10 декабря телеканалу "Russia Today" ("Раша тудэй", что в переводе означает "Россия сегодня") исполняется пять лет.
Канал был создан для того, чтобы рассказывать о мировых событиях с российской позиции, и сегодня его только в Европе смотрят более семи миллионов человек. А еще он вещает в Америке, Новой Зеландии, странах арабского мира, испаноязычных… Всего - более чем в 100 государствах.
Пять лет назад новый и тогда еще не такой большой и представительный канал возглавила… 25-летняя Маргарита Симоньян, работавшая до этого вначале корреспондентом ВГТРК в Краснодаре, затем корреспондентом "Вестей" в президентском пуле журналистов. Она освещала события в Беслане в 2004 году и имеет четыре государственные награды. В этом году Маргарите исполнилось 30 лет, и она по-прежнему остается одним из самых молодых руководителей российских СМИ. Как рос канал, и как за это время изменилась она - об этом беседа с обозревателем "РГ".
Российская газета: Маргарита, что стало с каналом за эти пять лет? В России он вещает лишь в кабельных и спутниковых сетях и не все наши зрители могут его смотреть.
Маргарита Симоньян: Я, честно говоря, не ожидала, что так скоро мы станем такими заметными и так быстро обойдем по цифрам большинство конкурентов. Когда мы начинали, мало кто верил в этот проект. Я сама думала, что это будет почти невозможной задачей - сделать достойный международный канал в такие сроки, с таким бюджетом и при полном отсутствии такого опыта в России. В итоге, в этом году мы вышли в финал телевизионного "Оскара" - премии Emmy International в категории "Новости". В Великобритании, по данным исследования Kantar Media, ежемесячная аудитория RT в пять с половиной раз больше аудитории Deutsche Welle и в полтора раза France 24. А в Вашингтоне и Нью-Йорке, по данным исследования Nielsen, жители предпочитают ежедневный просмотр RT просмотру других международных информационных телеканалов: France 24, Deutsche Welle, Euronews, Al Jazeera English и CCTV News. Начальник американского иновещания Уолтер Айзексон нами конгресс пугает, что вот, дескать, мы не можем допустить, чтобы наши враги превзошли нас в вещании. Даже в Юго-Восточной Азии, где у Al Jazeera English вещательный центр в Куала-Лумпуре, мы в мегаполисах их обходим, по данным Synovate. По их же данным, в Южной Африке RT смотрят больше, чем France 24, Deutsche Welle и TV5 Monde вместе взятые. На днях я получила письмо от коллеги - одного из руководителей китайского международного телеканала. Он говорит, что китайцы поставили целью приблизиться к успеху Russia Today. А ведь китайский канал был основан лет за десять до нас, стоит гораздо дороже, чем наш, и при этом они на нас равняются. Это дорогого стоит. Я горжусь тем, что ребята, которые здесь работают, смогли это все сделать за такой короткий срок, что мы стали заметным голосом.
РГ: Трудно нести в мир российские ценности?
Симоньян: Трудно, потому что на иноязычном телевидении мы их несем одни. У большинства других телеканалов голос един. Особенно, когда случается что-то серьезное. Все они находятся в едином пространстве, их страны - члены одних блоков. Это тот самый мир, который принято называть Западным, кроме разве что "Аль-Джазиры". У них одинаковый взгляд на все международные события. А мы часто придерживаемся прямо противоположной точки зрения и оказываемся единственными в этом хоре. А когда ты один, тяжело перекричать десятки тысяч (а именно столько англоязычных медиа) других голосов.
РГ: Я иногда смотрю ваш канал, когда бываю за границей. "Russia Today" есть не везде. Скорее - "Первый канал. Всемирная сеть", "РТР-Планета"… Но из того, что я видела, у меня сложилось впечатление, что у вас трудности с ньюсмейкерами. Мало кто в нашей стране хорошо говорит по-английски, чтобы это было понятно остальному миру.
Во-первых, у RT отличное распространение в гостиницах. Возможно, вы бываете в гостиницах, где традиционно останавливаются русские туристы, в таких отелях очень распространены русскоязычные каналы. В прошлом году нам удалось увеличить число гостиниц, где вещает RT, в 23 раза! И в этом году еще прибавилось более 2 000 отелей, это уже почти 1,2 миллиона номеров по всему миру, а у BBC World News, к примеру, 1,8 миллиона номеров. Нам не так много осталось до их уровня доступности в отелях, а у них он - лучший в мире. Такого распространения очень сложно добиться. Понятно, зачем гостиничной сети заводить в отель русскоязычный канал - для русскоязычных постояльцев. А еще один англоязычный - зачем? Когда уже есть ВВС, CNN и т.п. Это стоит больших усилий. Нам первые пару лет менеджмент всех отельных сетей говорил: "Будете вещать на русском, сразу заведем, а еще один английский нам не нужен".
По поводу ньюсмейкеров - вообще в России не так много имен, которые известны на Западе. Можно пересчитать по пальцам одной руки. И это тоже одна из наших задач - сделать российские голоса более яркими. Но кроме российских голосов, есть много иностранных экспертов, чья позиция отличается от основного хора мейнстримовских англоязычных СМИ. Такие эксперты - постоянные гости наших эфиров. И вот результат - недавно пришли результаты исследований из Британии на тему насколько у тех людей, которые смотрят "Russia Today", изменилось отношение к России. По данным исследования одного из ведущих британских маркетинговых агентств - Kantar Media, отношение к России среди британских зрителей RT улучшилось в 2,5 раза, по сравнению с остальными жителями Великобритании.
РГ: У вас есть арабская редакция, испанская. Постоянно появляются сообщения о том, что канал начинает вещать в очередной стране. Вы стремительно разрастаетесь.
Симоньян: Арабская редакция открылась три года тому назад, испанская год назад. Мы все время открываем вещание в разных странах, выходим в ключевые кабельные сети, и становимся доступнее для зрителя. Наша система распространения - одна из самых лучших среди всех международных каналов. К примеру, мы начали вещать в Индии еще в 2008 году, это был очень сложный и длительный процесс. А Al Jazeera English только на этой неделе объявила о запуске вещания в Индии. В релизе они говорят о том, что это большое достижение. В то время как мы успели занять слоты в 7 самых популярных сетях и получили дополнительную аудиторию в 116 миллионов человек. Китайцы спрашивают: как вы умудрились добиться такого распространения в Америке? Такого нет ни у Al Jazeera English, ни у France 24, ни у Deutsche Welle. Я им объясняю, что мы тратим на распространение половину бюджета и вкладываем много сил. А еще есть Интернет-аудитория, где только на YouTube число просмотров видео на канале RT превысило 200 миллионов, и канал RT вошел в сотню самых просматриваемых каналов за всю историю YouTube.
РГ: Когда канал зарождался у вас в штате было человек 500, из них многие сотрудники - иностранцы, с хорошим знанием языков. А сейчас сколько человек работает под вашим началом?
Симоньян: Две тысячи с лишним. Но у нас теперь три канала (еще - испанский и арабский - Прим. С.А.), три мультимедийных портала с огромным количеством разных проектов - от уроков русского языка до форума по актуальным вопросам арабского мира, у нас развивается уникальный проект - видеоагентство (уже 2800 телеканалов и агентств из 155 стран мира подписались и используют наши материалы в своих эфирах, то есть многократно увеличивают нашу аудиторию) и другие.
РГ: Сколько у вас замов?
Симоньян: Руководители трех каналов - мои замы. Есть зам по административно-хозяйственной деятельности, главный режиссер - мой зам. Еще мы открыли вещание на США из Вашингтона. Его руководитель - тоже.
РГ: Если вы на каком-то мероприятии, кто принимает решения в редакции?
Симоньян: Ключевые решения принимаю я, конечно. В этом нет ничего необычного - у любой почти компании один руководитель, и окончательное решение должен принимать кто-то один, иначе работа никогда не сдвинется с точки обсуждений. Вот Вы присутствовали, когда я недавно вручала "Большую книгу"…
РГ: Вы ожесточенно говорили по телефону…
Симоньян: Это нашествие какое-то было, просто "Смольный". Как раз это и был пример мероприятия, во время которого все равно приходится принимать решения по РТ. На самом деле только в самолете совсем нет связи. Ну, и на некоторых особенно строгих официальных мероприятиях вроде встречи главных редакторов с президентом, где нет возможности писать sms. А так в большинстве случаев даже длинная встреча за пределами редакции не мешает принимать срочные решения по эфиру.
И вообще у нас компания управляется не совещаниями - это заняло бы слишком много времени. Любое совещание дольше, чем переписка, а результат - тот же. Решение одного и того же вопроса может занять несколько минут, если это делается в обсуждении по корпоративной почте, или же полтора часа, если собирать всех участников в кабинете. К тому же по почте всегда можно легко и быстро проверить, кто именно что сказал, какие были замечания, можно форварднуть другому сотруднику для сведения, и это будет без искажений, неизбежных при пересказе по телефону или в кабинете. Чтобы иметь такую же возможность на совещании, нужно вести стенограмму, а это совсем уже кондовая история.
РГ: Как вы за время существования канала изменились как руководитель? Привыкли?
Симоньян: Наверное… Сложно сказать… Мне кажется, я стала спокойнее. Когда все в первый раз, это очень тревожит и кажется большим событием и проблемой. А когда повторяется, ко всему привыкаешь и по-другому смотришь на вещи. Так что я стала спокойнее относиться к проблемам.
РГ: Вот, скажем, недавно пришло сообщение, что съемочную группу канала "Russia Today" задержали в США. Пять лет назад вы бы реагировали по-другому?
Симоньян: Пять лет назад нашу съемочную группу в США бы не задержали. Мы никому не были нужны. Хочется надеяться, что тогда я бы делала то же самое, но это точно стоило бы больших сил и нервов. Сейчас, когда все выстроено, не надо совершать лишних движений, система работает, как и должна.
РГ: Вы любите готовить. Применительно к телевидению - есть ли рецепт управления каналом "Russia Today"?
Симоньян: Есть один рецепт управления любым проектом - все надо делать честно. Это единственный рецепт, который я могла бы рекомендовать как кулинар-любитель. (смеется) Если серьезно, то надо работать по-настоящему честно перед самим собой. Чтобы можно было самому себе сказать: я делаю для успеха этого проекта все, что могу, все, что от меня зависит, я не ворую, не подставляю других ради своей выгоды и при этом занимаюсь тем, во что верю.
РГ: А как это работает, когда готовишь еду?
Симоньян: Готовить гораздо сложнее. Там надо столько всего упомнить (смеется).
РГ: Вы помните рецепты наизусть? Не подглядываете в кулинарные книжки?
Симоньян: Никогда по рецептам не готовлю. Кулинарными книгами я пользуюсь для вдохновения. Иногда читаю их, чтобы что-то натолкнуло на идею. Как люди, которые пишут свои стихи, много читают чужие. (смеется).
РГ: Готовить - у вас это семейное?
Симоньян: Я готовлю не так, как готовили у нас дома. Мама считает, что есть некоторые мои блюда опасно для жизни - тар-тар, например. До 18 лет я не готовила вообще. Увлеклась этим в студенческие годы, когда жила в Краснодаре в общежитии - поскольку надо было что-то есть. Мне это понравилось, я стала читать кулинарные книги, журналы и… увлеклась.
РГ: Когда вас в 25 лет назначили руководителем телеканала, у многих это вызывало удивление. В вашей книге "В Москву!" вы описываете столичную тусовку, и там есть пассаж, мол, вот 25-летняя редактор канала, все говорят, что она пробилась на канал известным способом…
Симоньян: Тогда говорили, некоторые и сейчас говорят.
РГ: Эти разговоры вас задевают или собаки лают - караван идет?
Симоньян: Да я бы с ума сошла, если бы это меня задевало. Всю мою жизнь были такие разговоры по разным поводам, еще до этого назначения. Я привыкла, к этому привыкают все молодые девушки, которые чего-то добились - про них неизбежно так говорят. Мало кто верит, что человек в юном возрасте может добиваться успеха сам. Если девушка в 20 лет становится заведующей бюро, окружающие делают однозначный вывод. Никто же не знает, что этот корреспондент несколько месяцев без зарплаты и выходных каждый день отправлял в московскую редакцию сюжеты, в Чечню ездил, чтобы заработать это назначение. С точки зрения многих людей, это вообще не корреспондент, а просто молодая девушка, которой кто-то помогает. Ну, раз папа не министр, значит, с начальником что-то было. Люди так устроены, и не надо на них обижаться. Поэтому я и пишу в своей книжке про свое назначение с большой иронией.
РГ: Я помню, что меня ваше назначение не сильно удивило, я понимала, что в стране появляются новые СМИ, а для них еще нет главных редакторов. А старшее поколение не годится.
Симоньян: Значит, вы были единственным человеком, которого это не удивило. Вы не представляете, как это удивило меня саму! Я была репортером, мне месяц назад исполнилось 25 лет, и вдруг - такое предложение.
РГ: С кем вы советовались, когда нужно было принять важное решение? С руководителями федеральных каналов?
Симоньян: В том числе. Со своим тогдашним начальником Добродеевым советовалась и с бывшим начальником - Кулистиковым. (Генеральные директора ВГТРК и НТВ - Прим. С. А.). С телевизионными профессионалами, чье мнение для меня важно, которые меня учили, у кого я работала, советуюсь до сих пор.
РГ: Вы не скучаете по работе "в поле"?
Симоньян: Мне часто этот вопрос задают. Не очень. Я скучаю по ощущению возможности видеть все своими глазами, как репортер. Когда бываешь на месте, где что-то происходит, сам разговариваешь с людьми, потом уже никто не может тебе "навешать лапши" про то, что случилось на самом деле. Сейчас я все это вижу через призму чужих статей и сюжетов.
РГ: Вы - мой любимый колумнист журнала "Русский Пионер". Когда вы читаете ваши колонки, то вспоминаете, в основном, о тех временах, когда жили и работали в на Кубани…
Симоньян: Спасибо! Я по Сочи и Кубани скучаю очень. Но к репортерской деятельности моей это не имеет никакого отношения. Просто я там родилась, выросла. Про работу у меня только две колонки - про телемосты с Путиным. Остальное - про любовь. К Родине, разумеется (смеется).
РГ: Чему вас научила Америка?
Симоньян: Пониманию, как сильно я люблю Россию. Хотя в 15 лет не очень задумываешься на тему любви к Родине. Я вдруг поняла, что не смогла бы жить нигде, кроме России, даже если там все очень плохо (а в 95-м так оно и было). Родные меня отговаривали, но я вернулась и ни единой секунды об этом не жалела.
РГ: Многие туда попадают и думают: как я не люблю Россию.
Симоньян: У кого как. Америка меня научила тому, что не надо верить стереотипам, что все на поверку оказывается совсем не таким, каким представляется.
Например, мне, как и многим, представлялось, что Америка - это земля свободы. А оказалось, что там гораздо более жесткие правила, чем в России. Все несравнимо более зарегулировано. Это земля порядка, может быть. Но никак не свободы, потому что там шаг влево, шаг вправо - и ты нарушил закон. Как-то мы с одноклассниками, после репетиции (я играла в школьном театре), поехали на центральную площадку нашего небольшого городка, где население 3 тысячи человек). Мы припарковали рядом две или три машины, сидели в них, болтали, обсуждали пьесу. К нам подъехала полиция и потребовала немедленно разойтись по домам. Сказали, что мы не имеем права здесь находиться, и, если не послушаемся, то нас задержат, потому что в штате Нью-Гэмпшир…
РГ: Существует закон больше трех не собираться?
Симоньян: Совершенно верно. Чтобы собраться в количестве больше трех человек на время больше 15 минут в общественном месте, требуется разрешение на демонстрацию. Вот вам и свобода! И потом я с этим много раз сталкивалась, когда общалась с американцами уже здесь, в России. Я тогда еще училась в школе и подрабатывала переводчиком. Однажды мы с друзьями и группой американцев поехали в Сочи. И пошли гулять ночью по пляжу. Был декабрь. 1996 год. Сели, развели костерок, на пляже нет никого. У них началась паника, - быстрей отсюда уходим, нас арестуют, наверняка мы нарушаем какой-нибудь закон. Это уже в природе этих людей - ожидание того, что если делаешь что-то приятное и не вполне обычное - значит, наверняка, это нелегально. Так что кому как больше нравится - кому посвободнее, кому поупорядоченнее.
РГ: Сейчас, вы в Америке часто бываете?
Симоньян: Несколько раз в год.
РГ: Вам нравится ездить, вам комфортно за границей или спокойнее здесь, на рабочем месте, руководить процессом?
Симоньян: Мне комфортно везде, но, честно сказать, я наездилась, пока работала в президентском пуле репортером. Думаю, лет, может быть, через десять, захочется опять. Пока мне хочется ездить только домой, на юг.
РГ: Героиня вашей книги "В Москву!" по имени Нора в финале возвращается из Москвы домой, на юг. Это неожиданный ход с ее стороны, нереальный. Потому что настоящая любовница олигарха, наверняка, поехала бы с ним куда-нибудь в Америку или нашла бы себе нового. А тут, даже не говоря, что беременна…
Симоньян: Плохо вы знаете любовниц олигархов (смеется).
РГ: В моем представлении и книжка руководителя крупного телеканала должна быть другой. Я ожидала воспоминаний о работе в президентском пуле, рассказ о том, как вы освещали события в Беслане, советов как поставить на ноги новый канал в мировом пространстве, рецептов, наконец. А тут читаю - абсолютно женский роман, в котором неожиданно меня растрогало письмо разлюбленной жены олигарха, которая открывает чувства своему мужу.
Симоньян: Меня тоже. Я плакала от него. Какая женщина! Как ее жалко!
РГ: Насколько надо вжиться в роль героини, чтобы такое написать?
Симоньян: Мне хотелось быть, как эта героиня. Поэтической. Но, к сожалению, это мало на меня похоже. Что касается книжки - я начала ее писать в 19 лет, писала о том, что меня волновало эти годы - о взрослении, о выборе пути, о Родине, о лицемерии политики, о женской зрелости.
РГ: Некоторые формулировки, обороты в книге я подчеркивала. Например: "Москва - город, замученный грязью своих февралей".
Симоньян: Правда? Мой друг Леша Пивоваров прислал мне sмs ровно про эту фразу, что вот, дескать, хорошо написано.
РГ: Как же вы, как человек южный, переживаете длинную московскую зиму? Каков тут рецепт?
Симоньян: Ужасно. Я всегда включаю внутри машины свет. Весь, который можно. Задергиваю дома шторы, чтобы не видеть, что там, на улице. Не могу переносить эту темноту, слякоть, серость, грязь. Я в книжке как раз сетую, как же был неправ Петр Первый - почему не стал строить столицу на юге?
РГ: А дома, в родных краях, часто бываете?
Симоньян: Стараюсь. В летний отпуск езжу только домой, на море, к родным. За всю жизнь я только один раз провела летний отпуск не в Сочи, мне очень не понравилось и в оставшиеся три дня я все-таки улетела в Сочи (смеется).
РГ: И как к вам дома меняется отношение? Есть такое: наша девочка, которой мы так гордимся…
Симоньян: Сейчас нет. Было лет 10-12 назад, когда я только что стала девочкой, которой можно гордиться. А в последние годы все уже так привыкли. Наоборот - раньше меня по телевизору показывали каждый день, и с Путиным рядом, а теперь редко - и без Путина. (смеется). Так что с точки зрения многих у нас на юге, моя карьера вроде как вниз пошла. Не будешь же всем объяснять, что я была репортером, а теперь работаю главным редактором.
РГ: У вас два ордена и две медали. Куда вы их надеваете?
Симоньян: Не могу себе представить ситуацию, чтобы я в здравом уме и трезвой памяти надела бы орден. Это абсолютно невозможно.
РГ: Где вы храните награды?
Симоньян: В столе на работе.
РГ: В интервью пятилетней давности вы говорили, что хотели сделать карьеру. Вы ее сделали. А чего вы хотите сейчас?
Симоньян: Довести дело до конца, всех конкурентов канала окончательно обогнать…
РГ: Как Тина Канделаки. Я читала недавно ее интервью в журнале, где она говорит то же самое: хочу, чтобы моя компания была самой крутой.
Симоньян: Это же правильно. Если чем-то занимаешься, надо только такие цели себе и ставить. А потом, я думаю, что ушла бы с телевидения. Больше погрузилась в литературу. И в семью.
РГ: Вы сейчас пишете новую книгу?
Симоньян: Нет, у меня времени нет. Но очень хочу писать. И всегда хотела. Задолго до того, как пришла на телевидение. Сейчас пишу только колонки, они для меня отдушина.