Генеральный продюсер канала "Россия" Сергей Шумаков продолжает дискуссию по статье "В поисках сложного человека" культуролога Даниила Дондурея и режиссера Кирилла Серебренникова ("РГ" от 7 октября 2009).
Российская газета: Сергей Леонидович, авторы статьи сильно задели телевидение, сказали, что "телевизору нужен наркозависимый поставщик рейтингов". Защищаться будете?
Сергей Шумаков: Нет, не буду. Эта фраза абсолютно бессодержательна. В статье есть вещи куда более интересные. Ну прежде всего сами авторы - Даниил Дондурей и Кирилл Серебренников. Каждый в отдельности - имя, стиль, явление. Чего вдруг вместе? Видимо, потому, что это не просто статья, а программный документ, своего рода манифест. Начинается он, как и все манифесты, с "призрака", в нашем случае с призрака советской культуры, на руинах которой должна возникнуть новая культурная ситуация. Авторы статьи не без основания утверждают, что основные институты советской культуры прогнили и вот-вот рухнут, погребя под собой надежды на обновление жизни в нашей стране. Вывод? Нужно принимать срочные меры и начинать возводить новое здание культуры. Оставим на время предложения по организации этой грандиозной общественной инициативы. И спросим себя: а куда делись носители той старой системы ценностей? Что стало с читателями, зрителями, которые двадцать лет наблюдали распад советского культурного монстра? Разве нам не говорили, что достаточно только снять ограничения и возникнет уникальная историческая ситуация. У людей появится шанс начать читать, мыслить, смотреть самостоятельно. И вдруг выяснилось, что делать это невероятно сложно.
Почему авторы статьи проходят мимо этого фундаментального вопроса. Что произошло с сознанием людей в нашей стране за последние 20 лет?
РГ: Вопроса нет. Но есть ответ: телевидение в промышленном масштабе из "сложного" человека принялось создавать "простого".
Шумаков: Это какой-то абсурд! Вслушайтесь: "советская культура оставила нам в наследство целую страну "сложных" людей", из которых телевидение принялось штамповать "простых". Советская культура не оставила в наследство нам ничего, кроме советского человека.
Когда рухнула прежняя культурная система, выяснилось, что свобода мысли сама по себе в людях не рождается, они не умеют сами читать! Не читать буквально, а читать смыслы. Не умеют сами смотреть, не хотят, пугаются этого, они ищут ответы в прошлом. И ощущают свою потерянность.
Телевидение, нравится это кому-нибудь или нет, приняло на себя заботу объединять людей - хороших и плохих, умных и глупых, продвинутых и ретроградов. Ни один общественный институт на себя этот труд не взял.
РГ: Тогда на руководителях каналов лежит огромная ответственность…
Шумаков: Ответственность - да. Но глубочайшее заблуждение многих, включая и авторов манифеста, заключается в том, что этими процессами можно легко управлять. Что механизм, который называется телевидением, якобы поддается жесткому ручному управлению: как в танке, где всего две педали.
РГ: За телевидением стоят конкретные люди, и они смотрят, решают: что смотреть, когда показывать.
Шумаков: Нужно понимать, как работает цифровой комплекс и как при этом очень тонко им управлять.
Но техническая часть - это первое. Второе: телевидение - это гигантский рыночный механизм. Он уже находится внутри большого российского рынка, и поэтому любые резкие движения, любая попытка по интеллигентской дури вдруг включить третью скорость вместо второй, доведет до чудовищной катастрофы, и в результате не будет ничего!
РГ: Есть, например, "Подстрочник". Что будет, если, выражаясь вашими словами, "по интеллигентской дури" всю программу сделать из таких фильмов?
Шумаков: Есть специальные люди, занимающиеся программированием канала, которые очень хорошо изучили аудиторию. Они понимают ее запросы, знают, где и когда находится тот или иной сегмент. И, естественно, они пытаются выстроить телевизионное "меню" таким образом, чтобы оно было разнообразно и отвечало все-таки реальным потребностям зрителя. ВГТРК, являясь большой корпорацией, которая соединяет в себе несколько каналов, радиостанции, интернет-сайты, неизбежно оказывается в ситуации, когда она по определению должна выполнять огромный объем социальных функций, которые не связаны жестко с рынком. Это передачи информационного характера, а также те, которые имеют отношение к просвещению, к культуре, и, несмотря на все сложности, которые вдруг возникли с каналом "Спорт", - на спортивную тематику. То есть, выполняя эти функции, мы вынуждены еще искать внутренний баланс не только с запросами конкретного зрителя, но с запросами государства, общества, системы образования, здравоохранения. Своего рода систему балансов предлагают и ваши уважаемые авторы. Для этого, первое, не нужно разрушать то, что умирает само. Я несколько утрирую, но нужно создать параллельную структуру - свое маленькое, молодежное инновационное министерство культуры. Далее - нужно определенным образом квотировать соотношение так называемой старой традиционной культуры и новой, которая развивается сейчас.
Меня поразил тезис о том, что до 30 процентов музыки, исполняемой нашими оркестрами, должны быть изначально квотированы. Это место для молодых композиторов. То же самое в театре, в кино и так далее. Выясняется, что во всех предложениях авторов лежит только один очень важный посыл, который заключается в следующем: дайте нам возможность организационно и финансово построить рядом новое здание культуры. Здание, а не культуру! Дайте нам возможность запустить свою систему, создать свою аудиторию. Но при этом внутренний тезис - заявлен тоже в этой статье: эта новая система должна быть исключительно антирыночной. Она должна совершенно четко быть сориентирована на то, что деньги дают, а не зарабатывают. Вот упрощенный смысл этой статьи.
РГ: В статье есть тезис, например, о высоких дотациях на государственный театр в Германии и четко обозначена его причина: другое понимание культуры.
Шумаков: Но, например, существующий канал "Культура" совершенно точно не вписывается в приведенную в статье модель. Если его не квотировать, если не попытаться четко определить, что Толстой, Распутин, Чехов и Гроссман будут на канале занимать 70 процентов, а 30 процентов - Быков, Устинова, Архангельский или еще какие-то новые авторы… Как создать систему кровообращения, которая могла бы вдохнуть жизнь в современный культурный контекст? И вообще: что такое другое понимание культуры?
РГ: Хорошо, поговорим о соразмерности. Вы специализируетесь на фильмах и сериалах. Такие из них, как "Кармелита", "Однажды будет любовь", хотя у них безумный рейтинг, я, например, смотреть не в состоянии. Но кто-то их смотрит, потому что цифры - высоченные. Параллельно именно ваш канал известен очень интересными работами - "В круге первом", "Ликвидация", "Подстрочник"… Совершенно другого поля ягоды. Сейчас вы запускаете "Исаева". У нас есть каналы, которые выпускают только сериальное "мыло", не претендуя на глубину. А у вас получается и так и так.
Шумаков: Спасибо за вопрос, потому что он фокусирует в одну точку все, что мы обсуждали с вами до того. Я высказал довольно странную, может быть, диковатую мысль о том, что ситуация, в которой мы сегодня находимся с точки зрения культурного контекста одна из самых продуктивных, ярких, обнадеживающих. Для этого нужно только одно - отказаться от идеи создания всяких глобальных механизмов, которые все выстраивают под одну гребенку. В этом смысле работа не только канала "Россия", но и всего холдинга, построена таким образом, что систему интересов разных культурных слоев общества мы не просто учитываем, а пытаемся их сбалансировать и выстроить так, чтобы удовлетворить самый широкий спектр зрительских запросов.
Но, например, вы говорите: я никогда это не смотрю, потому что это ужасно. Это - как вопрос прочтения, который мы с вами затрагивали. Невероятно, но огромное количество людей в советскую эпоху прожили свою жизнь, не прочитав ни одной книги, разве что в школе. Вся культурная жизнь и в советское время была сосредоточена в очень узком слое творческой и технической интеллигенции. Там происходили все обмены, все бури, все революции. Это ровным счетом никак не корреспондировалось с тем, что происходит в стране, в жизни миллионов людей.
РГ: А сейчас не так?
Шумаков: Именно. Ваша позиция в этом смысле - это есть тоже наследие того времени. Потрясающее наследие, потому что по большому счету слова "я это не смотрю", "меня это не интересует"… Вас интересует, что происходит в этой "бензиновой пленке" - прослойке для интеллигенции. Вы изначально на это внутренне запрограммированы. Точно так же, как и авторы статьи. Итак, что происходит в этом тончайшем слое? Именно там, по-вашему, решаются глобальные вопросы, а то, что еще существуют сто миллионов людей, которых вообще эта "пленка" не интересует, а интересует "Кармелита", как бы в расчет не берется. Так вот, сложность нашей работы и, в известном смысле, уникальность заключается в том, что мы пытаемся все время не дать разорваться этим двум мирам. Потому что если мы нырнем в эту "бензиновую пленку" отечественной интеллигенции, то увидим, какая там идет чудовищная внутренняя борьба.
Телевидение можно любить по-разному. Но его все не любят одинаково. Но если вы чуть-чуть нырнете, то на дне "бензиновой пленки" вы увидите, что претензии и надежды предъявляются совершенно разные. Потому что осколки той культуры живут по отдельности, и сами по себе спорят с миром. С кем можно спорить сегодня? Да только с телевидением, потому что оно занимает колоссальное место.
РГ: Тогда про фильмы - те, которые смотрю я и "бензиновая пленка". У вас есть определенный круг режиссеров и продюсеров, с которыми вы работаете. Например, Владимир Хотиненко, Николай Досталь, Владимир Бортко, Валерий Тодоровский.
Шумаков: Сережа Урсуляк, один из лучших режиссеров.
РГ: Про него и "Исаева" у меня отдельный вопрос. Как вы их выбираете, почему именно эти люди? Чем они вам близки? Знаю, что сейчас Владимир Хотиненко для вас снимает фильм с Евгением Мироновым в главной роли про Достоевского.
Шумаков: Да, мы запускаем этот огромный проект.
РГ: Николай Досталь, будучи в "РГ", очень интересно рассказывал про фильм "Раскол" - тоже для вас это снимает. Тодоровский также весь в новых проектах. Почему именно этот круг профессионалов?
Шумаков: Именно потому, что телевидение, которое мы пытаемся практиковать, в данном случае на канале "Россия", оно очень комфортно для думающих и ищущих, имеющих что сказать режиссеров. Есть зона, в которой мы показываем так называемые криминальные милицейские сериалы, есть та, где мы показываем мелодрамы. Но у нас обязательно непрерывно работает даже не фабрика, а шахта. Прииск, где большие режиссеры с огромным удовольствием, с невероятными интеллектуальными и физическими затратами пытаются выстраивать новый художественный продукт. Потому что это то, что оправдывает нашу работу, то, что, нам кажется, останется в истории российской культуры; то, что создает ее контекст и, самое главное - то, что объединяет культурных людей в нашей стране. Поэтому - Бортко, поэтому Панфилов с Солженицыным, Владимир Хотиненко, который с таким восторгом и с такой надеждой делает фильм о Достоевском. Николай Досталь, который хочет сделать картину про протопопа Аввакума, сейчас мы ее обсуждаем. Сергей Урсуляк, который снимает советские саги так, как будто не прервалась цепь времен.
РГ: Что касается Урсуляка, сейчас как раз идет на "России" его новая работа - сериал "Исаев". Из того, что я видела, мне показалось, что фильм похож на его предыдущую работу - "Ликвидацию". И то, что там одни и те же актеры. А ваше мнение? Какие с ним связаны надежды?
Шумаков: В отношении всех проектов, которые я вас сейчас перечислил, для нас есть одно очень важное обстоятельство: мы верим, что это значительные художественные ценности. Это штучная работа. Я с трудом себе представляю, как мог Урсуляк измениться после "Ликвидации". Это ведь ваши надежды, вам хочется сверху одной "Ликвидации" увидеть еще одну, но такую, чтобы она поразила вас и как бы отодвинула ту "Ликвидацию". Так не бывает! Мы все равно находимся в историческом контексте. Это другое время, но это советская эпоха. Вы говорите, что играют те же актеры. Но это очень хорошие актеры. И я не вижу здесь ничего ужасного, так же, как не вижу ужасного в том, что Роберт Де Ниро снимается в десятках фильмов, играя все время Де Ниро. Ничего не уменьшает, не умаляет его таланта, никогда не разрушает сюжет фильма. Поэтому давайте подождем результата, досмотрим до конца. Я верю в эту картину.
РГ: Но ваше личное мнение?
Шумаков: Мне в этом смысле очень тяжело, потому что я субъективен. Извините за пафос, но слишком авансировано влюблен в то, что появится потом на канале.
РГ: На последней "ТЭФИ" Дмитрий Месхиев - председатель Союза кинематографистов Санкт-Петербурга сказал, что он благодарен телевидению за то, что без него сегодня кино бы не было. В том смысле, что оно занялось кинопродюсированием и таким образом поднимает отечественный кинематограф. Действительно, наши ведущие каналы взяли на себя функции кинопродюсеров, и ваш тоже не исключение. Вот, например, фильмы "Мы из будущего". "Тарас Бульба", "Бумажный солдат", "Стиляги" и многие другие связаны с каналом "Россия"…
Шумаков: Еще раз позволю себе вернуться к статье, которую мы обсуждали и той роли, которую телевидение играет сегодня в упрощении жизни и человека. Я категорически не согласен, что телевидение сегодня неизбежно занимает позицию, которую занимал так называемый советский феномен культуры. Телевидение - это клей, с помощью которого соединяется огромное количество людей. Хорошо это или плохо? Я только знаю, что если бы этого феномена не было, мы жили бы в абсолютно одичавшей стране. Делая следующий шаг, я говорю, что если телевидение - это условие, то кино является феноменальным эликсиром, который сегодня собирает людей вместе. Поэтому, продюсируя кино, мы продолжаем выполнять функцию такого организма, который поддерживает единство людей. Определенное количество зрителей, которые испытывают коллективно в кинотеатре одни и те же чувства - это очень мощная вещь. Наша задача состоит только в одном - продюсировать такие фильмы, которые бы нам гарантировали, что эти чувства: справедливости, ответственности, исторической преемственности, любви к ближнему, и чувство сострадания. Мы вкладываемся в фильмы, которые резонансны по своей идеологии и по самому типу зрелища. Невольно приходится брать на себя роль организационного поддержания кинематографа. Если, следуя логике Дондурея и Серебренникова, мы начнем и здесь квотировать ситуацию - определенное количество кинотеатров, режиссеров, то мы окажемся в сумасшедшем доме, потому что лучшие фильмы все-таки были сделаны дебютантами. Посмотрите на кино Первого канала, на наше - очень много дебютантов.
РГ: Говорят, что вы сейчас снимаете продолжение фильма "Мы из будущего"?
Шумаков: Продолжение "Мы из будущего" действительно снимается. Но никакого отношения ни я, ни наш канал, к этому произведению не имеем.
РГ: Когда по Первому каналу и "России" интересные сериалы, фильмы и передачи перестанут идти в одно и то же время? Последний пример - "Исаев" и "Адмиралъ".
Шумаков: Никогда. Всегда так будет. Это рудимент однополярного мира, в котором все выстроено таким образом, что каждый показ нового фильма - в определенное время и с явным приоритетом. Чтобы все только его и смотрели. Это означает навязывание определенной точки зрения и попытка убедить, что этот фильм и есть тот, который сегодня на первом месте в табеле о рангах.
Мне кажется, очень важно сегодня научиться - и я согласен с авторами статьи - невероятно сложному искусству выбора. Главная цель современной культуры заключается в ее многополярности, это означает, что у телевидения должно быть свое место, у кинематографа - свое, у философии - свое. Они должны находиться в корреляции, но, ни в коем случае, не должно возникнуть механизма, который начнет их подминать и выстраивать в некую глобальную жесткую систему. В этом смысле нужно вырастить человека сложного, это правда. Но сложность этого человека состоит только в одном - в способности делать правильный выбор. Воспитать толерантность по отношению к выбору другого - важнейшая задача сложной поликультурной ситуации, в которой мы сегодня живем. Больше всего на свете я не хотел бы, чтобы она исчезла.