Поделиться
Вчера в Центральном выставочном зале "Манеж" открылась выставка "Никита Хрущев и его время". Большинство работ - из музея Московского дома фотографии, из главных архивов страны.
Выставка не юбилейная. Та знаменитая, на которой главный персонаж нынешней обозвал молодых художников очень обидным словом, обозначающим лицо нетрадиционной ориентации, состоялась в 1962-м. Тем не менее шестидесятые все еще продуцируют общественные дискуссии, а "хрущевки" - изобретение минималиста-конструктивиста Корбюзье и борца с авангардом Хрущева - молодые мечты об отдельной квартире. Искусство и жилье - вечные для россиян темы. Поэтому и выставка, посвященная оставившему в народной памяти экстравагантные, политические жесты и афоризмы генсека, не останется без посетителей.
- Для нас большая радость, что такая выставка состоялась, - сказала корреспонденту "РГ" Юлия Леонидовна Хрущева, внучка, удочеренная им после гибели сына в 43-м году. - Долгие годы имя моего деда замалчивалось. Или его обливали грязью. Искажение истории происходит и сейчас, к примеру, недавно вышла энциклопедия, посвященная Сталину. Большая, шикарная. Так вот, из десяти страниц о Хрущеве на семи - про то, что его сын (мой отец) был предателем и служил у немцев. И это при наличии письма из Генпрокуратуры и посмертного ордена! О Хрущеве ходит столько мифов! А он, тому есть документальное свидетельство, по трибуне ботинком не стучал, и в Заполярье кукурузу не приказывал сеять, и борщевик не его рук дело.
Шестидесятые - время фотографии. Об этом свидетельствуют не только работы классиков советского фотоискусства - Дмитрия Бальтерманца, Виктора Ахломова, Эммануила Евзерихина, Александра Устинова, Валерия Генде-Роте, но и личные фотоальбомы граждан. Вряд ли в архивах наших компьютеризированных детей останется столько снимков их 18-летних мам или бабушек, бегущих к морю в Коктебеле или кормящих голубей на пустой площади перед живой гостиницей "Москва".
Фото тех лет - это удовольствие не только для глаз. Но и для уха - весенний шепот занавесок. Для носа - запах промытой утренними поливалками Москвы. Для других органов чувств: если верить фотохудожникам, предметы вокруг лучились новизной и добротностью - как вольготные костюмы улыбающегося генсека.
Вот знаковое рукопожатие с Джоном Кеннеди (1962 год). До или после Карибского кризиса, сейчас уже трудно сказать. Еще одна фотография того же исторического ряда - в сдвинутой на затылок шляпе рядом с Фиделем Кастро. А вот он - тень хозяина, в кепочке, с вымученной улыбкой. Фото 1937 года. Стоят по росту Сталин, Хрущев, испуганно косящиеся пионеры.
Есть еще более раннее фото с дарственной подписью с ошибками: "Левки и Ленки... от Микитки Хрущева" (1924 год).
Перед камерой он не испытывал никаких комплексов. Хочется верить, что так же свободны были его фотографы, донесшие до нас Хрущева в вышитой рубашке и в колосьях, с огромной кукурузиной в руках на трибуне или пробующего что-то вкусное и очень горячее.