Три акварельных пейзажа уфимский коллекционер Рамзия Габитова подарила Башкирскому государственному художественному музею имени Нестерова.
Это произведения из серий "Ночные бабочки", "Цветочницы", "Пьяницы", "Незнакомки", городской пейзаж - родной Ленинград, воображаемые Лондон, Париж (автор был невыездным), портреты Иосифа Бродского, Владимира Высоцкого, Анны Ахматовой, Марины Цветаевой, Габдуллы Тукая, Бетховена.
О последнем Мстислав Ростропович сказал в свое время: "Гениальный портрет. Один из лучших в иконографии Бетховена". Кстати, все работы небольшого формата.
Искусствовед Светлана Игнатенко отметила, что художник мыслил крупными формами, но из-за неимения нужных материалов был вынужден довольствоваться тем, что имелось под рукой.
- Игорь Майоров не относился ни к представителям традиционного искусства, ни к андеграунду, и тем был интересен. Стоял и до сих пор стоит особняком, как и всякий, у кого есть свое видение и свое отношение к миру, - подчеркнула Светлана Игнатенко.
В последние 20 лет интерес к творчеству художника только растет. За его произведениями, ставшими бестселлерами, охотятся коллекционеры всей Европы. Творческое наследие Майорова огромно.
По самым скромным подсчетам, только акварельных листов больше 15 тысяч. После смерти художника от рака почек в 1991 году тысячи его картин были вывезены из России и проданы на европейских аукционах.
Друг и ученик Игоря Майорова художник Роберт Габитов (родной брат коллекционера Рамзии Габитовой) говорит, что они идут "на ура" на аукционах Сотбис, Кристи, а также в Пекине и Шанхае.
Рассказывают, что в венской галерее "Альбина", где было выставлено 800 картин Майорова, в первый же день не осталось ни одной. Их покупали совсем не бедные люди вместе с подиумами, чтобы перенести в свои интерьеры.
Русский писатель Даниил Гранин сказал о нем: "Игорь Майоров вышел из забвения, которое хотело посмертно поглотить его".
Дело в том, что при жизни художник не выставлялся. Его педагог Марина Георгиевна Тиме-Блок пыталась как-то устроить персональную выставку с последующим вступлением в союз художников. Но не получилось: Игорю надо было платить за съемную квартиру, а денег ему никто не одалживал, поэтому в отчаянии он продал свои выставочные работы первому встречному. Как потом подсчитали, по рублю за штуку, хотя уже тогда за них давали не меньше двухсот рублей.
Первая посмертная выставка художника в России была проведена по инициативе президента РФ Бориса Ельцина, который узнал о художнике от французского коллеги Жака Ширака. В приватной беседе Борис Николаевич пожаловался ему, что-де, иссякло современное российское искусство. На что президент Франции ответил, что он ошибается, истинные таланты есть и в подтверждение продемонстрировал недавно приобретенную им картину Игоря Майорова.
Такой неизвестности на Родине есть объяснение. С самого раннего детства Игорь Майоров демонстрировал несомненные успехи.
В 11 лет, учась в художественной школе при Ленинградском институте живописи, скульптуры и архитектуры имени Репина, он стал обладателем Гран-при Всемирного конкурса детского рисунка в Дели (Индия), затем легко поступил в Ленинградское художественное училище имени Серова.
Но все оборвалось в один миг. Его младший брат из озорства испортил портрет Ленина. За это ему грозила колония. По совету матери, Игорь взял вину на себя и отсидел за решеткой три года.
Там он познакомился с профессиональным чеканщиком и настолько хорошо освоил это ремесло, что впоследствии благодаря ему имел средства к существованию. Мало кто знает, но чеканное панно в 24 квадратных метра, изображавшее крейсер "Аврора" и украшавшее вход на ВДНХ СССР почти 20 лет, выполнено именно им.
Правда, подпись там стоит чужая - неблагонадежному Майорову не позволяли "светиться". За эту работу тот, кто подрядился на заказ, получил 20 тысяч рублей и купил себе и сыну по автомобилю "Волга", а Игорю заплатил две тысячи - "честные" 10 процентов.
Художник рассказывал своим друзьям об этом без всякой злости, просто констатируя факт.
В 1981 году жизнь вышла на очередной трагический виток. Защищая пожилую женщину, Игорь превысил пределы допустимой самообороны и снова был осужден на восемь лет.
Друзья и знакомые пытались спасти художника. К тому времени об Игоре Майорове знали и Москва, и Ленинград, его работы имелись у самых уважаемых и известных людей.
Роберт Габитов обратился за помощью к летчику-космонавту Валентине Терешковой. Благодаря ее ходатайству, Верховный суд СССР пересмотрел решение, и реальный срок Игорю Майорову заменили на условный.
После всего этого ужаса Роберт Габитов пригласил Игоря "на реабилитацию" в свой родной город Октябрьский. Там, в спокойной семейной обстановке, он жил месяцами. И так ему нравилось в яркой солнечной Башкирии, что по возвращении в Ленинград он говорил: "Теперь я знаю, что такое рай".
- Игорь с удовольствием помогал папе работать на пасеке. Отец его очень любил и называл не иначе как сынок, - вспоминает Рамзия, которая в ту пору заканчивала школу. - Потом он подарил нам его портрет "Любимый дядя Миша на пасеке", одну из немногих работ, написанную маслом.
Те, кто его знал, говорят, что он вообще ни секунды не мог не работать. Историк и писатель Лев Гумилев даже сравнивал Игоря Майорова с "целой талантливой фабрикой". Работоспособность была невероятной - небольших чеканок за день он мог сделать до 20 штук.
Кстати, Рамзия рассказывает, что для чеканных портретов Игорю не надо было даже делать набросков. Чеканки, которые художник продавал на местном рынке, нефтяники-вахтовики (Октябрьский - город нефтяников) увозили на Север сотнями.
Игорь Майоров был не только художником и чеканщиком, но и книжным иллюстратором (было издано две книги с его рисунками - рассказы О'Генри и "12 стульев" Ильфа и Петрова), реставратором, ювелиром, иконописцем - когда ему запретили жить во "второй столице", он расписывал храм в провинциальном городе.
- Картины он писал на чем угодно (многие блестящие портреты, в частности, Анны Ахматовой, выполнены на оберточной бумаге) и чем угодно - пальцем, окурком, пробкой от шампанского, - рассказывает Рамзия Габитова, которая часами наблюдала за творческим процессом.
Как подтверждение тому - обычный конверт, на котором изображен городской пейзаж, которому нашлось место в уфимской экспозиции. А еще в нее вошли матрешки, которых расписывал художник. Это был подарок, который он вручил Рамзие в очередной свой приезд.
В отличие от своих лубочных сестер, майоровские матрешки - это художницы с лицами русалок, держащие в руках кисти и палитру. На стенах Нестеровского музея также расположились танцовщицы из кабаре - серия работ по мотивам произведений Тулуз-Лотрека.
Это не единственные примеры художественных цитат в творчестве Майорова. Увлекшись каким-либо художником, он выдавал целые серии картин в стиле Шемякина, Зверева, а незадолго до смерти создал серию из трехсот листов на тему творчества немецкого экспрессиониста Эмиля Нольде. Эксперты говорят, что его стилизацию не всегда удается отличить от подлинника.
Игорь Майоров был всесторонне развитым человеком, "жадным" до литературы и общения. Блестящий круг его друзей составляли Лев Гумилев, Владимир Высоцкий, Марина Влади, Андрей Тарковский, Михаил Дудин, Вадим Шефнер, Глеб Горбовский.
Его картины хранятся в коллекциях выдающихся личностей - Мстислава Ростроповича и Галины Вишневской, Майи Плисецкой и Родиона Щедрина, Булата Окуджавы, Беллы Ахмадуллиной, Даниила Гранина, Михаила Аникушина, Валентины Терешковой, Льва Гумилева, Михаила Горбачева, Дмитрия Лихачева, Никиты Михалкова, Сергея Соловьева, Теда Тернера, Арнольда Шварценеггера, Джины Лоллобриджиды.
На последнем выступлении в Санкт-Петербурге сэру Полу Маккартни презентовали его портрет, написанный Игорем Майоровым в 1986 году, в эпоху всеобщего увлечения "Биттлз". Говорят, англичанин пришел в полный восторг.