Вчера был последний день пересдачи ЕГЭ по математике. Как сообщили в Рособрнадзоре, в этом году 100 баллов на ЕГЭ математике набрали 205 человек. Минимальный балл для положительной оценки - 24 балла. Не преодолели границы 4,9% выпускников текущего года.
Несмотря на скандалы с ЕГЭ, большинство выпускников сдавали все же экзамен честно. Как эксперты оценивали ответы, за что снижали баллы, рассказывает завуч московской школы N 444 с углубленным изучением математики, информатики и физики Ольга Шадрикова.
Российская газета: Ольга Александровна, вокруг ЕГЭ по математике разгорелся большой скандал. А если по сути: задания были сложными?
Ольга Шадрикова: Тесты стали лучше. Часть "А" с выбором ответов вообще убрали из заданий - это разумно. Но есть ведь еще психологические сложности. Ученикам нашей школы, например, решить 6 трудных задач легче, чем сделать 19 простых и правильно заполнить бланки. Каждый знак надо ставить в отдельную клеточку, поставил запятую между клетками, рядом с цифрой - балл снимается. Допустим, эксперту надо оценить работу ученика, который полностью решил пример, но допустил описку: правильно нарисовал картинку, только вместо 1 написал 0. За решение примера ставится три балла, но если подходить формально, то ученик допустил ошибку, и больше одного балла ему не получить.
РГ: Неужели до сих пор много ошибок при заполнении бланков, ведь в школах учителя постоянно разъясняют, как это надо делать?
Шадрикова: Ошибок много. Но еще большая беда - огромное количество тренировок во время уроков. У старшеклассников срывается учебный процесс. В течение года перед окончанием школы диагностические работы идут одна за другой: 4 - по математике и 4 - по русскому языку плюс по тем предметам, которые выбрали ученики в начале года. У некоторых получается 5-6 предметов. Учитель не может проводить урок, если 15 человек из класса ушли писать аттестационную работу. Тренировки перед ЕГЭ нужны, но надо их тщательнее продумывать и делать так, чтобы они не мешали учебе.
РГ: Какой раздел математики ученикам дается труднее всего? Раньше это была геометрия.
Шадрикова: Геометрия вызывает трудности, если ей уделять мало внимания. А часов на нее явно не хватает. Вообще количество времени на математику уменьшилось. Мы стараемся увеличить часы за счет школьного компонента. Сейчас в программах есть теория вероятности, и большинство учителей обычных школ к этому абсолютно не готовы. Зачем спрашивать на экзаменах, что такое дисперсия? Ученики забывают это определение через два дня, хотя на уроках с удовольствием решают занимательные задачки по теории вероятности.
РГ: Как в среднем ученики математической школы сдают ЕГЭ по математике?
Шадрикова: Выше 70 баллов.
РГ: Арбуз весит три килограмма и поларбуза. Сколько весит арбуз? Эту задачку для первого класса почти никто из взрослых решить не может. Нужны ли в курсе математики такие задания?
Шадрикова: Нужны. Родители иногда бывают против задачек на логику только потому, что сами не могут их решить. Способности к логике надо развивать, и чем раньше - тем лучше. Родителям хочу дать совет: не надо сердиться и нервничать, если вы не можете решить задачку. Надо вместе с ребенком ее нарисовать, и все будет понятно. Кстати, и с арбузом - то же самое. Задачки на логику развивают умение думать, тормошат те ячейки головного мозга, которые потом будут помогать решать более серьезные задачи.
РГ: В обычных учебниках по математике такие задания есть?
Шадрикова: Мало. Хотя в учебниках они очень нужны. Как и задания повышенной трудности для подготовленных детей.
РГ: А есть ученики, совершенно не способные к математике?
Шадрикова:Очень мало. Это те, у которых проблемы с памятью.
РГ: По новым стандартам ученики смогут выбирать уровень изучения предметов. Уверены, что все ваши ученики выберут профильную математику?
Шадрикова: Нет. И в этом мне видится опасность. У ученика будет возможность выбора между сильной и слабой программой. Он может выбрать один час литературы в неделю и будет знать только названия произведений. И хороший математик из него вряд ли получится. Подросток в 14 лет не всегда знает, чем бы он хотел заниматься в будущем. У нас в школе сейчас нет возможности выбора.
РГ: А если ребенку тяжело?
Шадрикова: Да, у нас тяжело, но надо заставлять душу трудиться, без этого не может быть успеха. Во Владимире есть замечательный Музей русской школы, где посетителям рассказывают, как раньше наказывали тех, кто не хотел учиться. Может, это сейчас звучит жестко, но учеба не может быть построена на одном удовольствии. Что касается стандартов, то профильные школы после введения новых стандартов для старшей школы будут в сложной ситуации. У нас, например, три профиля и вряд ли мы сможем поддерживать все три. При сегодняшнем подходе дети должны выбрать два из трех. Есть опасения, что потеряется возможность интегрировать все три предмета, что в нашей школе всегда приветствовалось.
РГ: Что такое - хорошая школа?
Шадрикова: Как-то одна из проверяющих рассказала: "Знаете, как я отличаю хорошую школу от плохой? Иду к метро или к остановке вслед за учениками, и слушаю, о чем они говорят. Я вышла вместе с вашими учениками и услышала, что они только что сдали зачет, решили задачку...И мне все ясно".
РГ: Вы учились в одном классе с помощником президента Аркадием Дворковичем. Интересно, как у него было с математикой?
Шадрикова: Он учился очень хорошо, потом школу закончили другие его родственники. Кстати, у нас учились вице-премьер Александр Жуков, галерист и фотограф Ольга Свиблова. И у всех с математикой все было прекрасно.
- Отцу и сыну вместе 65 лет. Сын родился, когда отцу было 25 лет. Какого возраста отец и сын?
- Английский офицер, вернувшийся из Китая, заснул в церкви во время службы. Ему приснилось, что к нему приближается палач, чтобы отрубить голову, и в тот миг, когда сабля опускалась на шею несчастного, его жена, желая разбудить заснувшего, слегка дотронулась до его шеи веером. Потрясение было столь велико, что офицер тут же умер. В этой истории, рассказанной вдовой офицера, что-то неладно. Что именно?