Почему меня пригласили - ясно. На передаче нужен был представитель племени практически вымерших тиранозавров, архаичных и неповоротливых, которые влюблены в советское кино и готовы его отстаивать зубами, когтями и хвостами. Слушать таких бывает забавно: ну чего, право, ждать от вымирающих! Так что радиослушатели в принципе ничего не потеряли, кроме разве что кусочка мяса на ниточке, которым дрессировщики раззадоривают своих артистов - чтоб были резвее и злее. Но тиранозавр не смог прийти, и игра шла в одни ворота, без оппонентов. Спорили довольно громко, но практически единодушно. И в итоге пришли к выводу, что, сами того не замечая, хвалили советское кино.
Второе, что я понял, - это бесперспективность таких споров. Нельзя спорить о том, есть ли жизнь на Марсе, если все окружающие придерживаются аксиомы о трех слонах и одной черепахе. Выглядишь еретиком, которого нужно сжечь или, как минимум, заулюлюкать.
Дело в том, что все участники передачи исходили из аксиомы: советское кино не отражало никакую реальность, а пекло мифы. И эти мифы, насколько я понял, чем-то ужасно опасны.Тезис не вызвал ни у кого возражений. Потому что - аксиома.
Если исходить из нее, осточертевшее советское кино было отдельным островом, густо населенным мифами. В отличие от американского, французского, японского или индийского. И уж точно - в отличие от новорусского.
Я бы там, на передаче, задал встречный, очень глупый и архаичный вопрос: а что, "Груз-200" - это реальность? Значит, в Советском Союзе имели обыкновение тоннами свозить мертвые трупы самолетами, чтобы наваливать убитых женихов на верещащих от ужаса невест?
Мне справедливо ответят: это такая метафора.
Но любая метафора - уже начало и базис мифа. И она, и этот миф рождены реальностью. Но - реальностью, пропущенной через мясорубку авторской души: это автор так ее видит и хочет, чтобы такой ее увидели мы. Для этого ему понадобилась метафора.
Здесь мне стоит попросить прощения у споривших за столь азбучные истины. Но что делать, если именно эти истины у них почему-то если и не опровергнуты, то как минимум не приняты во внимание?
Да, советское кино снимало мифы. Сказки о героизме, о благородстве, о чести, о достоинстве, о любви к принцам, принцессам и счастливым развязкам любых житейских драм. Именно так поступало и американское кино, ведь не станут же утверждать оппоненты, будто любой классический американский фильм, от "Дилижанса" до "Римских каникул", - это и есть американская повседневность.
Кто-то недавно точно сформулировал: весь американский вестерн, все эти ковбои в шляпах, умеющие пулять через плечо и крутить пистолет вокруг пальца - весь этот великий американский миф придуман эмигрантами из Одессы. Потому что в реальности ковбои не умеют ничего, кроме как пасти быков и доить коров. Весь кинематограф мира - такой вот огромный миф, придуманный чьими-то талантливыми мозгами и имеющий к действительности только то отношение, что мы в зале хотели бы ему подражать, им восхищаться и жить по его прекрасным законам. Поэтому, насмотревшись мифов с Мэрилин, вся дамская часть Америки срочно перекрасилась в блондинок, а вся дамская часть России, насмотревшись "Карнавальной ночи", стала шить себе юбки-клеш или как они там назывались.
И даже более того: излечение от чумы расизма в США началось с кинематографа, насаждавшего свои законы "правильной жизни". Целая нация воспитана кинематографическими мифами: они помогли этой нации выползти из Великой Депрессии и сформировать не такое плохое общество. Да и советское кино внесло свой вклад в общий интерес к наукам, тягу к поэзии и уважение к интеллекту - мощное культурное движение, взбудоражившее страну.
Понятно, мы говорим о "зрительском кино" и не говорим об "артхаусе". Его придумали позже, потому что поначалу, и довольно долго, мастера уровня Чаплина или Эйзенштейна, Феллини или Тарковского довольно успешно собирали полные залы, занимаясь при этом пусть мифологическим, но искусством. К тому же "артхаусом" не накормишь праздничную публику, жаждущую приятных впечатлений, радости и веселья. И не случайно собравшиеся в студии так весело хохотали, вообразив, как люди под салат "оливье" потребляют фильм "Жила-была одна баба".
Чем занято современное российское кино, в отличие от постылого советского? "Конвой", "Жить", "Волчок" - это отражение нашей повседневности? Да нет, конечно. Это тоже миф. Пусть "антимиф", но - все равно миф. То есть концепция действительности, придуманная и прочувствованная авторами и ими воплощенная в меру их ума и таланта. Имеет право на существование? Конечно, раз это кому-то нужно. И тем более если это так талантливо, как у Сигарева. Набивший оскомину пример: "Школа" Гай Германики - это реальность? Она так же похожа на нормальную школу, как на джунгли поймы Амазонки. Но такой видит школу сбежавшая от необходимости учить литературу Германика. И она творит свой миф - антимиф по отношению к мифу, сотворенному Ростоцким. Право зрителя - выбирать миф по душе.
Но тут вступают в дело вечные и универсальные категории: ум и талант. Они совершенно не зависят от того, советское время на дворе или постсоветское - что уже обессмысливает тему, заявленную в передаче. В любые времена были фильмы талантливые и бездарные. Рязанов и Гайдай умудрялись в советское время снимать талантливые фильмы, а режиссеры N и NN (не хочу переходить на личности, хотя и соблазнительно: так их теперь много) и в постсоветские годы умудряются снимать бездарное кино.
Если мир антимифов уныл и монотонен в своей запрограммированной "жизнеподобной" серости, то киномифы предполагают большой выбор жанров. Живущие более полувека "Кубанские казаки" с их продуктовым раем - вранье? Нет, просто кинооперетта, веселый жанр. "Москва слезам не верит", где рабочая девчушка делает карьеру и находит принца, - вранье? Нет, повсеместно любимая сказка о Золушке. Страшно сказать: "Коммунист" - вранье? Нет, такая же героическая мифология, как любой американский фильм о честном ковбое, готовом в одиночку свернуть горы ради справедливости.
Почему постсоветское кино, и талантливое и бездарное, сколько ни тужится, не может создать ничего подобного старым советским мифам - это, на мой взгляд, вполне объяснимо. Да просто потому, что его толкают создавать антимифы. Все, что делало советские фильмы, от лучших до посредственных, "смотрибельными", - некий мифический идеал, который постоянно мельтешил за горизонтом ("я сам обманываться рад!"), - объявлено специфически советским враньем и с презрением отринуто. А без идеала хоть сто гениев посади строгать кино - выйдет только антимиф, штука неаппетитная и зловонная. Социальная антиутопия Оруэлла - великая вещь, но ее не станешь читать снова и снова, как усладу душе и сердцу, как надежду и светоч человечества. И фильм по этой великой книге не подашь к новогоднему столу - было бы вредно и для фильма и для стола. А тысячи подражаний этой антиутопии в литературе и в кино уже рождают у людей тошноту. Потому что развели, в угоду глупой моде, сплошной мрак - как сказали бы миллионы взращенных в этом мраке людоедок Эллочек. Не верите в способность человека быть честным, благородным, сильным, отважным, умным, как герой Смоктуновского, думающим, как герой Баталова, - будете печь в лучшем случае "Морфий", в худшем - "Беременных". И ни в какой Новый год это показывать не станут: салат "оливье" пойдет горлом.
Потом участники передачи стали наперебой предлагать свои варианты новогоднего кинематографического "оливье" - и немало над ними посмеялись. Посмеялись справедливо: кроме "Шапито-шоу", все остальное, как говорят к таких случаях, не к столу. Они так свободно цитировали любой кусок "Иронии судьбы", как свободно цитируют только Пушкина, но вряд ли смогли бы процитировать хоть один пассаж из того, что невнятно бормочут в современном российском кино.
Доступнее всех этот казус объяснил критик Денис Горелов: в российском кино есть один гениальный режиссер - Балабанов, есть еще пяток хороших, все остальные - моральные уроды. Но ведь сложности с моральными установками явно испытывают не только уродливые "остальные". Ими больны и тот же Балабанов, и тот же коллега-критик, и те же участники передачи, и практически каждый живущий в современной России. То есть в стране, где слишком многие поверили, будто мораль - понятие устаревшее, и каждый, кто пытается о ней напомнить, - презренный моралист. А без морали - прав Горелов - кина не будет.
Хорошо, что я не смог пойти на передачу: мне было бы там объясняться еще труднее, чем травить анекдоты в кругу японцев: "твоя моя не понимай". В советское время нам врали, будто кино отражает реальность. Реальность давно изменилась, но именно это вранье засело в умах моих коллег. И понятие "миф", которое почти синонимично понятию "кино", для них стало бранным словом из трех букв.
О чем спорить в этих условиях? Ведь как только мы согласимся с очевидным, весь смысл передачи бесследно испарится. Так испарилась красивая сказка о слонах и черепахе, как только всесильная церковь скрепя сердце согласилась признать, что Земля - круглая и, возможно, даже вращается вокруг Солнца.