Кустарные иконы и крестики, рукописный Новый Завет, крашеные синькой пасхальные яйца перекочевали из чуланов былых "подпольщиков" в музейные витрины. Выставка "Неперемолотые" - о духовном сопротивлении в годы советской власти - открылась в областном художественном музее.
Трагедия верующих обступает посетителя постепенно: биографии репрессированных епископов, желчное ленинское распоряжение об изъятии церковных ценностей, дальше какие-то старые метрические книги… Стоп. Среди рядовых записей об умерших - "священник такой-то убит большевистской властью". Надо быть иметь мужество, чтобы внести в официальный документ это, по сути, прямое обвинение. По данным спецкомиссии Московской патриархии, только в 1918-1919 годах "за защиту Церкви и веры" в России репрессировали 11 тысяч священнослужителей и мирян. Девять тысяч из них было убито.
За стеклом - тусклые нательные кресты, некогда приложенные к следственным делам в качестве вещдоков или забросанные землей в расстрельных ямах вместе со своими владельцами. Коротенькая тряпица, похожая на манишку или обрывок вышитой косоворотки, - на деле епитрахиль, которую можно было прятать под лагерной робой. Черный хлеб вместо просфор, клюквенный сок - вместо вина для евхаристии. За колючей проволокой священники служили литургию, сооружая фелони из простыней и чаши из жестянок. В роли антиминса (плата с вшитыми мощами святых и подписью правящего архиерея) при совершении таинства порой выступала грудь одного из заключенных-епископов.
А на воле тем временем собирались для молитв по домам и баням. Самодельные свечи, тетрадки с текстами из богослужебных книг, тайно отпечатанные Евангелия размером с комсомольский билет.
"Поп-передвижка стал теперь довольно обычной фигурой в ряде районов. Предприимчивый батя захватывает в узелочек все необходимое культовое имущество и - от села к селу, от базара к базару, переезжая на лошади, выполняет по заказу требы, не давая верующим забывать о Боге", - констатировал автор атеистической брошюры в 1933 году.
- Одним из "странствующих батюшек" был Михаил Суханов, - рассказала научный сотрудник культурно-просветительского центра "Преображение", одна из авторов выставки Оксана Иванова. - Спасая семьи от преследований, он отказался от своих родных и 30 лет ходил по деревням вокруг Челябинска, нигде не задерживаясь больше суток. Все это время был в розыске - и остался непойманным. Гонения на Церковь, вопреки расхожему представлению, продолжались и при Хрущеве. Причем если в первые десятилетия советской власти людям удавалось сохранить книги и иконы (некоторые были позже найдены замурованными в стены), то в 1950-е очень многое пришлось сжечь. Тем более что многие образа не подлежали реставрации - с выколотыми глазами, ободранные, изрубленные, побывавшие в отхожих местах. А сегодня еще и умирают те, кто помнит подпольное существование православной церкви. ХХ век уходит, как Атлантида под воду.
Большинство предметов на выставке связано с жизнью христиан на Урале. Разыскивать вещи помогали члены международного общества "Мемориал" из Екатеринбурга и Перми и члены Преображенского содружества малых православных братств.
- Проект задумывался как локальный - меня попросили подобрать исторический материал в связи с введением в школах "Основ православной культуры". Самое ценное - облачения и утварь - давно разобрано по музейным коллекциям. Но увидеть где-то целостную историю нашей церкви в ХХ веке сегодня невозможно. И мы подумали, что можно сделать акцент на выживании православных во время гонений. После первой выставки неожиданно посыпались приглашения… Ведь жестокое притеснение христиан шло повсеместно, - пояснила Оксана Иванова. - Мы побывали уже в 14 городах России, от Санкт-Петербурга до Томска. Сейчас основной массив экспонатов привезли в Воронеж, остальное поделено между Архангельском (где горожане попросили продлить выставку) и Тулой (где уральский материал скомбинировали с местными находками). Осенью "Неперемолотые" отправятся в Хабаровск. Каждый раз добавляются новые вещи - их дарят поисковики и просто жители. Обычно за подлинными артефактами надо охотиться годами, а тут они к нам сами притягиваются!
Один из таких подарков чуть было не поставил под угрозу срыва нынешнюю выставку. "В пару" к иконе, расстрелянной в 1918 году, организаторам отдали три патрона той же поры. В аэропорту Домодедово это расценили как незаконное хранение и перевозку боеприпасов. Авторов проекта едва не "повязали" прямо перед вылетом. Те молились и умоляли. В итоге полицейские… задержали рейс, чтобы взять с правонарушителей расписки и отпустить с миром.
В Воронеже экспозицию дополнили стендами о местных новомучениках, самодельными иконами - в том числе уникальными, из лоскутов ткани, сшитыми в 1970-е годы Марией Дмитриевной Гончаренко из села Красное Новохоперского района. Рядом фото Марии Поповой, которая не раз от руки переписывала Евангелия и акафисты.
- Эта выставка - знак нашей памяти. Помните, как у псалмопевца Давида: "Помянухъ дни древнiя, поучихся во всъхъ дълъхъ твоихъ, въ творенiихъ руку твоею поучахся" (Пс. 142:5), - отметил секретарь Воронежского епархиального управления протоиерей Андрей Скакалин.
Добавим: для христиан - это лишний повод убедиться в слабости своей веры. Вряд ли кто твердо знает, что не сломался бы на месте тех, репрессированных. Для неверующих - повод к раздумьям.
В Воронежской и Борисоглебской епархии надеются, что выставка повлечет за собой серию лекций и встреч, посвященных памяти новомучеников. А через пару лет, по мнению директора Зональной научной библиотеки воронежского госуниверситета Аркадия Минакова, можно будет организовать и подобную выставку на местном материале:
- Находки и наработки уже есть, но предстоит их изучить и выверить. Каждый год при ВГУ будут проводиться Митрофановские церковно-исторические чтения, начало которым было положено минувшей осенью. Работы их участников лягут в основу будущей "Церковной энциклопедии" Воронежской области, в которой найдется, конечно, место и для новомучеников.
Экспозиция открыта до 3 июня по адресу: Воронеж, пр-т Революции, 18, художественный музей имени И. Н. Крамского. Время работы: среда, четверг, суббота, воскресенье с 10 до 18 часов, пятница с 11 до 18, последний четверг месяца - с 12 до 20. Телефон: (473) 255-38-67. Заказ экскурсий для организованных групп: 8-906-580-73-74.
Владимир Лавренов, руководитель церковно-общественных инициатив Преображенского содружества малых православных братств, проректор РГГУ:
- Среди новомучеников и исповедников были разные люди - от архиереев до простых сельских батюшек. Исповедуя Христа, они поистине преобразили мир вокруг себя. Так, наш тверской новомученик священник Николай Лебедев имел силу закрыть в своем благочинии все пивные лавки. Тогда, в 1930-е, у российского народа не достало сил впитать опыт пострадавших за веру, но спустя десятилетия мы можем над этим подумать. Какие духовные основания они передали нам через свою жертву? Жить по-божески, по-человечески, по-братски.
Андрей Изакар, председатель комиссии по канонизации святых Воронежской и Борисоглебской епархии:
- С нашей областью связаны имена многих новомучеников. Священномученик Петр (Зверев), местоблюститель патриаршего престола Петр (Полянский). Много и не прославленных пока исповедников - скажем, блаженная Феоктиста Михайловна или протоиерей Митрофан Бучнев. Девушки из благотворительной общины отца Митрофана занимали очередь для тех, кто хотел попасть в тюрьму с передачей (стоять надо было всю ночь). Или раздавали на вокзале вещи людям, отправленным в Сибирь, - причем не только православным. Это стоит помнить. Но сегодня мы имеем дело с тотальным незнанием истории своей страны. И если факты можно подучить по книгам, то как изжить страшное бесчувствие к человеку? Мы часто склонны списывать это на кризис в обществе. Как известно, одно из значений греческого слова "кризис" - "суд". Наш общественный кризис упирается в кризис личности человека, созданного по образу и подобию Божию. Открытых гонений на христиан в России нет, но девальвировано значение жизни, самобытности личности. А ведь у Бога все созданы драгоценными. От оскудевания любви друг к другу и происходит агрессия, умножаются беззакония. Что делать? Больше отдавать другому, больше жертвовать собой, чтобы сделаться человеком.