Поделиться
В Венеции на архитектурной биеннале обладателями "Золотого льва" стали японец Дзунья Исигами и павильон Бахрейна. Проект Бахрейна - об освоении водных территорий королевства, то есть о встрече человека с водой в пустыне. Российский павильон (кураторы Павел Хорошилов, Сергей Чобан, Григорий Ревзин) - о встрече человека с архитектурой в малых городах. Архитектор Сергей Чобан убежден, что такая встреча и возможна, и необходима.
Российская газета: Тема биеннале - People meet in Architecture. Почему в Российском павильоне "люди встречаются с архитектурой" именно Вышнего Волочка?
Сергей Чобан: Когда в Союзе архитекторов шел отбор идей для павильона России в Венеции, мы вместе с Ириной Шиповой и Сергеем Кузнецовым предложили тему - возвращение к жизни старых промышленных зданий. Ну а дальше в дискуссию включились кураторы павильона Павел Хорошилов, Григорий Ревзин. И стало ясно, что речь нужно вести не просто о возрождении отдельных зданий, а о восстановлении градостроительной сети малых городов России.
Вышний Волочек - своего рода идеальная модель такого небольшого города с населением меньше 100 тысяч человек, с богатой историей, старинными традициями текстильной, стекольной промышленности. Кроме того, это город, в котором уже триста лет как построена система каналов, благодаря которой его называют "русской Венецией".
РГ: Идея была в том, чтобы представить Венеции ее русского "двойника"?
Чобан: Главным все же было найти алгоритм возрождения малых городов России. Показать, что это отнюдь не утопические проекты, а вполне реальные. Показать их принципиальную реальность на примере Вышнего Волочка.
РГ: Архитектор в роли автора социального проекта?
Чобан: Я думаю, это единственный путь. Прежде чем говорить о возрождении памятника, надо вести речь о возрождении города. Архитектура как минимум должна предлагать среду обитания - интересную, функциональную, комфортную.
Смысл в том, чтобы для каждого города найти главную тему-ниточку, которая выведет к решению проблемы. Чем глубже исследуешь малые города, тем очевиднее, как много потрясающе интересных людей, событий связано с каждым из них. Собственно говоря, они и есть сердце этой страны, России.
РГ: Проблема в том, что целостного пространства во многих городах нет. Оно распалось…
Чобан: Тем более насущно его воссоздание. Вопрос в том, чтобы выбрать узловые точки.
РГ: И какие точки выбрали в Вышнем Волочке?
Чобан: Четыре фабрики и центр города. Проекты делали архитекторы Владимир Плоткин и Сергей Скуратов из Москвы, Евгений Герасимов и Никита Явейн из Петербурга, Сергей Кузнецов и я. Естественно, проекты находятся на концептуальной стадии, но потенциально абсолютно реализуемые. Проекты абсолютно реалистичные, хотя задача по сути романтического свойства.
РГ: Ну, вы все-таки не средневековые шотландские замки собрались восстанавливать, а фабрики XIX века…
Чобан: Можете считать это прагматическим романтизмом. На мой взгляд, вполне вдохновляющая задача - создать в Вышнем Волочке технопарк развлечений такого рода, как музей Немо в Амстердаме или "Астерикс и Обеликс" под Парижем. На большом расстоянии от крупного города технопарк создавать невыгодно. Но Вышний Волочек отделяет 300-350 км от двух (!) городов-миллионников. Фактически круг потенциальных посетителей - 16 млн человек, общее население Москвы и Петербурга. Диснейленд от Парижа поближе - около 200 км. Но в него едут со всей Европы.
РГ: Звучит несколько утопично…
Чобан: Почему? Есть железная дорога, есть отличная инфраструктура. Есть здания фабрики Рябушинского.
РГ: Текстильные фабрики задействованы в проекте?
Чобан: Да, это очень важная тема. Сейчас активно развиваются российские бренды моды. Наша с Сергеем Кузнецовым идея была в том, чтобы создать в городе небольшой интерактивный музей моды. Работая с современными российскими дизайнерами, музей мог бы способствовать обогащению ассортимента местных фабрик. Мы делали проект вместе с дизайнером Аленой Ахмадуллиной. Ее творчество мне кажется очень интересным. Она делает вещи, опираясь на народную традицию.
В перспективе в Вышнем Волочке мог бы возникнуть outlet-центр на базе продукции текстильных фабрик. Я помню свое первое впечатление от маленького немецкого города Метцинген. Люди специально едут туда в выходные, чтобы купить модные молодежные вещи по более низкой цене. Это город бутиков, причем у каждого - свое здание. Архитектура очень интересная. Получается парадоксальная ситуация - современный город, выстроенный по средневековому принципу. Масштаб маленького города сохраняется. Это очень ценно. Мы постарались использовать этот принцип в своих проектах.
РГ: Как местное сообщество восприняло эти проекты?
Чобан: У нас был очень активный диалог с мэром Вышнего Волочка Олегом Анатольевичем Меньшиковым. Проекты были созданы в прямом и тесном контакте с администрацией и области, и города. Было понимание и очень серьезная поддержка.
РГ: Вы использовали западные аналоги?
Чобан: Лишь отчасти. Сеть городов Европы и России - это две разные сети, с совершенно разной плотностью застройки, населения. В Германии, скажем, 300 км. - это расстояние между Берлином и Гамбургом.
РГ: …Которыми малыми городами никак не назовешь.
Чобан: Именно. А между ними еще масса небольших уютных красивых городов, где идет жизнь. У нас пока, к сожалению, возобладала другая тенденция. Города-миллионники стягивают к себе рабочую силу отовсюду, оставляя пустеющее пространство между ними. Своего рода черные дыры.
Это проблема абсолютно российская. Ее надо решать. Мы и предлагаем воссоздать вторую плотную сеть городов, где не было бы транспортного, экологического коллапса, как в столице, где было бы комфортно жить, где была бы работа. Собственно, все это было в России XIX века.
Кроме того, я вообще не очень верю в глобализацию архитектуры. Наоборот, думаю, что у каждой страны свои градостроительные проблемы. И как раз в национальных павильонах на биеннале их и можно почувствовать.
РГ: Какие архитектурные проблемы, кроме проблемы малых городов, актуальны для России?
Чобан: Я вижу огромную проблему в поиске архитектурного языка, который был бы адекватен для рельефа, климата, светового дня в России. Создается много копий архитектурных сооружений западных стран. Мы мало думаем и о том, как архитектура будет стареть, какие материалы лучше использовать, какой характер деталей и поверхности зданий может быть…