В конце прошлого года комиссия по здравоохранению Общественной Палаты РФ приняла решение о создании в России "Национальной медицинской Палаты". Чем обусловлено такое решение? Какие изменения принесет оно в службу охраны здоровья россиян? На вопросы обозревателя "РГ" отвечает председатель комиссии по здравоохранению Общественной палаты РФ профессор Леонид Рошаль.
Российская газета: Леонид Михайлович! Насколько я понимаю, создание медицинская Палаты - это ни в коем случае не появление очередной ассоциации медицинских работников…
Леонид Рошаль: Очередная ассоциация никому не нужна. Наш отечественный опыт показал: созданные в стране около 10 лет назад региональные медицинские ассоциации, почти везде, за малым исключением, умерли. Весомой роли в улучшении качества медицинской помощи они не сыграли. Главное же, и врачи, и пациенты разочаровались в их эффективности.
РГ: Почему? Намерения-то у них были самые лучшие.
Рошаль: Предполагаю, что вина в этом лежала и на медицинских ассоциациях, и на исполнительной власти, и на законодателях. Четко не было разграничено, кто за что отвечает, кто какие полномочия имеет. Некоторые прекрасные решения пироговских съездов, принятые при участии Минздрава РФ и Минздравсоцразвития РФ, никто не выполнял. У ассоциаций не хватало настойчивости, у исполнительной власти - желания. От этого страдало не только медицинское сообщество, но и пациенты.
Задача новой медицинской палаты - четко законодательно закрепить за медицинским сообществом права и обязанности. У Медицинской Палаты конкретная цель, которой не было ни у одной из существующих ассоциаций, - создание саморегулирования профессиональной деятельности с обязательным членством каждого медицинского работника в Палате. Это трудный, не простой путь, связанный и с организационной и с законодательной деятельностью. Но его надо пройти. От этого выиграют все: и пациенты - они получат более качественную медицинскую помощь, и федеральная и региональная исполнительная власть - они получат дополнительную систему самоответственности медицинских работников за свою работу, и медицинские работники, которые, наконец, получат механизм профессиональной защиты, механизм защиты чести и достоинства.
РГ:Создание медицинской Палаты - не наша выдумка. Подобные есть во многих странах мира…
Рошаль: Я очень критично отношусь к западной системе здравоохранения, особенно к её структуре на догоспитальном уровне. Считаю, что лучше того, что было придумано у нас, нет. Только надстройка над этой структурой, я имею в виду финансирование, материально-техническую часть, не выдерживает никакого сравнения. Всё не в нашу пользу, несмотря на старания правительства в последние годы. Есть еще одно принципиальное отличие: в большинстве стран государство не испугалось, а передало профессиональным медицинским ассоциациям часть своих полномочий, которые касаются квалификации медицинских работников, выработало стройную систему поддержания такой квалификации на высоком уровне. Этого у нас нет, и этим будет заниматься "Национальная медицинская Палата". Именно она будет вырабатывать и утверждать стандарты и протоколы лечения, следить за их исполнением, сама станет избавляться от нерадивых работников, не станет их защищать, если они нарушат стандарты и этические нормы. Как это принято в других странах, именно профессиональные медицинские общественные организации будут заниматься аттестацией и сертификацией.
РГ: Вряд ли такое придется по душе организаторам здравоохранения?
Рошаль: Вы правы. Это нравится не всем. Бояться выпустить из рук, хотя рук не хватает. В Японии, Германии, Франции, Голландии, США и других странах постепенно передали эти функции медицинским ассоциациям. И никто от этого не умер. Мы опоздали с созданием единой медицинской палаты в России лет на 10. Во многих странах членство в медицинских ассоциациях (палатах) является обязательным. Эту обязательность подтвердил и Европейский суд по правам человека. Он основывался на том, что медицинская деятельность - это особый вид деятельности, которая должна функционировать в строгих рамках, за которую как раз и отвечают медицинские ассоциации. А если человек не состоит в медицинской ассоциации, значит, и контроль за его работой недостаточен. Мало того, если врач не является членом профессиональной медицинской ассоциации - он не имеет права работать по специальности. Административная система себя полностью исчерпала. Это видно и на примере нашей страны. Единая "Национальная медицинская Палата" создается не на один год, а на десятилетия. Если хотите, то именно это сегодня - самая важная реформа отечественного здравоохранения. Причем, реформа малозатратная. В основе работы Палаты демократизм и прозрачность. Сами профессионалы будут со всей строгостью следить за своей работой. Это гораздо мощнее, чем административный контроль.
РГ: Какова будет структура "Национальной медицинской палаты"?
Рошаль: В "Национальную медицинскую Палату" будут объединены юридические лица: профессиональные медицинские ассоциации (терапевтов, педиатров, окулистов, дерматологов и т.д.), региональные медицинские ассоциации, ассоциации врачей частной практики и ведомственной медицины, то есть, весь спектр нашего здравоохранения. Физические лица: медицинские работники будут входить в одну из вышеперечисленных ассоциаций. Каждый из них получает защиту и помощь "Национальной медицинской ассоциации".
РГ: Если "Национальная медицинская Палата" сумеет повысить квалификацию врачей, фельдшеров, медицинских сестер, акушерок, то от этого выиграют, прежде всего, пациенты. А что конкретно даст создание "Национальной медицинской палаты" самим медицинским работникам?
Рошаль: Для нас это один из центральных вопросов. Вера медицинских работников в различные ассоциации упала. Что объяснимо: эти ассоциации только относительно представляют в полном объеме медицинское сообщество. Например, в российской ассоциации медицинских сестер около 150 тысяч медсестер. А в стране их более миллиона. Когда я на утренней конференции всех сотрудников института, которым руковожу, попросил поднять руки тех, кто знает, что делает российское медицинское общество и российская медицинская ассоциация - не поднялась ни одна рука. У медиков сегодня в целом в стране нет потребности в действующих медицинских ассоциациях. А нужно сделать наоборот, чтобы каждый не мог себе представить свою жизнь без объединения. И в России в некоторых регионах есть ростки этого. Так уже сейчас можно повысить престиж медицинской профессии. Можно встать на защиту медицинского работника, если он не нарушил медицинскую этику, стандарты или протоколы. Или нарушил их не по своей вине. Можно наладить правовую защиту, включая Третейское (досудебное) судопроизводство, независимую экспертизу (обезличенную) медицинских документов, общественную защиту в судебных слушаниях. Можно ввести страхование профессиональной ответственности медицинского работника при низком страховом взносе, разобраться в финансовой стороне системы сертификации и аттестации в сторону облегчения. Можно создать не обременительную систему постоянного повышения квалификации, создать единое информационное поле и так далее. Кстати, мы четко разграничили свою функцию с функцией профсоюза медицинских работников, который принимает активное участие в создание Палаты.
РГ: А финансовая сторона вопроса? Не будет ли накладно для каждого медицинского работника участие во вновь создаваемой структуре?
Рошаль: Я сошлюсь на опыт медицинской палаты Южного федерального округа. Вступительный однократный взнос 700 рублей. Ежемесячный взнос для врачей 60 рублей, для медицинских сестер 30 рублей. И этого хватает на многое. В настоящее время каждое региональное отделение российской медицинской ассоциации отчисляла 20 процентов в общую кассу. Мы этот процент сделаем меньше, а при введении обязательного членства - еще меньше. И Президент, и вице-президенты, и все члены Президиума, как и Совета Палаты, станут работать как волонтеры - бесплатно. Оплаченными будут только несколько человек аппарата - исполнительный директор, бухгалтер, секретари.
РГ: Кто поддержал организацию "Национальной медицинской Палаты"?
Рошаль: Инициаторы создания Комиссия по здравоохранению Общественной палаты, Комитет по собственности Госдумы, "Опора России". Идею поддержали крупнейшие отечественные профессиональные медицинские ассоциации терапевтов, неврологов, хирургов, кардиологов, офтальмологов, педиатров, урологов, дермато-венерологов, семейных врачей, Российское общество восстановительной медицины, общество "Кардиоваскулярной профилактики и реабилитации", Общество социал-гигиенистов России, Ассоциация медицинских обществ по качеству, трансплантологическое общество и другие.. Активное участие приняли региональные медицинские ассоциации и палаты южного федерального округа, Калининграда, Ярославской, Смоленской, Новосибирской, Московской, Пензенской, Свердловской, Самарской областей, Татарстана, Ханты-Мансийского автономного округа. Создание Палаты поддержали Первая общероссийская ассоциация врачей частной практики, "Российский союз промышленности и предпринимателей", Союз малых городов, Союз городов Заполярья и Крайнего Севера. Единогласно голосовали за создание Палаты представители ведомственной медицины: Министерства обороны, ФСБ, "Газпрома", "РЖД", Министерства юстиции. И это понятно, потому что вне зависимости от того, где работает медицинский работник, все заинтересованы в его высоком профессиональном уровне. Такого единения медицинского сообщество давно не было.
РГ: Какие взаимоотношения у вас с Минздравсоцразвитием РФ?
Рошаль: Лично Татьяна Алексеевна Голикова поддержала эту идею. Мы договорились, что сначала палата будет работать в существующем законодательном поле. Этого мы строго придерживаемся. На разработку нового Закона о введение саморегулирования профессиональной деятельности уйдет пару лет. Говорю прямо: если бы я был министром, то еще лет 10 назад, предоставил бы возможность создания такой организации, так как лучшего не государственного помощника, которой берет на себя определенную ответственность, не вижу. Нужно изменить ментальность и понять, полезность такой структуры. Сейчас стоит главная задача: вновь убедить самих медиков, а не аппарат, в необходимости для них "Национальной медицинской ассоциации", реанимировать региональные медицинские ассоциации (или палаты), реструктуризировать профессиональные ассоциации и научить их работать в новых условиях, т.е. создать "скелет" Палаты будущего.
РГ: Леонид Михайлович! Вы не боитесь потерять то огромное доверие к себе, которое у Вас есть в обществе?
Рошаль: Конечно, мне спокойней было бы продолжать работать в общественной Палате РФ, постоянно критиковать Минздравсоцразвитие РФ, писать письма Президенту и Председателю Правительства и ни за что не отвечать. А с созданием "Национальной врачебной Палаты" после того, когда государство передаст ей функции, связанные с профессиональной деятельностью и обязательным членством, получится, что за каждого медицинского работника, где бы он не находился, за его квалификацию, буду отвечать я. А это уже мой личный авторитет. Но я никогда в жизни не боялся брать ответственность на себя. И сейчас не боюсь. Другого пути я не вижу. Понимаю, что не сразу, может быть, на это уйдут годы, но если удастся достигнуть цели и хотя бы чуть-чуть сдвинуть эту глыбу, уверяю вас, все будут довольны. А если не поймут или не дадут, то очень жаль нас с вами…