Поделиться
Объединение высших судов, реформа МВД, практика работы присяжных и адвокатуры, лицензирование юридических вузов - эти и другие проблемы обсудили член президиума Ассоциации юристов России Михаил Барщевский с председателем Ассоциации юристов России, председателем Комитета Государственной Думы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Павлом Крашенинниковым.
Один, но высший суд?
Михаил Барщевский: Становится очевидным, что президент сконцентрировался в основном на проблеме правовой реформы. Тебе не кажется, что было бы лучше, если бы Медведев чаще выступал сам со многими именно по нашей тематике инициативами, объясняя и растолковывая, для чего это делается, какие планы у той или иной реформы?
Павел Крашенинников: Круг проблем, которыми занят президент, намного шире и включает в себя весьма разнородные предметы. Тем не менее он часто выступает и по нашей проблематике: по поводу УПК, Гражданского кодекса, по экономическим преступлениям и другим вопросам.
Барщевский: Ты считаешь, достаточно?
Крашенинников: Не все же идет в прессу. Профессионалы видят и понимают больше. Они начинают делать свою работу, готовить предложения. Если будет нужно, поправят.
Барщевский: Ты довольно долго проработал в минюсте. Как бывший министр ты видишь возможность реформы МВД силами самого МВД?
Крашенинников: Хотелось бы верить в это. Но тут имеет место очень тяжелый случай.
Барщевский: Сомнения берут?
Крашенинников: Берут. Например, когда у нас в ассоциации это все обсуждалось, появилось много таких мыслей, которые само МВД как раз не высказывало.
Барщевский: Нужно заметить, что Нургалиев воспринял это позитивно, не отстаивая ложную честь мундира, был искренне благодарен за все советы, которые ему дали.
Крашенинников: На последнем заседании президиума мы точно так же обсудили тему уголовно-исполнительной системы. Выработали, на наш взгляд, интересные рекомендации, которые направили президенту. Президент может прислушаться или нет, это его право. Мы свой коллективный разум проявили, думаем, что не бесполезно. По тому же МВД многие вещи были восприняты. Нам это достаточно лестно, в то же время это обязывает к следующим президиумам готовиться еще лучше, еще ответственнее, может быть, привлекать юристов, не только нашей ассоциации, но и других, может, даже зарубежных.
Барщевский: Последнее время много разговоров ходит по поводу возможного объединения Верховного и Высшего арбитражного судов на первом этапе и объединение их с Конституционным судом на втором этапе. "На земле" такое объединение уже складывается: принят закон о возможности проведения совместных пленумов, дисциплинарное присутствие, Академия правосудия, ВККС. Как ты относишься к идее объединения Верховного и Высшего арбитражного судов в один Верховный суд?
Крашенинников: В Конституции четко говорится, что у нас три высших суда. И мне кажется, что в такой достаточно нестабильный период объединять их не надо. Психология разная и у судей, и у системы судов. Так получилось, пусть на меня суды общей юрисдикции не обижаются, но Высший арбитражный суд возник все-таки попозже, к его работе привлекли достаточно много ученых, и он пока более продвинутый. И в научном плане, и в смысле прозрачности в виде публикации решений, наличия или отсутствия ошибок в самих решениях.
Барщевский: То есть он более инновационный?
Крашенинников: Более модернизированный. При этом надо понимать, что все судьи общей юрисдикции росли снизу, работали в районных судах. Это неплохо, но мышление немножко отличается. Поэтому, если их всех объединить, по-моему, будет только хуже.
Барщевский: А как ты относишься к введению апелляционной инстанции в гражданском процессе?
Крашенинников: Хорошо отношусь. Особенно если апелляционную инстанцию оторвать от границ субъекта Федерации, как это получилось в системе арбитражных судов. Это вообще было бы супер!
Команды адвокатам не нужны
Барщевский: Сейчас идут разговоры, призывающие ограничить юрисдикцию суда присяжных. Может, мы и правда поторопились с его повсеместным введением?
Крашенинников: Нет, не поторопились. Я считаю, что суды присяжных себя оправдывают. Более того, прокуроры сами признают, что стали теперь лучше готовиться, тщательнее прорабатывать доказательную базу, в том числе с эмоциональной стороны. Существуют определенные нюансы, связанные с конкретными субъектами Федерации на Кавказе. Но как раз сейчас предлагается конструкция использования судов присяжных вне этих субъектов. Экстерриториальность. Если этого не сделать, многие люди вольно или невольно попадут под кровную месть, и мы из одной проблемы создадим другие.
Барщевский: Как ты относишься к моему предложению установить безальтернативное пожизненное лишение свободы для оптовых торговцев наркотиками?
Крашенинников: Боюсь, что будут злоупотребления. В преступлениях, связанных с наркотиками, как и с коррупцией, кстати, можно подставить человека стопроцентно.
Барщевский: Тебе не кажется, что наша налоговая система является для бизнеса удушающей, а не развивающей? Она могла бы стимулировать инновации. Были времена, когда существовал налоговый вычет на вложения в науку и технику.
Крашенинников: Согласен. Но я также помню, сколько было злоупотреблений по этому поводу.
Барщевский: Пусть отлавливают тех, кто злоупотребляет.
Крашенинников: Мы же понимаем, что будут отлавливать тех, кого интересно, а не тех, кто нарушает. Мы все время говорим про правоохранительную систему, а нам давно пора обратить внимание и на налоговую. Надо обучать налоговиков, повышать их квалификацию, регулярно проводить какие-то тренинги. Их бросили, заработная плата у них достаточно низкая, учебы никакой. Да и не все хотят обучаться. Многие сотрудники профнепригодны. Квалификационные экзамены, про которые мы говорим, для налоговой нужны в первую очередь. Ведь эти люди могут либо стимулировать страну, либо задавить ее своим сапогом.
Барщевский: Министр юстиции Коновалов сделал несколько заявлений по поводу адвокатуры. Твое мнение: у нас с адвокатурой сейчас все в порядке?
Крашенинников: Я не знаю сейчас такой сферы, где у нас было бы все в порядке. С адвокатурой, безусловно, тоже. Адвокатура, конечно, важнейшая часть правосудия, а нотариат - это важнейшая часть оборота, в том числе недвижимости. Это специфические саморегулируемые организации, которые работают на рынке, а не прикреплены к какому-нибудь министерству. Здесь командные методы, наверное, не нужны. Им не мешать, а помогать нужно.
Барщевский: То есть ты больше уповаешь на самоочищение адвокатуры и нотариата, чем на начальство министерства юстиции?
Крашенинников: Я не верю в самоочищение. Мы видели, что происходило в нотариате еще несколько лет назад. Поэтому какие-то рычаги воздействия должны присутствовать. Но они должны выражаться не в приказах министра, а в конкретных четких критериях, установленных в законах. Причем это должен быть не только закон об адвокатуре, но и все процессуальные законы. Надо определить участников процесса, санкции в отношении нарушителей. Возможно, материальные.
Какие вузы лишние
Барщевский: Год назад прошла информация, что ассоциация будет вводить квалификационный экзамен для юристов, общественное лицензирование вузов. Но поскольку исполнительная власть и президент эти инициативы не поддержали, фактически ничего не произошло.
Крашенинников: Нет, на самом верху нас поддержали, а вот на уровне министерств, конечно, возникли определенные проблемы. К тому же Путин предложил увеличить срок лицензирования всех вузов до 10 лет. Согласен, пусть развиваются. Если возникают какие-то проблемы, существуют судебные иски. Но у нас-то проблема другая, переизбыток юридических вузов в десятки раз! Поэтому надеемся, что у Сергея Степашина получится продавить какие-то процедурные решения.
Барщевский: Почему бы нам, Ассоциации юристов, не опубликовать наш список признаваемых нами вузов?
Крашенинников: Я думаю, что мы к этому придем. Во всяком случае, я - за. Очень непросто определить, какие вузы профильные, какие непрофильные, у кого какие научные труды написаны, диссертации, где чьи выпускники работают. А такой анализ необходим, если заниматься классификацией.
Барщевский: Кроме нас, его никто не сделает. Год назад был очень сильный замах и по этому поводу, и по поводу квалификационного экзамена для юристов, но вот год прошел напрасно, ничего не произошло.
Крашенинников: Да. Но надо сказать, что упоминания о профильных и непрофильных вузах из наших документов убрали. Сильно испугались, что придется закрывать вузы и как-то трудоустраивать студентов. Будем надеяться, что кризис нам "поможет" в самоликвидации непрофильных вузов. Недавно мы побывали в Вологодской области, Чувашии, в других регионах, где договорились с губернаторами, чтобы новые вузы больше не открывали. Пока работа ведется, как любит говорить наш президент, в ручном режиме.
Барщевский: Что интересного происходит у тебя в комитете? Какие важные законы на подходе?
Крашенинников: Конечно, по экономическим составам преступления, где меры пресечения будут расширяться. Например, мы предлагаем использовать в качестве залога недвижимость и ценные бумаги. По экономическим преступлениям нужно в большей мере не сажать, а вовремя карать.
Государственная Дума: 103265, Москва, улица Охотный Ряд, дом 1
E-mail: stateduma@duma.gov.ru
Отдел по работе с обращениями граждан (приемная Государственной Думы: 103265, Москва, улица Моховая, дом 7)