Поделиться
Ученый утверждает, что каждый человек носит в себе большое число мутировавших генов. Около 50 из них нейтральны, 40 - вредны - вызывают болезни и ведут к вырождению, а полезны только 10 процентов. Раньше мутации были помощниками человечества, помогали ему выжить при самых различных напастях. Скажем, когда массовые эпидемии "выкашивали" миллионы людей, всегда находились те, кого зараза не брала. И все благодаря полезным мутациям, которые затем передавались по наследству и распространялись в популяции.
Сегодня никакие массовые эпидемии с многочисленными жертвами человечеству не страшны. Наука научилась быстро возводить барьеры. А значит и полезные мутации ему не особенно требуются. Зато получили свой шанс патологические. И в этом виновата, прежде всего, медицина. Она дает шанс на жизнь многим из тех, кого раньше отбраковывала природа, применяя механизм естественного отбора. С одной стороны, это гуманно, но, с другой, у современного человечества накапливаются патологические мутации. Финал, по мнению Реймерса, очевиден: вырождение человечества.
Что же делать? Вся надежда на генную инженерию, считает ученый. Чтобы не передать зародышу мутировавший ген, необходимо сперматозоиды мужчины и яйцеклетки женщины доверить генетикам, которые вычистят все плохие гены. Сегодня это может вызвать протесты, но через 10-20 лет у нас просто не останется другого выхода. Придется размножаться именно таким способом, через пробирку. Теоретически дети будущего будут здоровыми и умными. Существует единственная серьезная опасность, признается Реймерс. Поскольку идеальными наверняка признают вполне определенные гены, человечество достаточно быстро станет практически одинаковым.
Светлана Боринская, ведущий научный сотрудник Института Общей генетики РАН:
Роль естественного отбора недавно еще раз очень наглядно была показана в экспериментах на мухах. Им создали условия, когда отбор практически был устранен. И в большом количестве стали рождаться уроды, началось вырождение.
А ведь был период, когда многие, особенно в СССР, вполне серьезно считали, будто бы человек настолько высоко поднялся в своем развитии, что вышел из-под действия естественного отбора. Но сейчас практически все согласились: отбор никуда не делся, но спорят - замедлился он или ускорился. У каждой стороны свои аргументы. А вот накапливается ли груз патологических генов, как утверждает Реймерс? Это вопрос. Прежде всего, надо понять, что такое нейтральные, вредные и полезные мутации, о которых он говорит.
Ведь наука уже знает немало примеров, когда то, что вчера было нейтральным, в определенной ситуации вдруг становится вредным или полезным. Например, можно вспомнить панику, которая охватила весь мир в связи с коровьим бешенством. Животных кормили вредной костной мукой, это мясо ели люди, некоторые из которых заболели. Оказалось, у них были редкие генетические особенности, которые раньше считались нейтральными. А тут вдруг они "включились".
Реймерс обвиняет медицину, что она дает "зеленую улицу" патологическим мутациям. Да, достижения этой науки серьезно сократили детскую смертность. Однако механизм отбора продолжает работать. По последним данным, на самой начальной стадии беременности, когда женщина даже еще не знает об этом, сбрасывается до 50 процентов эмбрионов. Причина - генетические дефекты. Или известно, что девочка рождается с 200 тысячами яйцеклеток. Но из них за всю жизнь созревает всего 200-400. Это сильнейший отбор. А тот факт, что 20 процентов супружеских пар сегодня бесплодны по генетическим причинам… Разве не отбор?
То есть вывод Реймерса, что из-за ослабления механизма отбора идет очень быстрое накопление патологических генов, мягко говоря, не однозначен. Во всяком случае, скорость этого накопления, если оно даже и есть, пока никто не определил. А вот за предложение Реймерса активно развивать генную инженерию, думаю, каждый ученый проголосует обеими руками. Но ни в коем случае нельзя не насаждать ее повсеместно, как картошку при Екатерине. Так только вред можно нанести. В принципе нельзя ставить цель - спасать каждый эмбрион. Надо дать природе право отбраковывать явно нежизнеспособное.