О том, в чем заключаются нынешняя деятельность и основное назначение внутренних войск, рассказал "Российской газете" на "деловом завтраке" заместитель министра внутренних дел - главнокомандующий Внутренними войсками МВД России генерал армии Николай Рогожкин.
Российская газета: Николай Евгеньевич, что послужило поводом для создания Внутренних войск в Российской империи? Кто их основал? Чем отличаются они от нынешних? Разумеется, кроме очевидных вещей, таких, как оружейная мощь, структура и так далее?
Николай Рогожкин: Поводов, я полагаю, было немало. Но отвечу коротко. В 1811 году указом императора Александра I были образованы "специальные воинские формирования воинской стражи". Это - первое официальное название современных Внутренних войск. "Стражи" привлекались "в помощь исполнения законов, на усмирение неповинностей и буйства, преследования и истребление разбойников, на хранение тишины и спокойствия". Судя по архивным документам, именно так определялось их назначение. Сегодня мы говорим, конечно, другими словами. Но суть прежняя. Задача Внутренних войск - стоять на страже общественного порядка и безопасности, противодействовать тем, кто посягает на законы, на безопасность государства и личности. Образно говоря, для преступников мы - меч. А для государства и наших граждан - щит...
РГ: В общественном сознании Внутренние войска нередко отождествляются с войсками Министерства обороны. Солдат он и есть солдат. Отсюда и заблуждение.
Рогожкин: Заблуждение серьезное. Внутренние войска выполняют задачи по обеспечению внутренней безопасности. Они осуществляют поддержание конституционного порядка внутри страны. А также, повторяю, безопасности наших граждан. По своему служебно-боевому назначению мы неразрывно связаны с министерством внутренних дел. То есть Внутренние войска - это структурное подразделение МВД РФ, его силовая составляющая.
| |
| Видео: Сергей Минабутдинов |
РГ: В какой мере реформа МВД затронула Внутренние войска?
Рогожкин: Реформа только началась. Это - первое. Второе: я отвечаю за Внутренние войска. И мой ответ короткий: мы были и остаемся силовой составляющей МВД. Только свои задачи выполняем уже не с милиционерами, а с нашими товарищами, которых теперь называют полицейскими.
РГ: Николай Евгеньевич, людей живо интересует, что будет, в конечном счете, со служебным обращением военнослужащих Внутренних войск друг к другу?
Рогожкин: Время и практика покажет. Но пока у нас как было - "товарищ лейтенант", "товарищ генерал", так и остается. Это - требование устава.
РГ: Он общий с министерством обороны?
Рогожкин: Да. Устав внутренней службы, гарнизонной и караульной служб, а также дисциплинарный и строевой уставы - общие. Но устав Внутренних войск, который определяет боевое применение, предназначение, у нас, конечно, свой. Он утвержден соответствующим порядком. По нему мы и действуем. Мы - войска России мирного времени. Конечно, техника и вооружение, которые у нас имеются, идентичны той, которой оснащены Вооруженные силы. Но у нас и своя, специфическая техника. Особая, потому что только она позволяет выполнять те или иные задачи. При этом подчеркну - Внутренним войскам законом разрешено применять на территории Российской Федерации весь наш арсенал. Естественно, в определенных условиях. Что мы сегодня и делаем.
РГ: С учетом северокавказского фактора?
Рогожкин: Прежде всего. И каждодневной деятельности. Пока мы с вами беседуем, кто-то охраняет важный государственный объект. Кто-то сопровождает специальные грузы по территории страны. Ежедневно выделяем большое количество личного состава на охрану правопорядка в городах-миллионниках. Только в помощь органам внутренних дел в московское метро, например, мы направляем около тысячи наших военнослужащих. Обеспечение правопорядка на различных мероприятиях - спортивных, культурно-массовых, политических - тоже наша задача. В прошлом году для выполнения этих задач было выделено более полутора миллионов военнослужащих Внутренних войск. Для совместной с сотрудниками внутренних дел службы по охране общественного порядка мы имеем моторизованные воинские части. Им тоже неведомы простои. Как и дивизиям, полкам, отдельным батальонам, которые дислоцируются по всей стране: от Калининграда до Южно-Сахалинска, от Махачкалы до Мурманска.
РГ: Читателей интересует вопрос армейской формы. Похоже, вопрос не отнесешь к второстепенному - число интересующихся огромно.
Рогожкин: Он и не может быть второстепенным. Но с ответом, как и в случае со служебным обращением военнослужащих друг к другу, я бы все же повременил. Не исключено, что состоится решение, по которому Внутренние войска окажутся в форме идентичной той, в которую оденут полицейских. Но пока говорить об этом рано. Должно пройти какое-то время, чтобы переодеть во что-то новое такое количество людей. Могу добавить, что при мне форма менялась уже три раза. Так что на подходе, возможно, уже и четвертая. В то же время на многих складах еще осталась прежняя. У нас единый подход к форме одежды с министерством обороны. Естественно, для своего спецназа мы заказываем свою форму - она должна удовлетворять условиям обеспечения безопасности личного состава, например, в горах. Все зависит от задач, которые перед нами ставятся.
РГ: Давайте перейдем от формы к содержанию.
Рогожкин: Готов.
РГ: У Вооруженных сил министерства обороны существует военная доктрина. В ней обозначен вероятный противник и так далее. Существует ли подобный документ во Внутренних войсках? Проще говоря: кто ваш враг?
Рогожкин: Наш враг - это и ваш враг. Я назвал его в самом начале разговора. Но к традиционным нарушителям правопорядка, бандитским шайкам в городах и поселках на территории страны, расхитителям государственного имущества с объектов, которые мы охраняем, нарушителям конституционного порядка, сегодня прибавился и самый зловещий враг, самый кровавый и коварный - терроризм.
РГ: Такого врага голыми руками не возьмешь. Один Кавказ чего стоит.
Рогожкин: Голыми руками не возьмешь даже ежа.
РГ: Тогда чем? Как? Танки есть?
Рогожкин: Танков нет. Но есть БМП, БТР, БРДМ. Есть самое современное стрелковое оружие. Новые средства защиты. Беспилотные , а в подразделениях спецназа - сверхмалые летательные аппараты. Новое оборудование для подводной работы. Как водолазное, так и боевое. Современные средства радиотехнической разведки. Для переброски личного состава располагаем самолетами Ил-76, Ан-72, Ан-26, военно-транспортными вертолетами Ми-8 и Ми-26. Для боевых целей - Ми-24. Войска сполна обеспечены автомобильной техникой. В основном - "Уралами" и "КАМАЗами". И те и другие модернизированы под наши потребности. Располагаем средней и легкой артиллерией, большим арсеналом водного транспорта: легкие катера, быстроходные, бронированные. Катера изготавливают в Санкт-Петербурге, в Нижнем Новгороде... Специалистов-подводников мы готовим в Северобайкальске. Нашим Центром подготовки подводников пользуются представители МЧС, других структур. Замечу, кстати, что асы подводных операций также готовятся в нашем Центре нашими специалистами. В арсенале Внутренних войск имеются средства противовоздушной обороны. Необходимое количество минометов, гаубиц. Минометы - 120-миллиметровые, 82-миллиметровые, гаубицы прицепные. Я так подробно рассказываю о боевых средствах, чтобы случайно прочитавший о них молодой человек, интеллект которого заточен на техническую тематику, на военное дело, загорелся идеей воинской службы. Чтобы понял, какие возможности перед ним открываются - мы ведь готовим специалистов самого разного профиля. Чтобы парень после школы не "косил" от армии, а стремился в нее.
РГ: Во Внутренние войска.
Рогожкин: Не только. Но желательно!
РГ: Николай Евгеньевич, в печати не часто встретишь материалы о кинологических проблемах. А между тем...
Рогожкин: А между тем потребность в специально обученных служебных собаках все увеличивается. Обнаружение взрывчатых веществ, наркотиков, задержание преступников, их поиск... Мы из практики знаем, скольким военнослужащим собака спасала жизнь. В кавказской "зеленке", горной местности ориентироваться без такого прекрасного поводыря, как собака, - особенно немецкой овчарки - очень трудно. А иногда и невозможно.
РГ: В связи с этим вопрос: собак хватает? Кто готовит их для "службы"?
Рогожкин: Хватает. Их у нас две с половиной тысячи. У нас есть современный кинологический центр, два питомника. Есть и единственный в России институт с кинологическим факультетом. Факультет готовит офицеров-кинологов. Повторяю - единственный. Четвероногих помощников мы поставляем и для нужд ФСБ, и для пограничников.
РГ: Но вернемся к боевой технике. Чего вам не хватает? Что приходится закупать за границей?
Рогожкин: Ничего. Мы работаем с отечественными производителями. Они исправно и творчески выполняют наши заказы. Причем и лучше, и дешевле.
РГ: А средства связи?
Рогожкин: Проблемы - в прошлом. Сложности состояли не в качестве самих средств, а в том, что силовые структуры, прежде всего на Кавказе, пользовались разными типами связи. Сейчас мы работаем идентичными средствами. Между ФСБ, полицией, подразделениями Внутренних войск существуют единые каналы. Единые подходы. Как, между прочим, и в согласованных действиях силовиков. Что в начале той же чеченской кампании представляло собой чуть ли неразрешимую проблему. Разобщенность в действиях силовиков - худшее, что может быть в зоне боевых действий. Ну а что касается связи, то замечу: в мире еще никто не придумал прямого прохождения радиоволн через скалы, сквозь горные массивы. Без использования спутниковых каналов, ретрансляторов обойтись практически невозможно. Но из положения выходим.
РГ: Скажите, пожалуйста, за рубежом подобные российским Внутренним войскам структуры существуют?
Рогожкин: Идентичные нашим Внутренним войскам есть войска в ближнем зарубежье - Азербайджане, Белоруссии, Украине. Но функции различные. Что касается дальнего зарубежья, то аналога нашим Внутренним войскам нет. Но структуры со схожими задачами есть. Например, в Китае. Там задачи чрезвычайно широки. Вплоть до охраны Великой китайской стены.
РГ: А как насчет китайского спецназа?
Рогожкин: Эффективная структура. И соответствующее название: штурмовой антитеррористический отряд "Барс". Четыре года назад мы приглашали китайцев на совместное учение. Проходили учения на территории дивизии Внутренних войск имени Ф.Э. Дзержинского. Сегодня она, правда, называется иначе: Отдельная дивизия оперативного назначения ВВ МВД России. Но в народе - "дзержинка". Так вот. Учение провели. Провели успешно. Присмотрелись. Перезнакомились. Убедились - мы на равных. С национальной жандармерией Франции тоже знакомились. Спецназ у них есть тоже. То есть ничего нового для нас нет. Как и во всех остальных жандармских структурах. Особо учиться нечему - все на одном уровне. Что, я полагаю, не так уж и плохо. Потому что угроза в сегодняшнем мире все больше выглядит как одна общая угроза. Как бы страна ни называлась.
РГ: Николай Евгеньевич! Известна боевая доблесть, которую проявляют в горячих точках страны, особенно на Кавказе, солдаты Внутренних войск. Известен боевой груз, который они несут на своих плечах. Гораздо меньше известно другое: например, каким образом солдаты ВВ участвуют в таких драматических событиях, как "манежка", например? Другие подобные ЧП?
Рогожкин: В ситуациях, подобных той, что сложилась на Манежной площади, наши солдаты появляются на месте в кратчайшие сроки. Общее руководство осуществляет начальник ГУВД столицы - если мы говорим о Москве. Создаются определенные резервы. На подобные "мероприятия" наши военнослужащие выходят без оружия, имея средства индивидуальной защиты. При сверхагрессивном развитии события мы применяем инженерные заграждения. В необходимых случаях можем использовать водометные средства, слезоточивые газы.
РГ: В последнее время все чаще проявляется "фактор толпы". В какой мере толпой можно управлять?
Рогожкин: В значительной. Но это, конечно, зависит от ее численности.
РГ: Вот-вот. Можно ли такими массами возбужденных людей управлять мирными средствами?
Рогожкин: Существуют различные методы борьбы с массовыми беспорядками. Мы ведь тоже набираемся опыта. Работаем среди разных категорий молодежи. Разъясняем непонятливым то, чего они не могут взять в толк. А главное - зная заранее о готовящемся несанкционированном мероприятии, мы притормаживаем националистов, хулиганов и других отморозков на дальних подступах к месту сбора. Рассеиваем по переулкам, улицам. Главное для нас - минимизировать опасность для граждан.
РГ: А в случаях, подобных домодедовскому, другим террористическим актам?
Рогожкин: Наше первое действие - немедленное, плотное оцепление места происшествия. Для этих целей у нас существуют специальные подразделения. Каждое - различной степени готовности. Ими руководят офицеры специальных групп. Мы способны в кратчайшие сроки направить к месту происшествия 500, 1000 солдат из групп тридцатиминутной готовности.
РГ: Николай Евгеньевич, офицеров достаточно?
Рогожкин: Офицеров мы готовим в своих вузах. Их у нас пять. Но офицеров-летчиков, связистов, радиоэлектронщиков берем из вузов министерства обороны.
РГ: Затронем самый болезненный вопрос: вопрос о потерях в Кавказском регионе.
Рогожкин: Ответственно заявляю: серьезнейшим образом сокращаются. К человеческим трагедиям, к измотанным болями и отчаянием родительским сердцам не хотелось бы применять цифровые определения. Но скажу: по сравнению с прошлым годом и с 2009-м при выполнении служебно-боевых задач потери среди личного состава сократились на 46 процентов. То есть почти наполовину.
Обстановка тяжелая, но становится более стабильной. Нарабатывается опыт. Совершенствуется тактика. Качество нашего вооружения улучшается - все это способствует сокращению потерь. Этому в решающей степени помогает и то обстоятельство, что на наиболее опасных территориях созданы структуры немедленного реагирования -группы оперативного управления. И самое главное - налажена согласованность в действиях ФСБ, Внутренних войск, спецназа. Нет путаницы, неразберихи. Нет действий, которые вызываются человеческим фактором, конъюнктурной разобщенностью. Хотя и при всем при этом воевать без потерь мы так и не научились. И никогда не научимся.
Как никто и нигде.
Но высшей задачей командования любого уровня остается задача сохранения солдатских жизней. И относится это, конечно, не только к Кавказу. Этого постоянно требуют Верховный Главнокомандующий, министр внутренних дел страны. Требует обязанность настоящего офицера.
РГ: Николай Евгеньевич, по телевидению нередко показывают чуть ли не суточные осады одного-единственного дома, к примеру, в Дагестане. Сообщают: в доме засели несколько боевиков. На экране видно: дом окружен солдатами, тяжелой техникой, БТРами. Несопоставимость сил очевидна. В финале от дома остаются развалины, о боевиках сообщается: один убит, двоим удалось уйти. Или другие количественные сочетания. В чем тут дело?
Рогожкин: Объясняю. Каждый случай имеет свои особенности. Вот захвативший мирный дом боевик-снайпер устраивается в подвале. Мы получаем информацию. Окружаем дом. Ведем переговоры. Бесполезно. Бесполезны и наши попытки "выкурить" снайпера из подвала, так как дальность прямого применения специальных средств слезоточивого действия не позволяет его достать. А каждый метр поливается свинцовым дождем. Снайпер один - но положить может десятки солдат и мирных жителей на улице. Как быть? Принимается решение: жителей из дома - по дому огонь. От дома - гора мусора.
РГ: А компенсация?
Рогожкин: Производится немедленно. По крайней мере, в последнее время. Жалоб я лично ни от кого не получал.
Рогожкин: Несколько слов о работе военных журналистов. Только недальновидный руководитель может сегодня не признавать роли СМИ, которые связывают личный состав войск с жизнью страны и мира, помогают командирам и начальникам узнавать о тех или иных проблемах и трудностях, возникающих в войсках, своевременно реагировать на них. Кроме того, именно через СМИ страна узнает о героических поступках того или иного солдата или офицера, на примерах которых следует вести предметную воспитательную работу. Главное командование Внутренних войск имеет свой высококвалифицированный, динамичный, широкоосведомленный пресс-центр. Полагаю, что не преувеличу, если скажу, что пресс-центр - полноправный участник многосторонней деятельности Внутренних войск. И боевой, и культурно-массовой и гуманитарной.
Никто
не остается один
РГ: Внутренние войска имеют свою медицинскую базу? Есть ли у вас возможность лечить своих раненых, больных? Помогать овдовевшим, детям, оставшимся без отцов?
Рогожкин: Ни одна семья погибшего или раненого солдата или офицера не остается без внимания. Без нашей поддержки. Никто не остается один на один со своим горем. Я лично встречаюсь с родственниками тех, кто потерял родного человека. А на местах - командиры воинских частей. Это не приказное, это моральное требование.
Наши медицинские учреждения заточены на оказание ранней помощи пострадавшим. У нас, конечно, есть раненые, остающиеся инвалидами. Большинство из них - участники боестолкновений с вооруженными бандитами. В свое время мы наладили тесные связи с германскими клиниками, занимающимися протезированием. Сейчас устанавливаем тесные контакты с венграми - вода их озер ускоряет лечение ожогов, ран. Но особо хочу сказать о врачах, вообще медицинском персонале нашего Главного военного клинического госпиталя. Они делают чудеса. Многие тяжелые раненые, которых они "выходили", даже возвращаются при желании на службу. Возвращаются! Во Внутренние войска, как в родную семью. Врачи в госпитале - лучшие. Оборудование - самое современное.
Скажу и о детях. Детях, чьи отцы пострадали при исполнении служебных обязанностей. На кавказских тропах - прежде всего. Мы ежегодно организовываем их отдых в летний период в Болгарии, Греции, Турции, а также в Сочи и Крыму.
Помимо материальной помощи, оздоровительных мероприятий отлажена и не менее важная образовательная помощь. Так, юноши из таких семей гарантированно поступают в вузы Внутренних войск - была бы на плечах голова. Откликаются на наши просьбы в этом отношении и руководители, по сути, всех вузов. Я ни разу не получал ни одного отказа. Даже в МГУ. Ректор главного вуза страны Виктор Садовничий не упускает из вида наши запросы. За что мы ему, конечно, признательны. А вообще подобного рода забота - это не служба.
В заключение, без тени сомнения, могу утверждать: Главное командование Внутренних войск МВД России делает все возможное, чтобы те, кто защищает конституционный порядок на территории страны, кто сражается со звероподобным терроризмом и оберегает общественный порядок, не оставались без внимания, без заботы. Так есть и так будет. Говорю эти слова с особым значением: через несколько дней Внутренние войска будут отмечать свой славный 200-летний юбилей. С чем я, их главнокомандующий, и поздравляю каждого, кто в них служит, кто служил и кто еще придет под наши знамена.
Редакция "Российской газеты" от имени своих читателей присоединяется к этому поздравлению.