Его творческий диапазон был - от министра нежных чувств Шварца в ефремовском "Современнике", - гротескная роль, о которой в те времена очень много говорили в театральных кругах, настолько она оказалась яркой и запоминающейся; до Фирса Чехова, которого он играл у Ефремова уже во МХАТе, вбирая в себя, казалось, боль всех забытых людей России.
Дома у него хранилась старинная открытка с портретом Достоевского и его факсимиле: "Редкая и высшая характеристическая черта русского народа - чувство справедливости и жажда ее". Фамилию более бесстрашного борца за справедливость в театре - творческую, экономическую, человеческую, назвать сложно. "Вся история России воспринимается через призму: справедливо это или нет, - считал Виктор Сергачев. - История нашей страны полна несправедливостей, несуразностей. Но как любимому человеку прощают его недостатки и пороки, так, пожалуй, следует и принимать историю России". А на мой вопрос о последней несправедливости, с которой ему лично пришлось столкнуться, признавался: "Все дело в том, что мы живем в так называемом культурном, интеллигентном мире. В нем казенных несправедливостей меньше. Чаще случаются несправедливости, скорее, нравственные, этические. Душа актера жива как сыгранными, так и несыгранными ролями. Серьезный актер лишь в исключительных случаях попросит или подаст заявку на роль, потому что для него попросить себе самому роль ниже художественного достоинства, что ли. Так что по-настоящему единственная несправедливость для нас - это несыгранные роли".
Несыгранных ролей, увы, было много. А каждая сыгранная Виктором Сергачевым роль становилась событием (вспомните его блестящую партию в кинофильме "Скверный анекдот"), ведь никаких компромиссов в актерской профессии он не признавал. Если что-то не устраивало в пьесе или сценарии, не брался, несмотря ни на какие обещанные деньги. А если соглашался, то "докапывался" до сути характера вверенного ему персонажа с пристрастием психоаналитика, историка, литературоведа и театрального практика вместе взятых; изучал все, что было об этом когда-либо написано, - знать больше о его герое, чем знал Виктор Сергачев, казалось, в принципе, невозможно.
Эпиграфом его жизни могли служить блоковские строчки "Все или ничего. Ждать нежданного. Верить не в то, чего нет на свете, а в то, что должно быть на свете. Пусть сейчас этого нет и долго не будет. Но жизнь отдаст нам это, ибо она прекрасна". На стихи своего любимого Блока он создал литературный вечер "Портрет поэта", и собирал полные аншлаги в разных залах и городах страны даже в те времена, когда поэзия вдруг оказалась вне моды.
Последний раз публика придет поаплодировать и поклониться Виктору Сергачеву 1 марта - в 11.00 на основной сцене МХТ им. Чехова пройдет гражданская панихида. Похоронен Виктор Сергачев будет на Ваганьковском кладбище.
РГ: Какое чувство сложнее всего сыграть?
Виктор Сергачев: Любовь. Мало представить на сцене, что ты любишь героиню. Надо представить, что ты и ее любишь, и свой идеал, и вообще всех на свете: лучшее состояние и лучшее сочетание А еще труднее передать тончайшую иронию. Чтобы зритель поверил. Это высший класс. А вообще человек выше игры на сцене, выше честолюбия. В момент вдохновения он как бы на цыпочках, даже выше собственной жизни!
РГ: Безработица для актера - это…
Виктор Сергачев: Страшнее, чем для рабочего. Ведь театр для актера - это семья; если он в другой театр перешел, это все равно, что развестись и уйти в другую семью. Только гораздо сложнее…
РГ: В круг ваших мечтаний пьесы "Игроки" или "Пиковая дама" когда-нибудь не входили?
Виктор Сергачев: Я понимаю, на что вы намекаете. Я на самом деле люблю бывать на бегах. Или на стадионе - раньше любил ходить на футбол. Люди там открытые, подлинные, естественные. Я не верю актеру или художнику, которые живут только в своем обособленном мире, признает лишь замкнутый элитарный круг знакомств. Играть и ставить надо про людей и для людей. Что же касается ипподрома, то любовь к лошадям у меня от отца. Это мое даже не хобби, а пожизненная привязанность. Лошади - существа особые. Если человека по-дружески хлопнуть по плечу, ничего особенного не произойдет. А любая лошадь вздрогнет всем телом. Нервная система у нее во много раз чувствительнее, чем у человека… Не могу, увы, кататься верхом, хотя и умею. У меня было 17 переломов, в том числе восемь позвоночных, гожусь в книгу Гиннеса…
РГ: К жизни тогда вас смогла вернуть жена…
Виктор Сергачев: Однажды Говорухин по телевидению сказал, что он судит о человеке по тому, какая у него жена. Если бы он был знаком с моей женой, он был бы высокого мнения обо мне. Дома у нас все в порядке. Хотя финансовых проблем хватает, как у всех. Утром просыпаешься - новый день, а ты как в темном дремучем лесу, через который нужно куда-то продираться, где посветлее. И дело не в самих проблемах (их все равно приходится как-то решать), а в том, что решаются они уже в каком-то другом тоне. Что такое доброжелательность? Когда человек не может тебе помочь или что-то решить, но он желает тебе добра, вникает в ситуацию. А сейчас, если это его не касается, - никакого сочувствия. Иногда это огорчительнее, чем сами проблемы. Многое спокойно можно перенести или не придать чему-то значения, если находишь понимания. Мы люди нервные, в нашей среде это имеет значение…