-семи годам уже наизусть мог отслужить молебен, панихиду.
Для меня богослужение - это моя жизнь. Когда я совершаю службы, даже физически чувствую себя лучше, потому что во время молитвы достигается какой-то внутренний баланс сил. Трудно говорить о самом себе, особенно о таких сокровенных вещах. Тем более на страницах прессы. Об этом с духовником лучше говорить. Но я бы хотел сказать, что главное дело моей жизни - это служение Богу. И в центре этого служения - совершение Божественной литургии. Все остальное вторично.
Вообще совершение Божественной литургии - это центр не только жизни священнослужителя, это должен быть центр жизни каждого человека. Вот когда все больше людей начнут это понимать, нам будет необходимо все меньше эффективных менеджеров. Потому что высокий уровень духовной жизни - это в первую очередь способность человека к самонастройке.
Живущий духовной жизнью не нуждается во внешних факторах принуждения. Такой человек активен в работе, он несет добро в общественные отношения. Он становится действительно эффективным - с точки зрения построения отношений с другими людьми. Только современному человеку тяжело все это понять. Но те, кто имеет опыт этого духовного измерения, призваны разделять свое понимание с другими.
Вот почему я считаю, что проповедь - слово Божие, обращение к людям - передача в том числе и своего внутреннего духовного опыта. Это очень важная миссия, которая стоит и стояла перед священником во все времена, а сегодня особенно востребована нашим обществом.
РГ: А как Церковь и вы лично относитесь к тому, что многие чиновники раньше были коммунистами и воинствующими атеистами, а сейчас потянулись в храмы, где иногда неправильно крестятся, но охотно позируют перед телекамерами?
Митрополит Кирилл: В первую очередь - не надо никого судить. Могу привести поразительный пример из своей жизни. В 70-х годах я нес послушание в Женеве. И однажды ко мне обратился один из высокопоставленных дипломатов, советский человек, партийный: "Могу я вас о чем-то попросить?" А потом добавил: "Имейте в виду, что если кто-то узнает о нашем разговоре, на этом закончится вся моя карьера и, наверное, весь мой жизненный успех, все прекратится. Так что полностью вверяю свою судьбу в ваши руки". Я ему сказал, что он может не беспокоиться. Тогда он попросил обвенчать его с его женой. Этот человек занимал очень высокое положение.
А через короткое время, может, недели две-три прошло, ко мне пришел другой сотрудник посольства, который тоже занимал очень высокое положение, и попросил меня сделать то же самое. И также предупредил, что очень рискует. А затем попросил меня сделать так, чтобы никогда об этом не узнал тот, которого я венчал до него. Потому что, с его точки зрения, это был самый опасный человек из тех, кто мог ему навредить. И тогда я подумал: Господи, мы же живем в Королевстве кривых зеркал! Два православных, которые, может, были бы близкими друзьями, разделены страхами идеологии и предрассудками...
Как можно судить человека, как можно проникнуть в глубину того, кто неумело крестится? Лицемер он или человек, сделавший невероятно трудный шаг навстречу Богу? Церковь-то призвана вести к спасению всех. В том числе и коммунистов, и вчерашних неверующих, и тех, кто называет себя атеистами.
Есть замечательная притча о 99 овцах и одной заблудшей. Потому я ни в коем случае не взялся бы никого судить. Хотя весьма возможно, что кто-то использует религиозный фактор для политического пиара. Но каким-то непонятным, скрытым чувством люди разбираются в этом почти безошибочно. Не знаю, как это происходит. Не хочу никого называть, но если вы спросите на улице, искренен ли этот человек в своей вере, вам ответят безошибочно.
Лицемерие - это грех. И таких людей Господь накажет. Но если это некое робкое, пока еще плохо осознаваемое, но все-таки реальное движение навстречу Богу - так и слава Богу! Церковь никого не должна осуждать. Она всем должна открывать дверь в храмы и помогать в этом храме остаться.
РГ: Напоследок не могу не спросить и о перспективах введения в школах предмета "Духовно-нравственная культура".
Митрополит Кирилл: Знаю по своему опыту: даже те родители, которые не очень желают, чтобы их дети росли "набожными", стремятся дать им духовно-нравственное образование в воскресной школе, Православной гимназии или лицее, отстаивают преподавание Основ Православной культуры в светских средних учебных заведениях. Почему это происходит? Да потому, что многие взрослые понимают: современный мир слишком коварен и жесток, и ребенок, чтобы не стать наркоманом, алкоголиком, преступником, то есть пропащим человеком, должен взрастить в своей душе ростки добра, нравственной красоты, духовного здоровья. Если же молодой человек не обладает крепким нравственным чувством, то бурное житейское море разрушит здание его жизни.
К сожалению, в обществе еще существуют разногласия по поводу того, каким образом следует преподавать Основы Православной культуры. Важно, чтобы дискуссия по техническим вопросам не создавала непреодолимых трудностей для осуществления чаяния большинства нашего народа - иметь возможность нравственно воспитывать детей и молодежь в соответствии с религиозным выбором родителей, опираясь при этом на права и свободы, гарантируемые российским законом и международными обязательствами нашей страны.
- Я родился в Ленинграде в 1946 году. Отец был главным механиком на одном из военных заводов, а через год после моего рождения стал священником. Что в то время было очень рискованным делом. Мама работала учительницей немецкого в школе. Жили мы очень бедненько, в коммунальной квартире, как и все тогда. Но у отца была потрясающая библиотека. Наше общество познакомилось, допустим, с русской религиозной философией уже во время перестройки, а я все это - и Бердяева, и Булгакова, и Франка - читал еще в юношестве. И родители, и библиотека оказали на меня огромное влияние, хотя родители никогда не вторгались в мой внутренний мир. А потом, в 15 лет, я ушел из дома, поступил в вечернюю школу и устроился на работу.
Был ли я октябренком, пионером? Никогда. Причем сознательно - родители не учили этому - говорил преподавателям: если вы мне разрешите в красном галстуке посещать службу, то я вступаю в пионеры завтра же. Естественно, мне отвечали, что этого не будет. И вот я учился хорошо, но было постоянное напряжение с педагогами, меня часто вызывали для проработки на педагогические советы. Представьте себе: мальчишка 13 лет, а перед ним - учительский синклит во главе с директором. Но надо было защищаться. Зато с тех пор меня не пугает, когда приходится идти против течения.
Писать в газетах обо мне начали где-то с начала 60-х. Помню, в ленинградской "Смене" на первой странице была помещена статья о том, что вот мальчик вроде хорошо в школе учится, но в Бога верит. И что же с ним нужно сделать, чтобы он перестал верить?
Дед у меня был замечательным человеком. Он прошел 47 тюрем и 7 ссылок, прожил в заключении почти 30 лет и был одним из первых соловчан. Трудился механиком, машинистом на железной дороге казанского направления, все заработанные деньги отправляя в Иерусалим и на Афон. А сидел лишь потому, что боролся против обновленчества, которое в свое время было инспирировано ЧК, а потом НКВД для разрушения Церкви. А дед боролся с этим и шел из тюрьмы в тюрьму.
Очень интересная у них с бабушкой была судьба. Ведь когда деда сажали, бабушка оставалась на воле. И когда его посадили во второй раз, а это было в 30-х, когда в стране свирепствовал голод, она сказала: все, теперь мы умрем. А у них было восемь детей: семь родных и одна дочь приемная. И дед сказал: поскольку я буду как бы нести крест за Христа, вы останетесь живы. Потом бабушка рассказывала, что в какой-то момент она поняла: все, жизнь кончилась, потому что на всех осталась лишь маленькая горсточка муки. Она из этой муки приготовила какие-то лепешки, они их скушали, а завтра есть уже было нечего. И вот ночью раздался стук в окно. Бабушка вскакивает, а с улицы голос: хозяйка, принимай груз. Открыла дверь - стоит мешок, полный муки, и вокруг - никого. Вот этот мешок муки спас и моего отца, и мне дал возможность появиться на свет.
Потому у меня было с кого брать примеры.