За десять лет Россия потеряла почти 35,6 триллиона рублей
И хотя пришло в страну денег больше, чем ушло, эти средства не сработали на благо. Они ушли на финансирование коррупции и криминалитета, а могли бы быть направлены на образование, здравоохранение, пишут авторы доклада "Россия: нелегальные финансовые потоки и роль теневой экономики" из американского исследовательского института Global Financial Integrity.
Между теневой экономикой и нелегальным выводом денег, по их мнению, есть прямая связь: когда первая растет на процент, объем выводимых средств увеличивается на 7 процентов. По их подсчетам, с 1994 по 2011 год объем теневой экономики нашей страны составил 46 процентов от ВВП. Это в несколько раз больше, чем в странах "большой восьмерки", утверждают эксперты.
Судить о точности цифр, не зная методики исследования, сложно, говорит советник Института современного развития Никита Масленников. Но они "похожи на правду", хотя и могут быть несколько ниже, поясняет эксперт. А проблема поставлена верно. В 2011 году объем нашего ВВП, составлял 55,7 триллиона рублей. То есть в тени могло оказаться больше 25 триллионов рублей.
Расходная часть бюджета составляет примерно пятую часть от ВВП, а в начале 2000-х она доходила и до 25 процентов. Так что из-за ухода экономики в тень Россия потеряла несколько годовых бюджетов, полагает Масленников.
Теневая экономика, уточняет он, это та, которая не платит налоги. Она необязательно связана с криминалом. А подходы и методики к тому, как оценивать ее объем, могут быть разными. Например, по методике Организации экономического сотрудничества и развития, существующей с 1990-х годов, развитым экономикам, в зависимости от их структуры, досчитывали от 15 до 25 процентов от ВВП. Но для России эта планка выше. "И даже если 46 процентов от ВВП, которые насчитали зарубежные эксперты, это слишком круто, то 30-35 процентов от ВВП считать "тенью" можно запросто", - говорит Масленников. Впрочем, некоторые коллеги, рассказывает он, настаивают на том, что в подсчетах надо учитывать и коррупционную ренту. Тогда, не исключает эксперт, объем тени приблизится и к 50 процентам от ВВП.
Нелегальный отток капитала, поясняет Масленников, можно посчитать по статистике платежного баланса. Там он может проходить по статье "чистые ошибки и пропуски". Это не просто бегство капитала или уход в офшоры, а именно "черный" вывоз денег. По оценкам Масленникова, за 18 лет он составил примерно 160-180 миллиардов долларов. В прошлом году на графу "ошибки и пропуски" в оттоке капитала, по данным Центробанка, пришлось 10,4 миллиарда долларов. А самым большим этот показатель был в 2007 году - 13,3 миллиарда долларов, хотя в тот же год страна получила рекордный приток капитала в 80 миллиардов.
Американские исследователи основным способом нелегального вывода денег считают использование нашими фирмами дочерних компаний в Европе и офшорных зонах. А также вывод денег из страны под видом экспортно-импортных операций.
Одной из причин высокой доли теневой экономики в 1990-е годы был большой уровень налогообложения, вспоминает Масленников. Затем налоговая составляющая стала уходить на второй план. Сейчас соцналоги играют доминирующую роль. Плюс нет определенности по пенсионной реформе. А когда неясны правила игры, говорит эксперт, бизнес на всякий случай раскрываться не спешит.
Главная причина ухода бизнеса в тень - высокая налоговая нагрузка на фонд оплаты труда, соглашается вице-президент общероссийской общественной организации "Деловая Россия" Николай Остарков: "Она для бизнеса запредельная. Если полностью платить налоги, то при нашей модели экономики предприятие через пару месяцев останется без оборотных средств". В пример часто приводят западные экономики, где налоговая нагрузка выше, чем в России. Но там предприятия постоянно подключены к дешевым кредитным линиям, а у нас они обескровлены высокими ставками, налогами и тарифами, сокрушается Остарков.
Отток и приток денег за рубеж и из-за рубежа - нормальное состояние для современной экономики, продолжает эксперт. Но выводя деньги в офшоры, чтобы потом оттуда же инвестировать их в Россию, компании выбирают юрисдикции, где им проще потом судиться, поясняет Остарков. Дополнительным стимулом становятся сложности нашего валютного и банковского законодательства, говорит он: у нас невозможно быстро провести транзакцию, особенно небольшой фирме, если надо поехать, например, на зарубежную выставку, заплатить переводчику. Предприниматели вынуждены идти на всяческие ухищрения. Эти вопросы надо решать как можно быстрее.