Поделиться
Принципиальные качественные изменения произошли в самых секретных подразделениях милиции - службе собственной безопасности.
Смысл их в том, что теперь значительная часть сотрудников этой службы выведена из подчинения местному начальству. Речь идет о подразделениях собственной безопасности УВД на транспорте. Именно здесь за два года изменили систему подчиненности: сотрудники подразделений СБ, работающие в транспортной милиции, теперь не зависят от воли местного начальства. При этом снабжение милицейских "особистов" осталось за подразделениями, где они работают. Сделано это для того, чтобы те, кому положено выявлять в милицейской среде взяточников и предателей, сами не были связаны служебной зависимостью от обслуживаемого милицейского управления.
В департаменте собственной безопасности МВД России рассказали корреспонденту "Российской газеты", что приказ о такой реорганизации издал министр внутренних дел Рашид Нургалиев. Причиной послужило очевидное несоответствие между благостной картиной, которую рисовали в своих отчетах иные милицейские руководители, и реальной криминогенной обстановкой на транспорте, в том числе - среди самих милиционеров. Сотрудники подразделений собственной безопасности в основном сосредоточились на мелких правонарушениях. Серьезных коррупционеров в погонах разоблачали крайне редко.
Раньше подразделения собственной безопасности напрямую подчинялись местным начальникам УВД на транспорте. В принципе это нормальная, типичная схема любого силового ведомства. В каждой структуре есть собственный начальник и подчиненные ему подразделения по специализации. И в своей работе они всегда учитывают местные особенности.
Из министерств к ним приходят только общие директивные указания, а вот как их исполнить - на месте виднее. Такая система управления оправдала себя во всех случаях, кроме одного - когда надо исполнять контролирующие функции, в том числе обеспечить законность в работе.
Например, приходит начальник подразделения собственной безопасности к руководителю какого-нибудь УВД и показывает документы: дескать, ряд ваших подчиненных, в том числе и старших офицеров, преступники. И не исключено, товарищ начальник, что и у вас не очень чистые руки. Как поведет себя руководитель? Далеко не каждый с энтузиазмом воскликнет: молодец, доводи свое расследование до конца. Кто-то попытается договориться "по-хорошему", благо у каждого начальника есть что предложить своему же подчиненному. И многие договорились - произошло то, что на юридическом языке именуется "коррупционными проявлениями". Неудивительно, что создавалась необъективная оценка ситуации в транспортной милиции. Показное статистическое благополучие расходилось с информацией, поступающей руководству МВД из других источников, в том числе и от населения.
Чтобы исправить ситуацию, в структуре ДСБ МВД создано отдельное оперативно-разыскное бюро - ОРБ-16. Возглавил его полковник милиции Андрей Гормах, а курирует заместитель начальника департамента собственной безопасности МВД генерал-майор милиции Сергей Деревянко. То есть сотрудники этих подразделений подчиняются напрямую только руководству своего бюро и департамента. В ДСБ не скрывают, что к такой реорганизации на местах отнеслись, мягко говоря, без восторга. Кое-где даже возникли трения - кто кому подчиняется и кого должен снабжать. Однако большинство местных начальников все поняли правильно.
В УВД на транспорте, где работает такой сотрудник, могут и не знать, что он из собственной безопасности, тем более что он подчиняется напрямую Москве. В министерстве считают, что такая повышенная автономность милицейской контрразведки должна серьезно стимулировать каждого руководителя самостоятельно, не дожидаясь "помощи", избавляться от преступников в погонах. Ведь Рашид Нургалиев требует персональной ответственности начальника любого ранга за проступки своих подчиненных. Кстати, этот постулат - главный в Концепции обеспечения собственной безопасности органов внутренних дел и Федеральной миграционной службы. Уж лучше самому своевременно выявить и наказать негодяя, чем быть уволенным за очередного взяточника, предателя или садиста. И уже можно говорить о некоторых итогах этих изменений.
Источник "Российской газеты" в ДСБ МВД утверждает, что такая реорганизация привела прежде всего к кардинальной чистке самой милицейской контрразведки. Все без исключения сотрудники в переподчиненных структурах прошли процедуру проверки, в том числе с использованием полиграфа. В результате кадровый состав многих подразделений обновился на две трети. Но зато и результаты резко изменились: в 17 регионах все милицейские преступления были выявлены только сотрудниками собственной безопасности. Из них 12 - отделами, работающими на транспорте.
Например, был задержан командир одного из отряда ОМОН Московского УВД на железнодорожном транспорте, который вымогал у своего же подчиненного ни много ни мало 1 миллион рублей - требовал возвращения несуществующего долга. Против этого "кредитора" по материалам собственной безопасности Следственным комитетом при прокуратуре возбуждено уголовное дело.
А начальник милиции общественной безопасности Подольского ЛОВД собирал регулярную дань с так называемых коммерсантов, которые занимались незаконным предпринимательством. Он брался решать для них какие-то сомнительные вопросы. За что имел в среднем "скромную" прибавку к жалованью - 500 тысяч рублей в месяц.
Начальник Иркутского ЛУВДТ, используя свое должност-ное положение, помог коммерческой фирме вывезти контейнеры с 20 тоннами спиртосодержащей жидкости с железнодорожной станции. Он как-то "забыл", что эта жидкость - конфискованная контрафактная продукция, которую суд постановил уничтожить.
Были и такие сотрудники, кто промышлял, по сути, настоящей работорговлей. Милиционеры двух ЛУВД (их не называют в интересах следствия) снимали с поездов трудовых мигрантов из ближнего зарубежья, в основном таджиков, и отправляли их на принудительные бесплатные работы на какие-нибудь стройки. Потом просто их выгоняли без денег и документов.
Большая секретность, независимость милицейской спецслужбы - не только антикоррупционная мера. У каждого человека возросла возможность найти защиту от милицейского произвола или вымогательства. Так, почти прекратились обращения посольств стран ближнего зарубежья о милицейском беспределе в отношении мигрантов на железных дорогах.