Служба судебных приставов известна своими громкими инициативами. Будут ли новации обсуждаться с обществом?
Об этом директор Федеральной службы судебных приставов Артур Парфенчиков рассказал члену президиума Ассоциации юристов России Михаилу Барщевскому.
Михаил Барщевский: Ваша служба одна из самых молодых в России. Я даже не знаю, был ли у вас предшественник в советские времена. С какого времени вы считаете дату своего рождения?
Артур Парфенчиков: Мы сейчас очень активно работаем над историей института судебных приставов, и нам здесь есть чем гордиться. Хотя бы потому, что слово пристав в отличие от многих наших административных терминов абсолютно русское. И вообще, следы такой должности, как пристав, теряются в древнерусских летописях.
Барщевский: Давайте возьмем более ближние времена.
Парфенчиков: В Советском Союзе судебные исполнители действительно были при судах. Как отдельный орган исполнительной власти мы возникли буквально пять лет назад, в 2004 году, когда была известная административная реформа.
Судьи получили свободу
Барщевский: У меня такое ощущение, что под обломками административной реформы, а сегодня можно говорить об обломках, вы единственная структура, которая устояла и доказала свое право на жизнь.
Парфенчиков: Наверное, со стороны легче судить об этом. Я не буду так говорить. Мы пытаемся выполнять те задачи, которые были на нас возложены. Они понятны, они очевидны. И, наверное, это позволяет нам находить свое место в системе органов исполнительной власти и развиваться.
Барщевский: Правосудие без исполнения решения невозможно, это не правосудие. У нас получилась какая-то странная ситуация: одна ветвь государственной власти, судебная, выносит решение, другая исполняет. Не кажется ли вам, что было бы более логичным, чтобы служба судебных приставов оставалась в рамках судебной власти?
Парфенчиков: Когда служба судебных исполнителей еще была в системе судов, я в своей практике сталкивался с ситуацией, когда судьи корректировали судебные решения. Чтобы проще было исполнить.
Барщевский: Короче говоря, взыскивал не миллион, который они реально получили, взыскивал сто тысяч, хотя бы что-нибудь?
Парфенчиков: Да. Мне кажется, судья должен быть свободен в своем выборе от всех проблем, в том числе проблем исполнения. Он должен сделать единственное действие - вынести абсолютно законное решение. Кстати, к вопросу о том, почему мы находимся в системе исполнительной власти: мы не только судебные решения исполняем, но и решения различных уполномоченных органов. Если взять прошлый год, то судебные решения составили ровно половину из поступивших к нам исполнительных производств.
Барщевский: А чьи еще решения вы исполняете?
Парфенчиков: Буквально мы исполняем решения десятков уполномоченных органов: Налоговой службы, таможни, милиции. Всего же существует больше 60 федеральных органов исполнительной власти, которые имеют право выносить соответствующие административные решения. Кстати, самое сложное - это не штрафы взыскивать, а вот как раз решать вопросы, связанные с приостановлением административной деятельности. Вот чем мы сейчас занимаемся на Черкизовском рынке.
Закрыть в пожарном порядке
Барщевский: Головная боль - Черкизовский?
Парфенчиков: Любое приостановление, конечно, большая головная боль. Хотя это тоже судебные решения, они принимаются судом, но по заявлению уполномоченных органов. Мы в прошлом году исполнили больше 15 тысяч решений судов по заявлениям органов МЧС о приостановлении административной деятельности различных учреждений, организаций.
Барщевский: То есть если пожарные нашли какой-то дом престарелых, в котором большая пожаро-опасность, они действуют через вас?
Парфенчиков: Они действуют через суд. Но судебное решение исполняем мы.
Барщевский: И что вы с этими стариками делаете: выселяете? Вывозите?
Парфенчиков: У нас были случаи, когда нам приходилось закрывать больницу "скорой помощи", единственную в районе, родильный дом. Конечно, в каждом случае это отдельная история. Были решения о приостановлении эксплуатации жилых домов. Например, как в Астраханской области.
Барщевский: Тогда сразу напрашивается такой вопрос. У вас наверняка есть статистика, какой процент судебных решений вы исполняете до конца, полностью?
Парфенчиков: У нас такая статистика есть, и более того, мы сейчас сделали эту статистику одним из самых важных индикаторов нашей работы. Мы должны к 2011 году выйти на 80 процентов исполнения тех судебных решений, которые поступают в нашу службу. Но здесь нужно сразу понять, что мы исполняем не все судебные решения. К нам не поступают судебные решения, которые связаны с взысканием с бюджета. Там особый порядок, решение предъявляется непосредственно в казначейство. Кроме того, значительная часть судебных решений уходит арбитражным управляющим, когда наступает процедура банкротства. Судебный пристав в этом случае прекращает свою деятельность.
Барщевский: Кстати, а это правильно?
Парфенчиков: Скажем так, мы считаем, что в определенном сегменте это неправильно. Мы считаем, что социальные взыскания при банкротстве юридических лиц судебный пристав должен доводить до логического конца. Например, взыскание заработной платы. Сегодня же судебный пристав на определенной стадии банкротства вынужден снимать аресты и отдавать все это на откуп арбитражному управляющему.
Совет до пристава доведет
Барщевский: От вашего ведомства в последние годы исходит очень много новаций. И прямо скажем, не все они однозначно положительно воспринимаются обществом. Я имею в виду не выпуск на границу, остановка на трассе, машину на штраф-стоянку и т.д. Сейчас их не обсуждаем. Я хочу задать такой вопрос, вот есть у нас Ассоциация юристов России. Не последняя организация по своей влиятельности, авторитету, лицам, которые туда входят. Почему вы никогда не думали о том, чтобы прокатать такие новации через АЮР, получить заключение АЮРа, рекомендации АЮРа? Вам же было бы намного проще, если бы у вас за спиной было мнение такой влиятельной общественной организации?
Парфенчиков: Мы всегда стараемся действовать в рамках правового поля. Мы же не являемся даже органом законодательной инициативы, мы просто говорим о том, что используем те нормы закона, которые уже сегодня действуют. Другой вопрос, что мы берем какие-то конструкции, которые ранее не использовались. Хотя это предложение интересное.
Барщевский: А как у вас в ведомстве обстоят дела с коррупцией? Сами кого-то выявляете?
Парфенчиков: Да. У нас уже три года действует собственная программа противодействия коррупции. 91 процент всех выявленных коррупционных преступлений были вскрыты нашими собственными подразделениями службы безопасности.
Барщевский: Мне очень интересен такой вопрос. Вы выявляете оперативным путем через собственную службу безопасности. Что вы делаете? Доводите до суда или просто выгоняете?
Парфенчиков: Мы доводим до суда, конечно.
Барщевский: Не буду называть ведомство, но в одном ведомстве стараются, чтобы быстрее было и чище, просто выгоняют.
Парфенчиков: У нас действует жесткий порядок. Если преступление выявлено без участия собственной службы безопасности, в отношении руководителя территориального органа проводится служебная проверка. У нас уже в этом году несколько руководителей привлечены к дисциплинарной ответственности по этому направлению. Мы, конечно, разбираемся в каждом конкретном случае. Но считаем так, если система не дает информации о том, что имеются факты коррупции, значит, система плохо контролируется руководителем.
Барщевский: Сколько вы перечисляете в казну сборов?
Парфенчиков: В прошлом году мы собрали чуть больше 4,5 миллиарда рублей исполнительского сбора.
Барщевский: У вас есть план по сбору, бюджетные какие-то задания?
Парфенчиков: Да, нам министерство финансов примерную цифру доводит, исходя из определенных анализов. Прошлый год плюс процент. Конечно, задание достаточно условно, потому что здесь все зависит и от суммы, которая предъявлена к взысканию, и от поведения должников.
Барщевский: Я должен сказать, что это в общем-то глупость законченная. Представим себе, что завтра какая-то очень авторитетная для россиян личность - Патриарх Кирилл, главный раввин или верховный имам скажут: люди, призываю вас платить, если с вас суд взыскал. И все вдруг прозрели и заплатили. После чего вы получите по башке, потому что не выполнено задание минфина по 7 процентам исполнительского сбора. Так?
Парфенчиков: Не думаю, что это будет серьезное упущение службы, если при этом мы не исполним такое количество судебных решений. Но это вряд ли случится.
Барщевский: Нет, исполнительские сборы - это индикация правового нигилизма.
Парфенчиков: Согласен с вами.
Барщевский: Когда вы расслабляетесь?
Парфенчиков: Когда плаваю.
Барщевский: Охота, рыбалка, грибы, пляж - что любите?
Парфенчиков: Какой карел не любит рыбалку! Я из Карелии.
Барщевский: А грибы любите собирать?
Парфенчиков: Люблю просто по лесу походить.
Федеральная служба судебных приставов:
107996, г. Москва, ул. Кузнецкий Мост, 16/5, строение 1.
Отдел писем и приема граждан: тел.: (495) 620-65-39.
Тел. доверия: (495) 620-65-97.