Нельзя верить адвокату, который сулит золотые горы и верную победу. Но также стоит держаться подальше от защитников-пессимистов, твердящих, что правды не добиться. Прежде, чем обратиться к конкретному адвокату, надо навести про него справки.
При этом не стоит записывать в дилетанты или "друга следствия" адвоката, предоставленного государством. Такие советы дала читателям сайта "Российской газеты" кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовно-процессуального права Московской государственной юридической академии имени О.Е. Кутафина Анна Паничева.
Российская газета: Сейчас активно обсуждается предложение Ассоциации юристов России ввести рейтинги адвокатов. Как вы оцениваете идею?
Анна Паничева: Пока трудно сказать что-либо определенное. Все зависит от критериев, которые будут применены
РГ: Даже если рейтинг будет абсолютно честным и справедливым, человеку нельзя будет забыть про принцип "доверяй, но проверяй".
Паничева: Соглашусь.
РГ: Тогда, чтобы вы посоветовали гражданину, который выбирает адвоката - хоть с рейтингом, хоть без. На что надо смотреть в первую очередь, чтобы не ошибиться?
Паничева: Первый настораживающий момент - гарантирование результата. Любого адвоката, давшего объявление о гарантиях (оправдания, освобождения из-под стражи, условного наказания и прочее) можно сразу привлекать к ответственности за мошенничество, если адвокат не собирается передавать взятку правоохранителям.
РГ: А если собирается, значит уже не мошенник? Честный человек?
Паничева: Тогда это будет взятка. Суд - это сложная система и, как все сложные системы, непредсказуем. Опасно что-либо предсказывать и на следствии, даже при великолепной позиции. Другое дело - можно перебирать варианты, создавать, как говорят кибернетики, "дерево целей", определяя в зависимости от ситуации тактику защиты.
РГ: Многие говорят, что система не столько сложная, сколько предрасположенная к обвинению...
Паничева: Презумция невиновности распространяется и на судей. Нельзя заранее их обвинять в предвзятости или коррумпированности. При профессиональном подходе защитника и серьезных затратах его времени и сил можно добиться многого и при существующей системе. Поэтому может вызвать опасения адвокат, советующий, например, признать вину человеку, отрицающему вмененные ему преступления, или согласиться на прекращение дела по нереабилитирующим основаниям, объясняя, что оправдания или реабилитации все равно не добиться
РГ: Но судьи в приватных разговорах рассказывают, что адвокаты часто топят доверителя, заставляя того идти в отказ. Мол, с признанием и раскаянием был бы условный срок, а так - реальный. Значит, вы предлагаете все-таки запираться?
Паничева: Ни в коем случае! Адвокат вообще не должен навязывать позицию - решение должен принимать сам подзащитный. Адвокат обязан лишь разъяснить, какие последствия могут наступить при том или ином варианте защиты. Извилистая линия показаний подсудимого вызывает недоверие судей. С другой стороны, изменение показаний может быть вызвано объективными причинами, например, пытками, угрозами, введением в заблуждение и другими обстоятельствами.
РГ: В общем, первые два правила сформулированы: не верить и не бояться. Этого достаточно или надо помнить о чем-то еще?
Паничева: Я бы не доверяла адвокатам, намекающим на свои связи. Как правило, это свидетельствует об их некомпетентности. В остальном, все как всегда: надо послушать отзывы коллег адвоката. При поиске хороших врачей, мы обычно пытаемся узнать, у кого лечатся сами доктора. Также и с адвокатами: нужно посмотреть к кому за защитой обращаются профессиональные юристы, привлеченные к уголовной ответственности. В каждом адвокатском образовании есть один - два человека, с которыми остальные адвокаты обсуждают юридические тонкости. На этих знатоков стоит обратить особое внимание. Еще можно изучить мнение прошлых доверителей адвоката. Но их отзывы, как правило, не печатают на сайтах: даже при благополучном исходе люди стараются поскорее забыть сложный период своей жизни.
РГ: Соблюдение названных вами принципов гарантирует защиту от ошибок при выборе адвоката?
Паничева: Должна признать, что сориентироваться в этом вопросе сложно. Трудно понять, профессионален адвокат или он играет роль "акулы юриспруденции", сможет ли адвокат погрузиться во все перипетии дела, использует ли он все возможности для защиты, как он пишет, насколько убедителен и обаятелен в суде, готов ли к активной защите и не настроит ли при этом следствие и суд против доверителя и прочее. Стоит заметить, что последний вопрос мучает даже самых опытных адвокатов. Поэтому частично придется полагаться на интуицию. К сожалению, этот "критерий" тоже со счетов не сбросишь.
РГ: Наверное, лучше говорить - к счастью, к удаче. Иногда интуиция заменяет самые точные расчеты, и оказывается точнее. А как вы относитесь к адвокатам по назначению? Правда ли, что у следователей есть свои, прикормленные адвокаты, которые работают больше на следствие, чем на клиента?
Паничева: Следователь не может по своему выбору заказывать защитника. По закону он может направить телефонограмму в ближайшее адвокатское образование и обвиняемому выделят дежурного адвоката. Это проверяемые вещи.
РГ: Значит, нарушить такой порядок невозможно? Или, как сказал один латиноамериканский начальник в книге Габриэля Гарсиа Маркеса: "Это невозможно. Но это делается"?
Паничева: Нарушения не раз обнаруживали и тогда результаты следственных действий с "заказными" адвокатами признавались недопустимыми доказательствами. С другой стороны, если на адвоката, не проводившего активную защиту, не выполнившего при осуществлении защиты по назначению необходимых стандартов, выработанных адвокатской практикой, поступит жалоба в квалификационную комиссию Адвокатской палаты, этого адвоката ждут серьезные неприятности - вплоть до лишения статуса. Дисциплинарная практика многих палат, например, Московской городской, Алтайской и других это подтверждает.
РГ: В практике бывали случаи, когда и обвинительный приговор отменяли из-за пассивности адвоката на суде. Но все же порох в пороховницах есть не у каждого адвоката?
Паничева: Не скрою, принципиальные адвокаты могут раздражать следователей и судей, но профессионалы, дорожащие своей репутацией, не станут действовать безграмотно или пропускать ошибки следствия и суда.
РГ: Даже если они работают по назначению - за копейки?
Паничева: Стремление получать достойную оплату за свой труд является совершенно естественным. Но профессия адвоката - одна из тех, к которым предъявляются особые этические требования. Безнравственным людям нельзя заниматься этой деятельностью. И если адвокат принимает на себя защиту по назначению, он обязан осуществить ее достойно. На нашей кафедре большинство аспирантов одновременно с учебой начинали работать адвокатами. Для них работа по назначению была отличной практикой, но и они выкладывались полностью. Многие из них защитили диссертации, провели в судах сложнейшие дела, но с уважением вспоминают работу по назначению. Скажу Вам, что и опытные, уважаемые адвокаты нередко защищают людей практически бесплатно, не по назначению, а по убеждениям, за мизерную оплату от правозащитных фондов.
РГ: Для некоторых адвокатов по уголовным делам работа по назначению не просто существенная прибавка к гонорарам, а фактически единственная работа. Это хорошо или плохо?
Паничева: Работа по назначению действительно может оставаться какое- то время основным источником дохода, но не на всю же жизнь! Адвокаты действуют на глазах у доверителей, их родственников, очень часто своих коллег - это серьезный контроль. Профессиональная качественная работа адвоката будет замечена возможными доверителями, коллегами, которые затем могут пригласить вести совместно защиту уже по соглашению с доверителем. Кстати, знаете ли вы, что не все адвокаты работают по назначению? Те, кто обеспечен работой, регулярно вносят деньги на выплаты коллегам, поскольку оплата от органов следствия и дознания поступает неаккуратно. С ростом профессионализма адвокаты имеют возможность решать, за какие дела браться, а за какие нет. Заключая соглашение с избранным адвокатом, человек вправе рассчитывать не качественную юридическую помощь. Ничего не поделаешь! Мы все в жизни зависим от профессионалов: и когда садимся в самолет, и когда доверяем свою жизнь хирургу или судьбу адвокату.