Это экранизация популярного на Западе мюзикла - шоу, где герои поют. Почти опера, если иметь в виду характер музыки - с симфоническими картинами, драматически накаленными хорами, дуэтами, терцетами и ариями. Все термины надо взять в кавычки: арии напоминают зонги, ансамбли растворены в хаосе реплик. К тому же режиссер Том Хупер, знаменитый "оскаровским" фильмом "Король говорит", требовал от актеров, независимо от способностей, живого пения. Наслаждение меломану способен доставить, мягко говоря, далеко не каждый. Более чем посредственно спетая опера - первое и главное впечатление от картины.
Музыкальная драма была написана в конце 70-х Клод-Мишелем Шенбергом, стала самым "долгоиграющим" мюзиклом всех времен и несет все признаки сугубо французской школы. В отличие от англо-американского мюзикла, французский обычно мелодраматичен, плаксив, исполняется на сплошном монотонном надрыве, развернутой хореографии, юмора и драйва почти всегда лишен. В фильме музыка заполняет все пространство, и в российском прокате правильно поступили, снабдив музыкальные номера субтитрами. Диалогов так мало, что редкие включения русских реплик звучат голосами с Марса - так они неорганичны.
"Отверженные" считаются одним из главных претендентов на "Оскара" и, при скромных художественных достижениях, свои награды наверняка получат. Мюзикл, пусть в данном случае европейский, - любимое развлечение Америки, ему всегда фора. Тем более, что последний большой хит жанра - "Чикаго" - отгремел десятилетие назад, взяв рекордное число "Оскаров". Надо отдать должное и размаху фильма: здесь взрывные мотивы Французской революции, здесь стонущие под гнетом режима заключенные, здесь живописные толпы на серых улицах, Фантина, которая сначала изнывает от непосильного труда на фабрике, а потом торгует телом для спасения дочери, жертвенная судьба перековавшегося Вальжана, до тупости непреклонный блюститель закона Жавер, идеальная любовь Козетты к Мариусу и отважный мальчуган Гаврош, гибнущий на баррикадах. Мгновенные трансформации преступника в ангела добра, а защитника правосудия - в исчадие ада тоже хорошо приспособлены для кинооперы, где всё и вся - на разрыв души. На гигантских экранах IMAX впечатляют спецэффектные взлеты над старым Парижем, смертельные одиссеи по его канализационным туннелям, величественные картины труда "на галерах", где хор заключенных, тяжко вздыхая трагическими аккордами, тянет чего-то железного, и, наконец, финальное падение потерявшего нравственные опоры Жавера в пучины кипящих вод. Если зрителю удается переключиться в регистр очень старой оперы, поставленной в очень пышных декорациях и спетой на предельном напряжении связок, - он уйдет пораженный. Все остальные быстро впадают в ступор: почти трех часов непрерывного фортиссимо не позволял себе даже экспрессивный Верди.
В режиме возвышенно патетической оперы существуют актеры. Работу Хью Джекмана в роли Жана Вальжана можно назвать самоотверженной: он буквально рвет жилы, пытаясь оправдать мелодраматическое перевоплощение преступника, способного ограбить своего благодетеля, в рыцаря без страха и упрека. Но то, что в другом жанре актер сыграл бы на полутонах, Джекман вынужден подавать жирным мазком: его вокальная партия не знает иных красок, кроме пафоса и рыдания. Энн Хэтэуэй в роли бедняжки Фантины играет беспрерывное страдание - что опять же обусловлено плаксивостью вокальной партии. Совсем не обладающему певческими данными Расселу Кроу остается только ритмически рычать, и уж совсем неубедительна романтическая пара Козетта - Мариус (Аманда Сайфред и Эдди Редмэйн) - она не обладает необходимой кинолюбовникам харизмой.
Упрекать картину в упрощении романа бессмысленно: перед нами, повторяю, другой вид искусства, и мюзикл "Отверженные" имеет к Гюго отношение не больше, чем опера "Риголетто" - к драме "Король забавляется". Можно утешаться тем, что фильм хочет следовать букве и духу романа: на месте все памятные детали, включая деревянного слона на площади Бастилии. Да и каскад захватывающих погонь и приключений в Париже XIX века - чем не лакомый сюжет для кино? Определенное разочарование, которое испытываешь при просмотре этого музыкального блокбастера, - кричащее несоответствие его реальных достоинств поднятому шуму. Вне рекламного контекста это вполне заурядное шоу с посредственной музыкой и посредственными актерскими работами - посмотрели и забыли. Завышенные надежды на "оскаровского" триумфатора приводят к тому, что битых три часа ждешь чего-то экстраординарного, но видишь ослепительно дорогостоящий середнячок. И даже если судить по законам мюзикла, то один танцевальный проход беспризорников в "Оливере" больше говорил и о старом Лондоне и о романе Диккенса, чем все высокобюджетные труды "Отверженных" - о Париже и о Гюго.