Соединив тексты Оскара Уайльда "Идеальный муж" и "Портрет Дориана Грея" с фрагментами "Фауста" Гете, а заодно - осколками русской и европейской классики ("Три сестры", "Ромео и Джульетта"), разбавив все блатным шансоном и Аллой Пугачевой, рекламными роликами и пародией на телевизионные шоу ведущих каналов, Богомолов сочинил вызывающий гиньоль о ханжеской стране и ее развращенной элите, третирующей мозг обывателя разговорами о нравственности.
Аристократический, высокомерный и тронутый тленом мир английского дендизма сошелся здесь с духом русского великосветского разбоя нового века. Лорд (в прошлой жизни - киллер) превратился в звезду шансона и вышел на мхатовскую сцену (а по сюжету - на корпоратив) прямо из гламурного партера, сопровождаемый папашей-уркой (Александр Семчев) и влюбленным в него министром резиновых изделий Робертом Терновым (Алексей Кравченко). Поговорив на фоне экранов с пейзажами передвижников о душе и России, поблагодарив Бога и папу, картинно взрыднув об умершей возлюбленной, потешив публику привычной эстрадной жвачкой, Лорд (Игорь Миркурбанов) отправляется на after-party, где матерно раздирая грудь, рассказывает, как взял из детского дома мальчонку. Мальчонка юношеского возраста по имени Мейбл, по-русски - Вася (Павел Чинарев), является тут же вместе с томным красавцем отцом Артемием (Максим Матвеев), которому предстоит благословлять все непотребства сюжета.
Шансон, приправленный проповедью и заботой о детях, покрывает давно сложившиеся гомосексуальные отношения Роберта и Лорда.
Между тем у министра есть железная жена-куколка по имени Гертруда (Дарья Мороз), которая владеет всем резиновым бизнесом в стране и испытывает острое сексуальное наслаждение только при очередном денежном транше.
Явившаяся буквально из партера и фигурально - с того света, из Лондона, застреленная некогда Лордом холодная блондинка Миссия Чивли (Марина Зудина) привозит в Москву компромат на бывшего любовника - видео его эротических похождений с министром, - а в обмен требует, чтобы тендер на партию очередной "резины" выиграла она.
Сочиняя свой сюжет поверх классических текстов, Константин Богомолов с наслаждением кромсает остатки русского мифа, работая для публики, прекрасно знающей гламурную топографию города. У него чеховские три сестры, успевшие стать рублевскими шлюхами, рассуждают о тоске по труду в сопровождении гуттаперчевого модельера Томми-липучки (Павел Ващилин), сидя в кафе Vogue. А утомленный шансонье выходит из кафе "Пушкинъ", так и не съев несколько деликатесов из золотого меню.
Но режиссер спектакля идет дальше: язвительность, с которой он обрушивается на соловья шестидесятников Булата Окуджаву, шокирует даже тех, кто, надрывая животы, смеется над персонажем Павла Ващилина, резиновым евнухом-модельером, самозабвенно поющим песни Аллы Пугачевой.
История портрета Дориана Грея, сыгранная Сергеем Чонишвили, уже с трудом вписывается в мой рассказ, хотя там - и ужас сползания лица, и жестокая кровожадность, и страсть к вечной молодости, и множество иных грехов цивилизации, и гетевский Мефистофель, говорящий устами изящного священника (все тот же Максим Матвеев).
Кажется, режиссер задумал рассказать нам о ханжеских основаниях всей русской культуры, по крайней мере, тех, что дожили до сегодняшнего дня на всех этажах общества - от попсового до интеллигентского и элитарного. Олимпийский узор от Боско, легший патриотической татуировкой на голые плечи Гертруды - апофеоз распада, который с горьким бесстрашием констатирует Константин Богомолов.
Сцена из "Ромео и Джульетты" сыграна здесь дважды - сначала как пародия, затем как фарс. В огромной кровати-склепе выстрелом в голову выносит себе мозги Лорд, попробовавший было вернуться к здоровой жизни с героиней Марины Зудиной, но жестоко обманутый ею. Любовник-министр стреляется над его хладным трупом точно Ромео над телом Джульетты, и огромный стеклянный куб, водруженный на сцене в подражание польскому режиссеру Кшиштофу Варликовскому, оказывается склепом, который покрывает полотнище державного флага.