Поделиться
Мне кажется, что после выхода фильма "Москва, я люблю тебя" каждый посмотревший его москвич попробовал выступить неким умозрительным режиссером такого фильма. Тем более что его прототипы - "Париж, я люблю тебя" и "Нью-Йорк, я люблю тебя" - являются собранием удивительно трогательных и очень авторских новелл. И это, в общем, хорошая идея - рассказать о городе, в котором живешь. У нас же были писатели-деревенщики, рассказывавшие о войне. Город тоже достоин стать "темой".
В фильме "Париж, я люблю тебя" есть новелла, где героиня, американская почтальонша, пронзительно признается, что в этом городе она поняла, что не только она любит Париж, но и Париж любит ее.
Любит ли нас Москва?
Кроме 6 часов сна, я почти все время нахожусь в центре Москвы. Многие скажут "не худший вариант". Не Капотня же. Но уют этого города я чувствую только ранним утром в воскресенье, когда практически нет машин и мало людей. Тогда он начинает дышать. И люди в нем ходят по-другому. Все остальное время мне все реже и реже хочется бывать в этом городе. Не будь у меня удерживающих обстоятельств и обязательств, уехал бы. Жил бы где-нибудь еще, сюда лишь заезжая посмотреть на любимые места.
Москва - государство в государстве. Здесь решаются все вопросы. Здесь находятся все посольства. Сюда стекается и отсюда уходит вся информация. Здесь живут и работают все, от политиков и артистов до гастарбайтеров.
Это в Америке можно жить в Вашингтоне, Чикаго или Сан-Франциско, и в принципе все будет одно и то же. Такое же содержание работ, одинаковые зарплаты, один и тот же досуг. Все условия жизни равны, исключения составляют разве что редкие неповторяющиеся экспонаты в местных музеях. А у нас в Астрахани водитель троллейбуса получает 5 тысяч рублей в месяц! Все понимают, что так, как люди живут в Москве, невозможно жить ни в Волгограде, ни в Ярославле. И это задает столице невероятное психологическое притяжение. Люди из всех "уголков Родины" по-прежнему стремятся попасть в Москву.
Говорят, что есть давно зафиксированная в мировой истории тенденция: жители колоний, долгое время доившихся митрополией, при первой возможности устремляются в ее столицу. Для того чтобы после унижения испытать удовольствие от противоположного.
Чем-то это похоже на столичное притяжение в России. У нас в стране два "солнца" - Москва и Петербург. А вся остальная жизнь выстраивается вокруг них "лучевым" потоком, стремясь собраться в одной точке.
Причем Петербург скорее ретро-столица, его чаще воспринимают как город-памятник, город-музей, как "все в прошлом", а то, что связано с жизнью и настоящим, находится в Москве.
Но разрастающиеся миграция и количество госфункций нашего города может подвести жизнь в нем к пределу. Как комната в 25 метров для одного или двух людей покажется нормальной, для пятерых будет тесным, но все-таки жильем, в котором еще можно разглядеть интерьер и благодаря хорошей компании почувствовать себя комфортно, но для 100 человек она превратится в тюрьму. И уже никого из 100 не будет интересовать ни мебель, ни цвет стен. Не чувствуем ли мы себя в сегодняшней Москве как сотня человек в 25-метровой комнате?
Как новорожденный в доме требует "своего угла", так и каждые дополнительные полмиллиона-миллион жителей в Москве требуют расширения городской инфраструктуры. Но ведь этого не происходит. Люди и машины прибавляются в Москве не пропорционально всему тому, что их окружает. И впереди у нас, по большому счету, - городской коллапс.
Что делать? Освобождаться от москвоцентричности? Создавать "столичные пространства" на других территориях? Нужны целые разработки для таких стратегий развития городской жизни в стране. Ну а более короткий путь - и более насильственный. Объявить на город карантин? Ввести запрет на строительство? Думать об отсеве какой-то части населения?
По-моему, чтобы москвичи вздохнули спокойно, а Москва почувствовала себя нормальным городом, оптимальное число жителей для нее - 3-5 миллионов. На такое количество рассчитана вся ее инфраструктура. Стало быть, надо экономически отсекать миграцию? Но в любом случае даже если сами москвичи не успевают обо всем этом задуматься и объединиться в защите своих интересов, об облегчении московской жизни должны думать другие, специально выделенные люди. Те, кто хоть и с опозданием по сравнению с другими мировыми городами, но принимают решения об "экономическом" запрете на въезд определенных видов транспорта в центр города, о большой плате за это, направляемой затем на строительство новых дорог.
Такое вмешательство кому-то может показаться похожим на насильственное укладывание алкоголика под капельницу и может разозлить людей.
Но без всякого вмешательства внутреннее уплотнение достигнет степени невозможности. И на что тогда рассчитывать? На естественный отсев не выдерживающих накапливающегося мегаполисного напряжения жителей? (Я, кстати, знаю людей, которые родились и всегда жили в Москве, а потом сбежали в деревню заниматься хозяйством, потому что не выдержали напряжения ее жизни.)
Конечно, нельзя во всем абсурде, творящемся в Москве, делать крайними чиновников. Я уверен, судя по их немногочисленным выступлениям со свободными ударениями, что большая их часть, если ни все, не из Москвы. А это уж точно важно с эстетической точки зрения! Так вот не в них только дело, а и в нас, пятнадцатимиллионной армии уплотненцев. Если мы прекратим палить друг в друга, хамить, подрезать на дорогах и выбрасывать из окон младенцев, может и проблем поубавится?!
Если бы я снимал фильм "Москва, я люблю тебя", я бы, наверное, показал в нем свои самые любимые места - Ветошный переулок, ГУМ, Никольскую, район Кропоткинской, Остоженку, Котельническую набережную, Бульварное кольцо, Кусковский парк, Архангельское. Они для меня уютные, комфортные. И не только потому, что связаны с моим детством, но и потому, что в них талантливо воплощены архитектурные идеи. Воплощение это включает в себя не только функциональность, но и красоту. Когда по таким местам гуляешь, тебе хочется это делать чаще и медленнее. (По "спальным районам" хочется мигом промчаться и тут же о них забыть).
Мне всегда нравились Дом ученых, Пушкинский дом. Но никогда - напоминающее крематорий здание Центрального дома художника на Крымском Валу. Церетелиевские чем-то больные "персонажи сказок" возле Кремля и Петр I - без комментариев. Этого стиля страшной мультипликации мы могли бы избежать, если бы у людей, в управленческой спешке принимающих решения, был вкус. Или механизм общественного контроля общества над их вкусами и решениями. Но принцип города-"солнца", заставлявший принимать быстрые и спонтанные управленческие решения в условиях все уплотняющейся жизни в столице, испортил и ее внешний вид.
Я уж не говорю о вызывающей ужас рекламе, облепившей вокзалы, магазины, киоски. Речь не о биллбордах, на которых, благодаря работе профессиональных рекламных агентств, все, как правило, красиво, а о том, что внизу, рядом с автобусными остановками. Там то и дело натыкаешься взглядом на: "Лечу геморрой за 2 дня". Одновременно с карантином на грузовики в Москве надо вводить карантин на периферийный вкус.
Наверное, в качестве умозрительного режиссера фильма о Москве я бы снял о ней одну фантастическую и абсурдную историю. Потому что абсурда, хоть мы и привыкаем к нему, как к машинам с мигалками или ГАИ в ее сегодняшнем виде, у нас по-прежнему много. Или снял бы несколько новелл о чем-то специфически профессиональном. О том, о чем люди обычно мало знают, - о работе "Мосводоканала", кладбищ, об "администрировании" в церкви. И людские типы уж точно не брал бы среднеарифметические.
Но вот как бы я ответил на вопрос "Любит ли нас Москва?" Не знаю. Скорее терпит...Хотя точно знаю, что раньше город был куда более "улыбчивым", а общение в нем куда более открытым. В детстве я жил в Ветошном переулке возле ГУМа, в доме с коридорной системой, и двери в наших квартирах не закрывались на замки.