Когда Михаил Фридман и Петр Авен встречались однажды в Вашингтоне с американскими стипендиатами своей корпоративной программы профессиональных обменов "Альфа феллоушип", те в знак признательности подарили спонсорам бутылку вина. Недоуменно глядя на сувенир, Фридман не удержался от вопроса: "Это что ж, одну на двоих?"
Ему не стоило удивляться. Бережливость у американцев в крови. Сходите на экскурсию в Конгресс США, и вам расскажут, как при строительстве Ротонды - "символического и физического сердца" Капитолия, олицетворения всей американской демократии, - планировавшийся изначально барельеф на фризе под куполом был из экономии заменен фреской. Так что прав был первый зарубежный "биограф" США Алексис де Токвиль, еще прежде подметивший, что американцы - "народ-коммерсант", предпочитающий архитектурным изыскам материальные выгоды.
Кстати, проницательный француз предупреждал, что материализм особенно опасен для демократических народов, потому что при авторитарных режимах доступ к жизненным благам кастово ограничен. Американцы же первыми утвердили республиканский строй, снявший эти ограничения. Так "любовь к достатку стала господствующей чертой национального характера" американцев и обрекла их на вечные лихорадочные поиски кратчайшего пути к богатству, писал с оттенком высокомерия французский аристократ. Между тем иронизировать тут особо не над чем, впору учиться. Рывок на передовые позиции в мире, совершенный с тех пор Америкой, сам за себя говорит. А рывок этот, как показал в свое время немецкий ученый Макс Вебер, был во многом обусловлен протестантской моралью, включая восприятие капитала, как своего рода дара Божия.
В подтверждение Вебер ссылался на авторитет одного из "отцов-основателей" США Бенджамина Франклина. Этот автор крылатой фразы "время-деньги", изображенный ныне на стодолларовых купюрах, и по сей день считается в политической агиографии США "святым - покровителем" бережливости.
При этом современные последователи Франклина напоминают, что тот никогда не был скуп, а напротив, всегда щедро отдавал свое время, силы и средства на благо общества. Рассказывая мне об этом, директор профильного центра при Институте американских ценностей в Нью-Йорке Барбара Уайтхед подчеркнула, что бережливость и жадность - по сути противоположные друг другу понятия. Первое предполагает рачительное и долгосрочное использование всех имеющихся ресурсов для своего и общего блага. Второе - близорукое стремление к сиюминутной и зачастую обманчивой личной выгоде.
В целом, конечно, идейное наследие Франклина сослужило американцам хорошую службу. Но, как говорится, и на старуху бывает проруха. После окончания "холодной войны" им показалось, будто они поймали "золотую рыбку", способную выполнять любые их желания, и не смогли удержаться от соблазна. В 2005 г., по данным социологического центра Пью, около 70 проц. американцев назвали жадность неотъемлемой чертой своего национального характера. Ни одно другое негативное качество столь же часто ими не упоминалось. К тому же, согласно этому опросу, в зеркале собственного мнения американцы выглядели более жадными, чем в глазах других народов.
Кончилось это наваждение, как известно, "разбитым корытом" в виде мощного финансово-экономического кризиса. В итоге США вынуждены залезать в астрономические долги. По последним официальным данным, сейчас в США быстро растут показатели голода, нищеты и имущественного неравенства. В прошлом году каждый седьмой американец (около 43,6 млн чел), в том числе каждый пятый ребенок, были бедны. Примерно 17 млн семей в стране жили впроголодь.
Между тем самые богатые продолжали богатеть. Капиталы 400 наиболее состоятельных жителей США в списке "Форбса" выросли за последний год на 8 проц. Верхний один процент населения страны владеет сейчас 24 процентами ее доходов. Столь глубокого социального расслоения Америка не знала с 1920-х гг., окончившихся Великой депрессией.
Теперь в условиях безработицы, официально приближающейся к 10 проц., а реально чуть ли не вдвое большей, американцы затягивают пояса. Обеими руками держатся за имеющуюся работу, "уплотняют" жилплощадь, реже играют свадьбы и заводят детей, гораздо меньше пользуются кредитом и т.д. и т.п. При этом, по наблюдению обозревателя журнала "Мани" ("Деньги) Дэна Кадлека, многие испытывают... облегчение от возврата к исконным ценностям.
Показателен недавний опрос, участников которого просили дать определение жизненному успеху. Большинством в 86-88 проц. голосов жители США назвали главными слагаемыми крепкую семью, хорошие отношения с супругом.
Еще одна примета времени - изменение поведения богачей. В принципе американцы склонны гордиться честно нажитыми деньгами, но не пускать пыль в глаза. По любопытному наблюдению того же де Токвиля, "пышный, блестящий разврат" характерен для сословных обществ, при демократии же богачи "удовлетворяются исполнением множества своих скромных желаний".
Современные американские олигархи шагнули дальше. Недавно двое самых известных из них - Билл Гейтс и Уоррен Баффет - призвали "коллег по цеху" передать на общественно полезные нужды при жизни или сразу после смерти не менее половины своих богатств. Предложенное ими "Обязательство дарителя" собрало уже 40 подписей, возможная отдача от него оценивается как минимум в 150 млрд долл.
В целом, по словам специалистов, благотворительность становится новым статусным символом для американских толстосумов. Насколько устойчивыми будут перемены в поведении американских потребителей, - вопрос спорный. Многие считают, что их аппетиты вернутся, как только в стране возобновится уверенный экономический рост. Но психологи напоминают, что человек, переживший состояние клинической смерти, как правило сильно меняется, если не перерождается целиком. А теперь в таком же состоянии побывала вся национальная экономика США. Та же Уайтхед уверена, что этот опыт повлияет на ее ныне живущих соотечественников не меньше, чем Великая депрессия на их предков. Особенно уязвимо, по ее убеждению, молодое поколение, уже вынужденное на практике осваивать уроки бережливости. Она также напоминает, что на далекую перспективу рассчитаны и антикризисные финансовые реформы властей страны.
Что до жадности, от этого смертного греха люди, наверное, никогда полностью не избавятся. Присущ он и американцам, но у них он, на мой взгляд, постоянно борется в душе с идеализмом. Четверть века назад я опрашивал в Техасе студентов, что для них важнее в будущей карьере: интересная и общественно полезная работа или деньги. Все отвечали одинаково: лично я - за идеалы, но уверен, что остальные предпочтут чистоган.
А на днях один немолодой бизнесмен, с которым я затеял разговор на эту тему, сначала заговорил о помощи США внешнему миру, а потом сделал неожиданный, но логичный вывод: "Конечно, чтобы помогать другим, нужны деньги. Поэтому нам сначала надо быть жадными, а уж потом - щедрыми".