Поделиться
Сколько асов мировой науки создадут лаборатории в физтехе? Почему бизнес выстраивается в очередь, чтобы работать совместно с МФТИ? Сколько "платников" здесь учится? Об этом корреспондент "РГ" беседует с ректором Московского физико-технического института членом-корреспондентом РАН Николаем Кудрявцевым.
Российская газета: Сегодня уже очевидно, что научные стрелки переводятся с академической науки на вузовскую. Это видно и по выделяемым суммам, и по едва заметной роли РАН в стратегических документах развития страны. Уже звучат речи, что академия - реликт СССР, ее надо превратить в "клуб ученых", а сильные научные коллективы перевести в вузы. Ваше мнение?
Николай Кудрявцев: У нас почему-то нередко бросаются из одной крайности в другую. То академия - наше все, то вдруг предлагается делать ставку на вузы. А суть в том, что вузы длительное время находились, что называется, на периферии науки, хотя там было много очень сильных ученых. Но все же первую скрипку играла академия. Сейчас делается попытка исправить это положение, подтянуть вузовскую науку, чтобы она стала вровень с академической.
Я не стал бы нагнетать и тем более драматизировать ситуацию с вузами и РАН, противопоставлять их. Это путь тупиковый, он нанесет сильнейший удар по нашей науке. А если какой-то институт и вуз придут к мнению, что им стоит объединиться, то это будет их решение. Но ни в коем случае не навязанное чьим-то росчерком пера.
РГ: Глава минобрнауки Андрей Фурсенко утверждает, что максимум 20 процентов вузов занимаются наукой. Цифра удручающая. Ведь уже весь мир признал: образование без науки бессмысленно. Значит, надо срочно, говоря образно, буквально насаждать науку в наши вузы. И здесь опыт физтеха может оказаться крайне важным. Расскажите о нем?
Кудрявцев: Я не открою Америки, ведь идеологию физтеха привез из Англии отец-основатель института Петр Леонидович Капица, который работал в Кавендишской лаборатории у знаменитого Резерфорда. Самое главное: каждый студент должен не только учиться, но и обязательно заниматься наукой. Для этого в академических и других институтах созданы базовые кафедры физтеха. Там со студентами работают преподаватели-совместители - ведущие отечественные ученые, многие с мировым именем. Но в последнее время мы начали развивать науку и в самом вузе. Очень помогло решение правительства создать в ведущих вузах научно-образовательные центры. Сейчас их в физтехе уже несколько, во многих лабораториях установлено самое современное оборудование, ничем не уступающее тому, что есть в ведущих университетах мира. Теперь наукой у нас занимаются практически все преподаватели, что резко повышает уровень знаний студентов. И аспирантам уже не надо уезжать за границу, чтобы работать на такой технике, здесь есть все необходимое.
РГ: Сторонники вузовской науки называют еще одно ее достоинство: здесь проще вести мультидисциплинарные исследования.
Кудрявцев: Это действительно важный момент. Дело в том, что еще недавно прорывы совершались на стыке, как правило, двух наук. А сейчас в такие команды собираются представители нескольких научных направлений. И вуз, где учатся самым разным специальностям, для этого идеальная площадка. Скажем, на факультете нанобиоинформационных и когнитивных технологий (НБИК), который недавно открыл у нас директор РНЦ "Курчатовский институт" Михаил Ковальчук, над одной темой могут работать физики, математики, химики, нанотехнологи, биологи, психологи, лингвисты и т.д. Мы сейчас резко снижаем административные барьеры между факультетами, кафедрами, чтобы таких сборных команд возникало как можно больше. За ними будущее.
РГ: Однажды вы сказали, что бизнес стоит в очереди, желая открыть в физтехе свои кафедры. Звучит почти как фантастика. До сих пор мы только и слышим, что наш бизнес не интересуют высокие технологии, в эту сферу его чуть ли не на аркане приходится тянуть. И вдруг очередь...
Кудрявцев: Здесь все очень неоднородно. Еще недавно я тратил много времени на беседы с руководителями разных фирм, в основном выпускниками физтеха. Убеждал: если вы думаете не только о сегодняшнем дне, но и о завтрашнем, о стратегическом развитии, то без кадров не обойтись. Некоторых убеждал по 3-4 года. Кто-то согласился и стал нашим партнером. А в последнее время ситуация резко меняется. Бизнес почувствовал голод на специалистов. Одна из причин вполне естественная. В фирмах работали высококвалифицированные люди, которые в 90-е годы пришли из научных институтов. Но кадры стареют, задел сокращается, нужны новые сотрудники, а их надо готовить.
Но если фирмы будут ждать, что мы им выдадим на-гора сильных профессионалов, то толку не будет. Надо взаимодействовать, а значит, тратить время на обучение молодежи, открывать у себя базовые кафедры. Иначе ничего не получится. И эту простую истину, которую давно поняли на Западе, уже начинают осознавать и наши предприниматели. Поэтому приходят к нам с предложением открыть такие кафедры. Но если с крупными фирмами все более-менее понятно, то пока мы не знаем, как быть со средними и малыми. У них нет возможностей создавать такие структуры, хотя интерес с их стороны большой.
РГ: Закон N 218 стимулирует бизнес заказывать исследования в вузах. Есть результаты?
Кудрявцев: Конечно. Например, наш выпускник Давид Ян предложил объединить математиков и лингвистов, чтобы решить важнейшую и сложнейшую задачу: создать машинный переводчик с одного языка на другой, который не уступит человеку. Возглавляемая Яном фирма выиграла грант минобрнауки на этот проект, и сейчас в физтехе создается лаборатория, которая будет решать данную задачу. Привлекаются специалисты математики и программисты из МФТИ и лингвисты из РГГУ и других вузов. Есть еще несколько крупных фирм, которые выиграли аналогичные гранты и начинают с нами работать, в частности РКК "Энергия". Им необходимо разработать тренажер для работы в космосе.
РГ: Событием для мирового сообщества стало решение правительства России пригласить в вузы ведущих ученых мира. Для этого выделены большие даже по западным меркам средства. К вам такие ученые приедут?
Кудрявцев: Да, в первой волне это работающий в Японии Константин Агладзе и сотрудник фирмы Интел Владимир Пентковский. В физтехе для них созданы лаборатории, сформированы коллективы и начата работа. А по итогам второй волны к нам приедут еще четверо асов мировой науки, наши бывшие выпускники. Эти ученые по условиям контракта должны работать в России не менее четырех месяцев в году.
Говорят, физтех вытянул счастливый билет, ведь каждый такой ученый принесет с собой грант в пять миллионов долларов. С одной стороны, здорово, что в институте появятся лаборатории мирового уровня, но с другой - если можно так выразиться, это трудное счастье. Надо в корне менять подходы к работе, совершенствовать научную структуру, выходить на принципиально иной уровень взаимодействия ученых. И уже сейчас в вузе многое меняется. Появились НОЦ, налаживаются контакты с бизнесом, появляются приглашенные ученые, которые уже привыкли жить и работать по западным стандартам. И нам надо этому соответствовать, чтобы приглашение очень "дорогого гостя" принесло максимальную отдачу, а не взаимное разочарование.
РГ: Многие преподаватели сетуют, что студенты мало думают об учебе, у них на уме подработка. На нее тратят уйму времени...
Кудрявцев: Это ситуация повсеместная. И многие наши студенты подрабатывают в фирмах, например, обслуживают информационные сети. Говорят, что тратят на это только выходные. Но ситуация постепенно меняется. Наш студент на базовой кафедре занимается наукой и получает за это зарплату. Сейчас она стала такой, что ребята уже говорят: я на подработку забил. Кстати, именно это имел в виду Аркадий Дворкович, когда предлагал отказаться от стипендий.
РГ: ЕГЭ выявило тревожную картину: в технические вузы идут откровенные троечники. Кто же будет заниматься модернизацией? И на этом фоне - феномен физтеха: он лидирует по рейтингу ЕГЭ среди всех вузов, опережая даже МГУ и ВШЭ, Финансовый институт. Значит, наука все-таки интересует молодежь?
Кудрявцев: У нас по-прежнему много молодых людей, особенно в регионах, которые интересуются естественными науками. Кстати, всегда львиную долю наших студентов составляли ребята, приехавшие из самых разных точек страны. И сейчас картина в принципе не изменилась. Ни для кого не секрет, что наш выпускник не бедствует. Более того, их немало среди тех, кто сегодня преуспел в самых разных сферах жизни, начиная с недавних нобелевских лауреатов Андрея Гейма и Кости Новоселова и кончая известными бизнесменами. Многие выпускники работают в престижных фирмах, в том числе таких известных, как "Интел", "Майкрософт"... Что же удивляться, что в физтех стремятся поступить самые талантливые, судя по результатам ЕГЭ, ребята.
РГ: Но известно немало случаев, когда люди приносят в престижный вуз высокие баллы по ЕГЭ, их принимают, но потом оказывается, они не знают элементарных вещей. Что вы делаете с такими "проходимцами"? Принимаете?
Кудрявцев: Для всех один закон: учиться должен тот, у кого ЕГЭ выше. Но я прошу, покажите мне хотя бы одного такого студента в МФТИ, чьи знания не соответствуют его проходным баллам. Так и не увидел. Они не идут в физтех. Понимаете, борьба с коррупцией не только в том, чтобы камеры развесить и ловить нарушителей. На что рассчитывает халявщик? Что и в вузе он будет нечестно получать хорошие оценки и дотянет до диплома. Если вуз будет спрашивать так, как следует, вся эта свистопляска с нечестными ЕГЭ сразу же и прекратится.
РГ: Сколько у вас учится на платной основе?
Кудрявцев: Всего около восьми процентов. Причем стоимость обучения относительно небольшая - до 120 тысяч рублей в год. Но есть специфика. Принимаем на первый курс около 12 процентов "платников", но если они две сессии сдали без троек, переводим на освободившиеся бюджетные места. К пятому курсу тех, кто оплачивает обучение, практически не остается. Мы рассматриваем обучение в нашем вузе, как социальный лифт, в котором талантливый школьник мог бы себя реализовать вне зависимости от того, где он учился, в крупном центре или далеко в провинции, и от толщины кошелька родителей.