Газетные страшилки про "кобальт, который мог взорваться и погубить Москву", не что иное как результат профессионального невежества тех, кто сочиняет и публикует подобные небылицы. Об этом в интервью "Российской газете" заявил Вадим Ильин, заместитель генерального директора Научно-исследовательского физико-химического института им. Л.Я. Карпова, здание которого сильно пострадало при аварии на газопроводе в ночь с 9 на 10 мая.
По его словам, здание в Очаково руководство этого НИИ (головной офис находится в Москве на улице Воронцово Поле, 10) намеревалось использовать, главным образом, для экспериментальных исследований в области нанотехнологий. Поэтому сюда в последнее время завозилось современное и весьма дорогостоящее оборудование. А все, то связано с использованием источников ионизирующего излучения и радиоактивными материалами (лицензия на такие работы действительно есть у НИФХИ им. Л.Я.Карпова) находится совсем по другому адресу - за сотню километров от Москвы на площадке Обнинского филиала.
- Кобальтовые гамма-установки, которые мы применяем в исследованиях, как и ядерный реактор, есть только там, - развеял сомнения Вадим Ильин. - А на площадях в Очаково мы развивали и, надеюсь, продолжим после ликвидации последствий пожара другие экспериментальные работы - в том числе в интересах обороны и безопасности нашей страны.
Обнинский филиал был образован пятьдесят лет назад в связи с бурным развитием ядерной физики и химии. На созданных там установках исследовали взаимодействия ядерных, ионизирующих излучений с веществами и материалами и пытались найти этому практическое применение в химической и других отраслях промышленности. А на московских площадках института в разные годы вели работы известные ученые, в том числе академики А.Н. Бах, Н.М. Жаворонков, В.А. Каргин, Я.М. Колотыркин, И.В. Петрянов-Соколов, А.Н. Фрумкин. Тут исследовали строение вещества, развивали учение об аэрозолях, теорию электродных процессов и защиты металлов от коррозии, есть выдающиеся работы по химической кинетике и катализу, радиационной химии и химии высокомолекулярных соединений.
Институт им. Карпова, как по-старинке называют его для краткости, в 2007 году получил статус Государственного научного центра, а еще ранее признан стратегическим предприятием (2004 год, указ Президента РФ) и отнесен к оборонно-промышленному комплексу (2005-й, приказ минпромэнерго). Тогда же распоряжением правительства РФ № 2186-р от 9.12.2005 г. включен в перечень организаций, эксплуатирующих "особо радиационно опасные и ядерно опасные производства и объекты". В настоящее время отнесен к ведению Федерального агентства по науке и инновациям (Роснаука).
Как признался накануне журналистам заведующий одной из лабораторией института Юрий Филатов, "в результате случившейся аварии институт понес колоссальный ущерб, который трудно переоценить". По его словам, уничтожены многие лаборатории и дорогостоящее оборудование. Помещение лаборатории, в которой работал сам Филатов, выгорело полностью. От огня пришла в негодность и специальна система вентиляции, которая создавалась в этом корпусе для проведения химических исследований.
Филатов и его коллеги надеются, что правительство Москвы и федеральные власти помогут в кратчайшие сроки восстановить институт и закупить новое оборудование. Мэр столицы Юрий Лужков еще накануне заявил о такой поддержке. Тогда же он обмолвился, что здание НИИ, где "находились материалы, которые требовали особого внимания", из-за пожара на газопроводе не пострадало. При этом Лужков не уточнил, какие именно материалы находились в упомянутом здании, а лишь отметил, что "в результате принятых оперативными службами города мер все находящие в этом НИИ материалы были надежно защищены".
- В ночь, когда все случилось, я был на месте аварии и докладывал, в том числе Юрию Михайловичу, что находится на нашей площадке, - вносит ясность Вадим Ильин. - У есть спектрометры, электронные микроскопы, другое уникальное оборудование - но нет ни радиоактивных, ни других особо вредных химических элементов.
- Ни кобальта, ни других источников ионизирующего излечения на этой площадке не было?
- Нет. Не верите мне - звоните главному инженеру. Но я ответственно заявляю, что ничего опасного, что угрожало бы здоровью и жизни москвичей на этой площадке не было. Если бы, не дай Бог, там все выгорело дотла, все равно никаких вредных выбросов не произошло бы.
- Будете восстанавливать корпус? Или ограничитесь двумя оставшимися площадками?
- Странный вопрос! Да, у нас большой институт, три площадки - две в Москве, одна в Обнинске. И 1100 работающих, среди которых два академика, 42 доктора и 135 кандидатов наук. Остальные - старшие и младшие научные сотрудники. При этом у нашего института, заметьте, есть госконтракты, которые надо выполнять. Мы же ведущее предприятие, и основной наш научный потенциал находится в Москве. Причем в последнее время мы специально сосредотачивали его в Очаково - ключевые лаборатории из центра постепенно переводили сюда. Самое современное нанотехнологическое оборудование концентрировалось здесь. Если хотите, тут наша главная интеллектуальная собственность...
Когда писались эти строки, специалисты Ростехнадзора проводили контрольные замеры радиационного фона в помещениях и на территории НИФХИ. Вадим Ильин сообщил по телефону в редакцию, что никаких отклонений от привычных значений не обнаружено. Из самого Ростехнадзора, не смотря на троекратное туда обращение "Российской газеты" и обещание руководителя пресс-службы нужную информацию предоставить, никаких комментариев не последовало.