Ребят с ограниченными возможностями в порядке эксперимента приняли в обычные детсадовские группы и школьные классы.
О переходе к такому образованию - инклюзивному - говорят в регионе не один год. Чиновники высчитывают, как заложить фундамент проекта. Энтузиасты его уже строят.
У первого "А" перемена. Витя носится в догонялки: тело ходит волной, будто мальчик балуется. Добежал до стены, перевел дух - и обратно. Мальчишки, столкнувшись, падают. Витя тоже иногда падает. Но поднимается мгновенно. Лицо сияет.
Аня - на скамейке у стены, вид серьезнейший. Красит губы гигиенической помадой.
- Ань, у тебя тут есть подруги?
- Да! Катя и Женя. Виталик.
- Какой урок тебе нравится?
- Математика.
- Все бегают, а ты нет?
- Нет, бегаю!
...Потом станет ясно: бегать для Ани - это не игра, а физкультура. Вот там она будет старательно делать то, что показал учитель. А сейчас-то перемена.
В классе Нины Ивановны Комарчевой - 29 ребят. С инвалидностью трое. Аня с Витей на передней парте, еще один мальчик занимается на дому.
- Видите, какой почерк разборчивый, особенно в домашней работе, - учительница приносит Анину тетрадь. - Витя вообще каллиграфически пишет, хотя и медленно. Аня читает 15-18 слов в минуту при норме 25. Да, некоторые и до 40-80 слов уже дошли, но для нее результат очень хороший. Конечно, в классе я им уделяю больше внимания.
- Остальные не ревнуют?
- Дети - мои помощники! Они понимают, когда надо чуть-чуть подождать и посидеть тихо. Аню не обижают, за руку ведут строиться. В основном она ходит со мной - ей важно чувствовать, что рядом кто-то надежный. А так с ней девочки общаются. Недавно отмечали Анин день рождения, и ребята с ней танцевали. Она поет, на конкурсе выступала... Витя тоже не аутсайдер, у него есть друзья.
- Вы где-то учились работе с инвалидами?
- У меня и раньше были такие ученики. В свое время окончила курсы Николая Зайцева (педагог, автор оригинальной системы обучения письму и счету. - "РГ"), где много внимания уделялось логопедии. Сейчас дистанционно учусь работе в инклюзивном классе. Литературу читаю...Таким детям само пребывание среди сверстников едва ли не полезнее уроков. Думаю, им необязательно посещать все занятия - они же быстрее устают, пропадает желание ходить в школу.
После уроков за Аней приходит мама, Жанна Беннер, - первую неделю она сидела с дочкой в классе, дома вместе повторяли пройденное.
- Переусердствовала я с уроками: пошли капризы, - смеется Жанна. - Но мы нашли правильный ритм. Изначально хотелось не зацикливаться на том, что у нее синдром Дауна. Мы пять лет ходили в обычный детсад - повезло, заведующая прежде работала с детьми-инвалидами и знала, что они не опасны и не безнадежны. В группе Аню просто считали младшей. А она развивалась, подражая ровесникам. Дочка в класс идет с удовольствием, любит учительницу, друзьям конфеты собирает...
Школа N 67, где учатся Аня, Витя и еще несколько ребят с инвалидностью, - рядовая. Район неблагополучный, самых способных детей оттягивают соседние гимназии и лицеи. Зато рядом детский реабилитационный центр "Луч", куда учеников водят на лечебную физкультуру, занятия с логопедом и психологом. А пациенты "Луча" занимаются с учителями из 67-й и участвуют в школьных праздниках.
Такие же инклюзивные площадки созданы в школах N 97 и 30, детсадах N 167, 133 и 33, в центре допобразования "Реальная школа". Детей с инвалидностью там начали принимать, не дожидаясь создания специальных условий - например, в рамках программы "Доступная среда". Финансирование по ней в 2011 году получила лишь 67-я СОШ: за 2,2 миллиона рублей реконструировали входную группу и первый этаж, сделали просторный санузел для колясочников. Кому повезет с "Доступной средой" в 2012-м, в мэрии сообщить не готовы.
- Инклюзия у нас сложилась исторически, но инструментов и ресурсов для ее развития недостаточно, - признается завуч 67-й СОШ Людмила Оболенская. - Недоработана правовая база, нет стандартов обучения для детей с особыми возможностями здоровья в массовой школе. Представьте, какая нужна база и преподаватели - дефектологи, психологи, логопеды, тьюторы... Но наше штатное расписание не изменили.
Вот, пожалуй, одна из причин настороженного отношения части учителей к приходу детей с инвалидностью в обычные классы. Мало кто, особенно на селе, слышал об "индивидуальных образовательных маршрутах", которые для таких учеников должна разрабатывать специальная комиссия.
Впрочем, по словам Людмилы Оболенской, "учителю не привыкать, его часто ставят перед фактом":
- Те, кто занимался с надомниками, определенный опыт накопили. С другими идем на ощупь... Дело не только в ребятах с инвалидностью. Ведь абсолютно здоровых - физиологически, психически - почти нет. Когда у ребенка что-то не в порядке, ему не до учебы. В Москве поддержку педагогов ведет муниципальная методслужба. Другой подход - другие результаты. Мы же пользуемся теми возможностями, которые дают общественники, - благодаря "Искре надежды" (областная организация родителей детей с заболеваниями аутистического спектра. - "РГ") двое педагогов съездили на семинар в подмосковную школу "Ковчег", где инклюзивное образование внедрено давным-давно. Пятеро учатся дистанционно на столичных курсах.
С "обычными" детьми работать нередко труднее, чем с инвалидами, отмечает директор 67-й школы Алексей Козлов:
- Физически здоровый ребенок из-за ненормальной социальной или семейной обстановки бывает неуправляем. Начали упражнение на физкультуре делать, да так разошлись, что не остановишь.
Для школы N 97 инклюзия тоже была "социальным заказом": местным ребятам с инвалидностью деться было некуда. Пришлось зачислять - кого на надомное обучение, кого на семейное, некоторые приходят на часть уроков.
- Например, двое ребят с ДЦП - перемещаться им помогают мамы. Мальчик, который вообще не двигался, уже отвечает у доски - повлияли не только операции, но и 2,5 года в школе, - рассказывает директор Ольга Бирюкова. - В этом году в первый класс пришел ребенок-инвалид, учительница рыдала - "не справляюсь!". Вызвалась другая, все пока нормально.
Адаптировать инвалида к массовой школе проще, если он ходил в детсад. Но в садиках Воронежа мест не хватает в принципе. Нарушения здоровья - лишний повод отказать: "Для вас нет условий".
- Недопустимо, чтобы право ребенка на образование было ограничено мнением чиновника или руководителя образовательного учреждения, - считает юрист Татьяна Шаталова. - На всю область - одна детсадовская группа для даунят. На восемь человек. А в Воронеже в год рождается 20-25 таких детей, и многие - обучаемы.
Для аутистов мест всего пять - в детсаде N 167. Тех, кому посчастливилось туда попасть, возят со всех концов Воронежа. Хотя для аутистов эта тряска в набитой "газели" - мука.
- У нас-то есть и специалисты, и медслужба, и центр раннего развития. Но построить коммунизм в отдельно взятом садике - мало! - убеждена заведующая Елена Гориненко. - Срочно нужны детсады комбинированного вида в Северном районе и на левом берегу. Увы, каждого четвертого нашего выпускника в обычную школу брать отказываются.
Почему? Боязно. Нормативно-правовая база недоработана. "Лакуны лучше, чем избыточное регулирование. Практика покажет, чем их заполнить", - оправдываются чиновники. Эксперты же предлагают изменить облзакон об образовании или принять отдельный - об образовании детей с ограниченными возможностями.
Сегодня затраты на организацию обучения инвалидов фактически ложатся на учебное заведение. По словам начальника отдела областного департамента образования Валерия Трещалина, участники инклюзивного эксперимента могут вводить ставки дефектолога, тьютора или медика. Но тогда увеличится доля "не учителей", которую школы тщатся уменьшить. Как мотивировать педагогов работать с инвалидами в обычных классах и группах - непонятно. В детсадах за это положена надбавка в 650 рублей. В школах нет и ее: предложение о 30-процентной доплате облдума не приняла. А по нормативам повышенное финансирование возможно лишь при обучении инвалидов в спецшколах и классах коррекции.
Однако подобные классы пали жертвой оптимизации, которая с 2012 года ожидает и сеть коррекционных интернатов и школ.
- Учащихся недокомлект, функции дублируются - оставим наиболее эффективные учреждения, - предупреждает Валерий Трещалин. - Они получат статус центров организационной и консультативной помощи педагогам и родителям, но продолжат выполнять и прямые задачи. Будет также методический Центр инклюзивного образования. Психолого-медико-педагогическая комиссия станет не только давать рекомендации по обучению ребенка-инвалида, но и отслеживать их исполнение. Увы, у нас все еще нет единого банка данных о детях с особыми образовательными потребностями. Мы не знаем, кто, где и какие ограничения по здоровью имеет, какой поддержкой пользуется. Каждое ведомство ведет свой учет.
Иными словами, фундамент-то закладывается, но никто не знает точно, какой детям-инвалидам нужен "дом".
Ольга Фуфаева, замруководителя управления Роспотребнадзора по Воронежской области:
- Санитарных требований к доступной среде для инвалидов в общеобразовательных учреждениях нет. Можно взять за основу правила для школ-интернатов. Например, на пришкольном участке пешеходные дорожки не должны пересекаться с проездами. На пандусах нужны резиновые накладки, на лестничных маршах - защитные сетки и два уровня перил. Инвалиды не должны передвигаться выше второго этажа. В кабинетах на каждого особого ученика положено по 3,5 метра (вместо 2,5 для обычных детей). Но это вряд ли возможно - учеников в классах у нас обычно больше, чем по нормативу.
Елена Гориненко, заведующая детсадом в Воронеже:
- Многие родители говорят: "Я за то, чтобы общество не отторгало инвалидов, но - не хочу, чтобы мой малыш, посещая группу с глухим, копировал его косноязычие и считал дефекты нормой". Может, если инклюзивные учреждения будут лучше материально обеспечены, это станет приманкой для родителей здоровых ребят?