В наступившем учебном году за парты сели более 13 миллионов школьников. Что ждет их в новом учебном году? Как изменятся правила приема в вузы? У кого станет меньше льгот при поступлении?
На эти и другие вопросы читателей и журналистов отвечала в редакции "Российской газеты" руководитель Федеральной службы по надзору в сфере образования и науки Любовь Глебова.
Российская газета: Любовь Николаевна, известно, что практически "на подходе" новые правила приема в вузы на 2012 год. Расскажите, к чему готовиться абитуриентам ?
Любовь Глебова: В проекте правил приема несколько новшеств. Во-первых, это ограничение действия льготы победителей и призеров вузовских олимпиад. В следующем году они смогут использовать ее только 1 раз. Подчеркну, пока в проекте речь только о вузовских олимпиадах. Возможность применения такого ограничения к другим категориям льготников только обсуждается.
В следующем году все вузы, имеющие лицензию на образовательную деятельность, будут обязаны принимать абитуриентов по результатам Единого госэкзамена.
До сих пор это правило действовало только для вузов с госаккредитацией. А у нас в стране у 10 процентов вузов ее нет. И эти 10 процентов имели все возможности зачислять к себе тех, кто не добрал минимального количества баллов по профильным предметам. Это же был целый бизнес! "Ты не сдал ЕГЭ по выбору? Не мучайся, мы ждем тебя без ЕГЭ у себя. 3900 рублей за семестр", - наверняка все видели подобную рекламу в Интернете. Теперь таким махинациям конец. Ведь госаккредитации может и не быть, а вот лицензия на деятельность в обязательном порядке есть у всех.
РГ: Читатели пишут, что в некоторых вузах до сих пор требуют нотариально заверенные копии свидетельств ЕГЭ, фотографии, хотя такие требования давно отменены. В этой связи будут какие-то более жесткие формулировки в правилах приема?
Глебова: Складывается впечатление, что там просто не понимают: в жизни произошли изменения. Мы действительно продолжаем выписывать предписания о том, что просят фотографии при приеме документов. Говорят, в архив. Но смысл? Ведь далеко не факт, что этот абитуриент потом придет учиться именно к вам, он же еще в 14 мест заявления отнес. Иногда все объясняется до печального просто: за углом приемной комиссии - будки "срочно фото", "нотариус" и там сидят "свои люди". Поэтому на 2012 год появится еще одно новшество - отказ от бумажных свидетельств с результатами ЕГЭ. На сегодняшний день вуз имеет право либо брать это свидетельство, либо учитывать данные, написанные абитуриентом от руки в заявлении. Правда, и в том, и в другом случае вуз обязан заглянуть в Федеральную базу свидетельств (ФБС) и сверить результаты. Но наличие бумажного документа "расслабляет" приемные комиссии и кое-где сотрудники забывают заходить в ФБС, доверяясь только бумажному свидетельству. Теперь у них просто не останется другого плана действий. Свидетельство о результатах ЕГЭ не заменит выписку из протокола ФБС.
РГ: Любовь Николаевна, несмотря на все уверения чиновников, люди не верят, что ЕГЭ может быть защищен от мошенничества на 100 процентов. Практика показала, что информационная безопасность Единого госэкзамена не на должном уровне. Верите ли, что можно будет создать вокруг него безопасное поле?
| Видео: Сергей Минабутдинов |
Глебова: Давайте определимся с тем, что мы подразумеваем под понятием "информационная безопасность ЕГЭ". Ни одного вопроса к информационной безопасности передачи, обработке и хранению данных Федеральной базы свидетельства о результатах ЕГЭ в 2011 году нет. Никто не смог войти в систему и подделать тот результат, который уже туда введен. Ни одного факта проникновения в систему, из-за чего происходило бы изменение результатов, нет. Именно благодаря тому, что информационная система Федеральной базы свидетельств работала без сбоев, удалось дать правовую оценку фальсификации, например, во Втором меде. Приемная комиссия 22 июля вошла с фамилиями "мертвых душ" в ФБС и получила зафиксированный ответ: таких людей нет и результатов ЕГЭ, естественно, нет. Но этот ответ попросту проигнорировали. Как обеспечить полностью нестыковку между участниками ЕГЭ - выпускниками школ и социальными сетями, откуда в этом году во время экзамена шли подсказки? Это можно сделать только одним способом - исполнять правила проведения Единого государственного экзамена.
РГ: Недавно на пресс-конференции в "РГ" ректор РУДН Владимир Филиппов, "прародитель" ЕГЭ, рассказал, что в Китае, например, во время экзаменов даже самолеты не летают. У нас такое возможно?
Глебова: Это лето показало, что ЕГЭ стал развитием института гражданского общества. Мы видим, как активно стало общество в вопросах контроля экзаменов. И то, что называют сегодня скандалами вокруг ЕГЭ, я называю главным его достижением. Вы можете себе представить, чтобы в советское время независимый аудитор зашел бы в школу или на какое-то предприятие и начал бы проверять документацию, бухгалтерию? Да это невозможно было представить! Поэтому, думаю, обойдемся без закрытия воздушного пространства.
РГ: С недавнего времени комиссия Рособрнадзора работает вместе с Российским советом олимпиад школьников - проверяет организацию мероприятий в регионах. Тем не менее случаи, когда в вузы поступают победители олимпиад, у которых по профильному ЕГЭ чуть ли не 30 баллов, все равно нередки. Что делать?
Глебова: Этой весной мы вместе с Советом олимпиад впервые поехали по регионам и посмотрели, как это происходит. Вердикт: сегодня цивилизованных регламентных процедур в олимпиадах нет. Детей посадили в класс, общественного контроля нет, и они списывают себе преспокойно. И этого никто не видит, или просто закрывает глаза. Необходимо четко описать процедуру проведения. Сколько школьников должно быть в аудитории, сколько наблюдающих, откуда должны появляться задания, кто отвечает за обработку результатов, какова процедура апелляции...
Сама по себе идея определения творческих ребят через олимпиады у нас всеми поддерживается, тем более если участие в олимпиадах будет регулярным на протяжении нескольких классов.
РГ: Известно, что все выпускники, за которых ЕГЭ по математике писали студенты-физтеховцы, поступили-таки в вузы, и с не самыми плохими баллами. Многим это кажется невероятным.
Глебова: Напомню, что нарушения в процедуре экзамена было обнаружено только в одном случае с этими ребятами - на математике. Оно выявлено, результаты аннулированы, экзамен пересдан. На других экзаменах, которые сдавали эти дети, нарушений зафиксировано не было.
РГ: Может быть, вы плохо фиксируете?
Глебова: Напомню, что организация и проведение Единого экзамена - это ответственность региона. Самое больное место ЕГЭ - пункт приема экзамена. На местах мало кто стремится выполнять правила. Не хватает общественных наблюдателей. Например, в прошлом году мы уже вроде бы договорились с Обществом защиты прав потребителей образовательных услуг, что оно пошлет своих людей в регионы в качестве наблюдателей. Я была готова этот процесс лоббировать обеими руками. Прошел год - от Общества никаких инициатив. А ведь это была бы реальная защита прав людей. На все наши призывы к общественным организациям, к региональным чиновникам, к школам получаю ответы, что, мол, нам тяжело, как контролировать целый класс... Но в классе сидит максимум 15 человек. И за ними не могут уследить 2 организатора и один наблюдатель? Не смешите меня. До тех пор, пока мы не перейдем от крика, что все плохо, хоть к каким-нибудь конструктивным шагам, ничего сказочного не произойдет.
Но вернемся к ситуации с подставными студентами. На экзамене по математике их удалось вычислить именно потому, что процедура ЕГЭ работает. Вопрос с пересдачами уже перешел в юридическое русло. Адвокаты этих детишек доказывали, что школьники имеют право на повторную сдачу, так как представленные результаты - не их. И де-юро все сходится. Такая вот правовая казуистика. Правовых оснований, обращаю на это особое внимание, пересматривать другие вызывающие сомнения результаты, мы не имеем.
РГ: На одной из пресс-конференций вы сказали, что готовятся поправки в Уголовный кодекс в части нарушений, связанных с ЕГЭ. Что это будет?
Глебова: Во-первых, это не наши предложения, а предложения Общественной палаты, звучавшие много раз в разных аудиториях: внести в УК формы ответственности за искажение результатов, вымогательство денег за сдачу ЕГЭ, фальсификацию тестов. Мы поддержали эту идею. На сегодняшний день мы говорим об идеологии, о концепции. Детали вам расскажут потом специалисты по уголовному праву, если наши предложения будут приняты.
РГ: Кто из регионов в этом году особо "отличился"?
Глебова: По фактам нарушения правил проведения ЕГЭ в этом году, когда в Интернет попали реальные контрольно-измерительные материалы (КИМ), Рособрнадзор попросил МВД провести проверки в Москве, Санкт-Петербурге и еще в 22 регионах. Кстати, отмечу, что в 2011 году впервые не было зафиксировано утечек КИМ до начала экзаменов. Все, что потом появилось в сети - появилось после начала экзаменов. Самые массовые утечки КИМ летом 2011 года были зафиксированы на сайтах "Поступим.ру", "Абитуриент.ру", а также в социальной сети "ВКонтакте". Среди активных пользователей во время экзаменов - 141 участник из 43 субъектов РФ. 14 человек - москвичи, а наибольшее число - школьники из Башкирии. У большинства результаты экзаменов аннулированы.
РГ: Вы впервые объявили минимальные баллы по обязательным предметам до начала учебного года: 36 по русскому и 24 по математике. Будет ли такая практика по другим предметам?
Глебова: Мы объявили эту границу, анализируя трехлетнюю практику. По предметам по выбору у нас значительно меньше участников, выборка меньше. Нам нужно чуть больше времени. Постепенно будет объявлять и границы по другим предметам. Уже сейчас можно спрогнозировать, что в следующем году к русскому и математике прибавится обществознание - это самый популярный среди выпускников предмет по выбору. Потом добавится физика - ее, как правило, сдает четверть школьников.
РГ: А теперь своеобразный "блиц" от наших читателей. Будущая абитуриентка Елена интересуется: "Слышала, что в 2012 году во всех государственных вузах вступительные испытания будут проходить уже не по трем, а по четырем специальностям. Это так?"
Глебова: Нет. Количество экзаменов выбирает вуз: не менее трех. Из перечня, рекомендованного минобрнауки. В этом перечне на каждую специальность дается действительно по 4 предмета: обязательный русский язык, профильный предмет и еще два. Практика показывает, что подавляющее число вузов выбирают как раз три. Четыре рекомендованы для выбора из них трех.
РГ: Замдиректора по учебно-воспитательной работе Татьяна Сыпова спрашивает: "Правда ли что организацию ЕГЭ передадут в независимые структуры?"
Глебова: Завтра этого точно не случится.
РГ: Коллектив Чувашского государственного института культуры и искусства пишет: "С мая ждем лицензию. Уведомление направлено 24 мая. Сорвана приемная компания, под угрозой начало учебного года. Убедительно просим подписать приказ о лицензировании".
Глебова: Напомню, что по положению о лицензировании эта процедура до недавнего времени длилась 60 дней. Теперь 45. При этом, если у вуза все документы в порядке, то мы стараемся и этот срок сократить. Что касается Чувашского государственного института культуры и искусств , то сейчас я дам команду сформировать комиссию, которая обстоятельно разберется в причинах произошедшего. О результатах мы обязательно сообщим.
РГ: "Планируете ли вы вводить третий обязательный экзамен в форме ЕГЭ?" - интересуется читательница Горелова из Москвы.
Глебова: В ближайшем будущем - нет.
РГ: Практически крик души от Алексея из Нижнего Новгорода, педагога со стажем в 14 лет: "Когда пришел в школу в середине 1990-х, власти говорили: потерпите и мы поднимем зарплаты. Прошли годы - повышения оклада просто мизерные: учитель первой категории получает 6900 рублей. Кадры бегут из сферы образования. Реформы не получится без финансирования и кадров".
Глебова: Я хочу, чтобы об этом в первую очередь знал Валерий Шанцев, губернатор Нижегородской области, который отвечает за образовательную политику в регионе и имеет все необходимые полномочия, чтобы изменить ситуацию.
РГ: Любовь Николаевна, похоже, Россия - единственная страна в мире, где зарплата учителя зависит от баллов его учеников на ЕГЭ. Как вы к этому относитесь?
Глебова: Это не правда! Все как раз с точностью наоборот. Впрочем, я против того, чтобы абсолютные результаты Единого государственного экзамена становились частью оценки качества работы учителя. Как учитель, я прекрасно понимаю, что дети бывают разные. Для одних получить 60 баллов - это почти подвиг, для других и 100 баллов - ерунда. И учитель к этому не имеет никакого отношения. Другое дело - динамика роста ученика. С ней как раз связаны аттестация учителя. Это действительно показатель работы. А у нас перекос: динамику развития путают с результатами ЕГЭ. Мы против этого и везде об этом говорим. Как кстати, и в случае с оценкой региона по среднему баллу Единого госэкзамена. У нас сейчас некоторые пытаются всю образовательную политику региона оценивать исходя из результатов ЕГЭ. Нельзя ни школы, ни учителей, ни регион мерить по абсолютным показателям.
РГ: Как в этом году со стобалльниками?
Глебова: Есть точки повышенного внимания. Например, в двух регионах - Брянской и Липецкой областях - в два с лишним раза превышен средний балл по России по 8 предметам. Эти результаты можно отнести к аномальным. По семи предметам очень выделяются Республика Калмыкия. По шести предметам - Карачаево-Черкесия и Москва. По четырем - Республика Ингушетия. Меньше всего стобалльников в Адыгее - один по физике, в Кабардино-Балкарии - один по химии, в Мордовии - один по истории, в Еврейской автономной области и Чукотском автономном округе - вообще по нулям.
РГ: Получается, Северный Кавказ в этот раз не "отличился"?
Глебова: Процент получивших высокие баллы среди выпускников республик Северного Кавказа по сравнению с другими субъектами РФ не самый высокий. Я не говорю, что там все хорошо. Там, безусловно, есть свои особенности, которые мы вряд ли с федерального уровня поправим. Но есть специальная правительственная комиссия по республикам Северного Кавказа, в рамках которой мы сейчас будем проверять все вузы и их филиалы в Ставрополье.
РГ: Если бы вам сейчас дали возможность начать эпопею с ЕГЭ заново, что бы вы изменили? Ведь ясно, что где-то что-то пошло не так, раз сегодня у нас такое общественное неприятие этой реформы.
Глебова: Трудно судить, поскольку я не прошла весь этот путь. Я пришла в момент, когда мои предыдущие коллеги ввели ЕГЭ в жизнь. Другой вопрос, что если бы начать заново с момента перехода на штатный режим, то союзников надо было бы искать в других слоях населения. В тех, кто заинтересован получать высоких профессионалов. Например, среди работодателей, среди тех, кто не теряет от этого. Вузы и школы, согласитесь, много так скажем, "удобных" вещей потеряли с приходом Единого госэкзамена. Но история не знает сослагательного наклонения.
Мне кажется, что сегодня ситуация уже изменилась. Правда, она очень резко отличается в регионах и в Москве. Я была на августовской конференции на Сахалине. Так там даже не комментируют и не обсуждают то, что является предметом обсуждения здесь. Для них самих давно понятна выгодность этого процесса. Они давно сделали экзамен своей ответственностью. Может, Сахалин далеко, поэтому они не ждут, что к ним кто-то приедет и наведет порядок.