Сегодня в день святой Екатерины, который считается у нас днем рождения Эрмитажа, я в качестве директора делал большой доклад и дал большую пресс-конференцию об итогах работы Эрмитажа в этом году. В качестве курьеза, отражающего крайне низкий культурный уровень, существующий в нашей стране, а также расцвет доносных настроений в нашем обществе, я привел пример с выставкой братьев Чепменов.
Братья Чепмены - выдающиеся художники мирового класса - выставили в Эрмитаже свою знаменитую работу "Конец веселья" (впервые в музейном пространстве). Выставка очень жесткая, носящая подчеркнуто антинацистский характер и восходящая к традиции изображения Страшного суда в мировом искусстве. Само собой разумеется, что такая выставка далеко не всем нравится. Но речь о другом. Прокуратора города Ленинграда (извините, оговорка не случайная) получила несколько десятков писем, почти идентичных по тексту, в которых требуют призвать к ответу Эрмитаж (и, в частности, и меня) за экстремистскую деятельность, скажем так. Знаком экстремизма является то, что у Чепменов изображено распятие на кресте клоуна Макдональдса и плюшевых мишек. Авторы писем считают это оскорблением всем христианам, поклоняющимся кресту.
Не буду объяснять, что даже с богословской точки зрения это несерьезные рассуждения. Прокуратура Центрального района Петербурга приняла эту жалобу к рассмотрению, ознакомилась с выставкой, выслушала профессиональные объяснения о современном искусстве и символике креста и свастики, еще раз побеседовала с организаторами выставки и предварительно не усмотрела в наших действиях признаков экстремизма. Параллельно я направил письмо прокурору города с просьбой провести расследование по вопросу деятельности людей, в массовом порядке препятствующих нормальной деятельности как музея, так и прокуратуры. Пока ответа нет.
Мы твердо считали и считаем, что музей является тем учреждением, которое вправе решать, что является искусством и что ему следует выставлять. Вкусы толпы в данном случае не могут служить ни эстетическим, ни нравственным ориентиром.
Но дело опять-таки не только в этом. Будь это так, сюжет не упоминался бы в моем докладе. Важно другое. В интернете существует сайт, который содержит образец заявления в прокуратуру против выставки Чепменов. По этому образцу были написаны все посланные в прокуратуру письма. А в связи с заключением районной прокуратуры на том же сайте опубликована пошаговая инструкция, как направить обращение к прокурору Петербурга - с подробными ссылками на тексты, которые должны там содержаться.
Вот это уже становится интересным, и именно поэтому я обратил внимание на этот курьезный сюжет как сотрудников Эрмитажа, так петербургских журналистов. Мы все хорошо помним о роли "общества" в репрессиях в нашей стране. Сначала следует "возмущение общественности", которая обращается одновременно в прессу и прокуратуру, затем статья, а потом все остальное. Я ровесник истории с Иосифом Бродским, "возмущения общественности" и статьи "Окололитературный трутень".
Тут, как всегда, трагедия повторяется как фарс. Я повторяю, что музеи, показывающие признанных мастеров мировой живописи, не должны бояться того, что каждый может натравливать на них прокуратуру. В этой ситуации мы имеем право требовать от прокуратуры защиты нашей чести и достоинства от каждого, кто может на них покушаться. Я сказал также на пресс-конференции, что мы думаем о проведении научной конференции, посвященной проблеме провокации и кощунства в мировом искусстве, к которой мы привлечем не маргиналов, а серьезных историков, богословов, искусствоведов, юристов и нормально мыслящих людей. Полагаю, что наше общество крайне в этом нуждается.
Что же касается до самой выставки, которую заявители, вероятнее всего, не видели, то она сделана в эрмитажной традиции разговора о современном искусстве и помещает работы знаменитых братьев Чепменов в исторический контекст рядом с гравюрами Гойи и средневековыми орудиями пыток. Всякому человеку, интересующемуся искусством, понятно, что братья Чепмены с современной резкостью и провокационностью продолжают традиции мирового искусства: "Ада" Босха, "Ужасов войны" Гойи, многочисленных "Страшных Судов". Эти традиции они преломляют через опыт ХХ века. Символы массовой культуры, повешенные на традиционном орудии древней казни, служат напоминанием о том, что однажды пережитые ужасы могут повториться.
Мое предисловие к каталогу этой выставки называется "Так шутят после Освенцима". После Освенцима искусство становится действительно очень жестким, и это не совсем его вина. Современное искусство широко пользуется приемом провокации, и здесь очень важно понимать разницу между художественной провокацией и провокацией нехудожественной. Когда художественная провокация становится политической или кощунственной, она перестает быть искусством. Но грань эта достаточно сложно определима, и как раз музеи могут судить об этом и выступать с экспертным мнением относительно художественности того или иного произведения современного искусства. Наиболее важным представляется мне то, что судить должны профессионалы, а не маргиналы.