Александр Бастрыкин: Надо перекрыть поток "грязных денег"
Александр Иванович, не сгущаем ли мы краски, говоря о разгуле экономической преступности?
Александр Бастрыкин: Цифры говорят сами за себя. В прошедшем году количество выявленных в стране преступлений коррупционной направленности существенно возросло - до почти 50 тысяч. Выявлено около 10 тысяч фактов взяточничества.
По данным Банка России, в прошлом году чистый отток капитала из страны составил 56,8 миллиарда долларов, из которых свыше 35 миллиардов были выведены в рамках так называемых сомнительных финансовых операций. Чтобы перекрыть поток "грязных" денег, нужно сделать так, чтобы пробелы в законе не позволяли экономической преступности быть выгодной. А как показывает следственная практика, уголовное законодательство о преступлениях в сфере экономической деятельности требует серьезного реформирования.
Вы предлагаете комплекс карательных мер против преступного капитала. А каким образом это согласуется с призывом к развитию экономической свободы, частной собственности и конкуренции, которые президент в своем Послании назвал в числе приоритетов в политике государства?
Александр Бастрыкин: Самым прямым образом. Уголовная политика призвана ограждать граждан от преступных посягательств, это одно из средств создания нормальных условий для их спокойной и достойной жизни. Она должна защищать принадлежащую им собственность, их права и свободы. А добиться позитивных результатов в защите таких ценностей можно лишь посредством энергичной борьбы с преступностью при условии привлечения к ответственности каждого за совершенное преступление.
Давайте подробнее о бегстве капитала. Сообщения о том, сколько "утекло" за месяц, квартал, год стали такими же регулярными, как сводки погоды.
Александр Бастрыкин: Сопоставление объема выведенных из России средств с размером ущерба, причиненного коррупционной и финансовой преступностью, позволяет сделать важный вывод.
Так называемое бегство капитала во многом обусловлено не только определенными негативными факторами российской экономики, но и активными процессами транснациональной легализации преступных доходов.
Откуда такие выводы?
Александр Бастрыкин: Они становятся очевидным при изучении перечня стран, в которые выводится большая часть российского капитала. Эти страны относятся не к инвестиционно привлекательным мировым экономикам, а к офшорным юрисдикциям с низким уровнем прозрачности движения капитала. По данным Федеральной налоговой службы, сейчас в стране больше миллиона брошенных компаний, с которых практически невозможно взыскать налоги в связи с тем, что эти фирмы, как правило, зарегистрированы на умершего человека или по поддельным документам. По данным Центрального банка, работающие в России фирмы-"однодневки" недоплачивают в бюджет ежегодно до 1 триллиона рублей. Спрашивается: куда же уходят все эти деньги?
У вас есть рецепт, как это можно изменить?
Александр Бастрыкин: Мы полагаем, что решение проблемы репатриации капитала, незаконно выведенного за рубеж, невозможно без введения уголовной ответственности юридических лиц.
Чем докажете?
Александр Бастрыкин: Вот только некоторые аргументы. Сейчас в российской уголовно-правовой доктрине юридическое лицо рассматривается в качестве орудия преступления, которое используется физическим лицом для достижения преступной цели. Такие представления восходят еще к советскому периоду развития уголовного права. Тогда преступности юридических лиц не существовало. Предполагалось, что советские государственные организации изначально не могут создаваться и функционировать в целях, противоречащих основам правопорядка и нравственности.
Сейчас уголовная ответственность юридических лиц существует в большинстве развитых стран. Положения о необходимости установления эффективной ответственности юрлиц за причастность к отдельным видам преступлений есть и в ряде конвенций, к которым присоединилась Российская Федерация.
Но в России уже введена административная ответственность юридических лиц за дачу или получение взятки. Это статья 19.28 КоАП РФ.
Александр Бастрыкин: Эти административно-правовые нормы имеют крайне низкий правоприменительный потенциал. И тому есть причины. Весьма ограниченна возможность установить причастность юридического лица к преступлению в рамках административного производства. В частности, по нему не могут быть проведены оперативно-розыскные мероприятия, без которых выявить обстоятельства правонарушения невозможно. Административное производство по сравнению с уголовным осуществляется по упрощенной процедуре. Между тем Европейский суд по правам человека, давая правовую оценку ряду решений российских судов о привлечении организаций к административной ответственности, неоднократно указывал на то, что по жесткости примененной к организации санкции она соответствует уголовному наказанию.
Дискуссии о возможности введения уголовной ответственности юридических лиц в России ведутся уже более 10 лет. А воз и ныне там.
Александр Бастрыкин: Все три внесенных в Госдуму в 1996 году проекта Уголовного кодекса, в том числе и подготовленный Государственно-правовым управлением президента совместно с министерством юстиции, содержали нормы, предусматривающие уголовную ответственность юридических лиц. Однако в связи с существенными недостатками формулировок эти положения из законопроекта были исключены.
Если все же фирмы станут подсудными, что это нам даст?
Александр Бастрыкин: Введение уголовной ответственности юрлиц позволит решить многие актуальные задачи. Обеспечить репатриацию нажитого на территории России преступного капитала, выведенного за рубеж.
Есть проблема и с судами зарубежных стран, когда речь идет о вывезенных от нас преступных капиталах. Поскольку российская сторона не может предоставить судебное решение, устанавливающее виновность фирмы в этих преступлениях, зарубежные суды отказывают в возврате похищенного имущества его законному владельцу либо в его изъятии в доход России.
За какие преступления можно будет наказывать фирмы?
Александр Бастрыкин: Сначала уголовная ответственность юридических лиц может быть введена за деяния, предусмотренные международными конвенциями, к которым присоединилась Россия. Это финансирование терроризма и экстремизма, легализация преступных доходов, преступления против мира и безопасности человечества и экологии. Подсудными для юрлиц должны быть незаконный оборот оружия и наркотических средств, преступления коррупционной направленности, торговля людьми, органами и тканями человека, организация незаконной миграции. А дальше с учетом накопленного опыта возможно расширение пределов применения такой ответственности и за другие преступления.
Введение уголовного наказания юрлиц поможет вернуть вывезенные незаконные капиталы.
Проект закона о введении уголовной ответственности юридических лиц в Следственном комитете РФ подготовлен. Что в нем самое главное?
Александр Бастрыкин: Для организации, причастной к преступлению, он предусматривает такие наказания, как штраф, лишение лицензии, квоты, преференций или льгот. А также лишение права заниматься определенным видом деятельности, запрет на осуществление деятельности на территории России и, наконец, принудительная ликвидация.
Уголовная ответственность организации не будет исключать уголовной ответственности физического лица за это же деяние, равно как и уголовная ответственность лица не будет исключать уголовной ответственности организации. Кстати, для обеспечения справедливости при распределении бремени уголовно-правового воздействия в отношении лиц и организаций, причастных к одному и тому же деянию, в проекте предусмотрено вот что. Будет возможность освободить от уголовной ответственности человека, совершившего преступление небольшой или средней тяжести исключительно в интересах организации и не получившего при этом имущественной выгоды, если уголовной ответственности за то же деяние подлежит также и организация. В этом случае к уголовной ответственности может быть привлечена только организация.
Вы считаете, что "реестр" судимых фирм будет выгоден российскому бизнесу?
Александр Бастрыкин: Судимость организации позволит добросовестным участникам коммерческого оборота проявлять большую осмотрительность при выборе контрагента. Предполагается, что организация с непогашенной судимостью не сможет участвовать, в том числе и через иные организации, в конкурсе на заключение контрактов на поставку товаров для государственных нужд, а также в приватизации. Кроме того, предлагается создать базу данных физических лиц и организаций, причастных к учреждению и использованию фиктивного юридического лица. Право лиц и организаций, внесенных в этот информационный ресурс, на создание новых организаций может быть ограничено на определенный срок. Это позволит эффективно противодействовать "фирмам-однодневкам".
Интересная ситуация складывается с вывезенными за кордон грязными деньгами. О них часто говорят, а что бывает дальше?
Александр Бастрыкин: Это еще одна проблема, которая препятствует эффективной борьбе с незаконным выводом капитала за рубеж, - несовершенство системы информационного обеспечения при выявлении источников легализуемых преступных доходов. Она не позволяет сопоставить данные об основном преступлении, в результате которого был получен капитал, с информацией о подозрительных финансовых операциях, направленных на его вывод за рубеж.
У нас на это есть Росфинмониторинг.
Александр Бастрыкин: Российский орган финансовой разведки - Росфинмониторинг, в который и поступает информация о подозрительных финансовых операциях, является информационно-аналитическим ведомством. Он может установить лишь факт сомнительности той или иной внешнеэкономической операции. Однако он лишен возможности выявить ее бенефициаров, так как не наделен полномочиями по осуществлению оперативно-разыскной деятельности.
Но у нас есть целый список органов, наделенных такими полномочиями, - МВД, ФСБ, ФСКН и прочие.
Александр Бастрыкин: Они непосредственно не имеют доступа к информационным ресурсам о подозрительных финансовых операциях. Поэтому информация о преступлениях, в результате которых наживаются незаконные капиталы, а также об операциях, посредством которых они поступают за рубеж, существует разрозненно и сводится воедино в крайне редких случаях.
Вы предлагаете собрать все это в одни руки?
Александр Бастрыкин: Решить проблему смог бы новый орган, который и предлагает создать Следственный комитет. Сочетание функций финансовой разведки, оперативно-разыскной деятельности и контроля за распоряжением госимуществом позволит, как нам представляется, оперативно сопоставлять информацию об источнике происхождения преступного капитала с данными о подозрительных финансовых операциях, направленных на его вывод за рубеж. А также быстро документировать следы этих преступлений и своевременно пресекать движение криминальных денежных средств. И в конечном итоге - направлять следователю качественный материал, имеющий реальную судебную перспективу.
Сейчас у всех на слуху так называемое дело "Оборонсервиса". Там масса нарушений была связана с приватизацией государственного военного имущества.
Александр Бастрыкин: Тема приватизации и ее законности сейчас приобретает особое значение. Не случайно ей уделил такое внимание президент в своем Послании. Впервые в новейшей истории правительство утвердило план приватизации федерального имущества, который предусматривает в краткосрочной перспективе существенное уменьшение государственного участия в экономике путем продажи крупных, а то и полных пакетов акций и долей участия в уставных капиталах крупнейших компаний топливно-энергетического комплекса, горнорудной отрасли, инфраструктурного бизнеса и банков.
Кроме того, запланировано проведение дальнейшего акционирования госкорпораций и реализация непрофильных активов госпредприятий, учреждений, госкорпораций и хозяйственных обществ с участием государства.
Будущее акционирование даст вашим следователям дополнительную работу?
Александр Бастрыкин: Ожидается активизация хищений государственной собственности с использованием различных коррупционных схем. В том числе посредством нарушения правил проведения приватизационных конкурсов и аукционов, фальсификации их результатов, отчуждения госимущества в пользу аффилированных или контролируемых организаций по существенно заниженной стоимости.
Вы, похоже, даже знаете, что будет.
Александр Бастрыкин: Как показал негативный опыт прошлых лет, возможны грубые нарушения закона и основополагающих принципов при проведении приватизации. К ним относятся обеспечение конкурентной борьбы между претендентами, их свободный доступ к участию в конкурсах и аукционах, справедливое ценообразование. Могут поставить под сомнение легитимность итогов самой приватизации, и это способно повлечь за собой острые социальные конфликты.
Поэтому активное противодействие коррупции в сфере предстоящей приватизации должно стать одним из приоритетных направлений.
Но готовы ли к этому нынешние законы?
Александр Бастрыкин: Российское законодательство не вполне приспособлено для эффективного противодействия подобного рода злоупотреблениям. В целях его совершенствования Следственным комитетом предлагаются следующие меры. Установить обязанность организации - претендента на участие в приватизационном конкурсе или аукционе раскрыть информацию не только о непосредственных учредителях (участниках), но и обо всех учредителях (участниках) организаций, создавших эту организацию, а также об их конечных выгодоприобретателях.
А это еще зачем?
Александр Бастрыкин: Зачастую в таких конкурсах и аукционах для создания видимости конкуренции участвуют аффилированные одному и тому же лицу организации. Другие же участники посредством различных коррупционных схем к участию в них просто не допускаются.
И как за такое можно карать?
Александр Бастрыкин: В качестве санкций за предоставление недостоверной информации либо сокрытие информации о претенденте, которая могла бы повлиять на исход конкурса или аукциона, можно предусмотреть ответственность в виде снятия претендента с конкурса или аукциона, если они еще не состоялись. Возможны также гражданско-правовые последствия в виде ничтожности сделки и ограничение на участие впредь в приватизационных конкурсах и аукционах.
Коррупционные схемы на аукционах зачастую начинаются с оценщиков. Посчитают копеечную сумму для своего заказчика - обоим прибыль, государству - убыток.
Александр Бастрыкин: Это третье наше предложение - ввести уголовную ответственность оценщиков за включение в отчет об оценке объекта заведомо недостоверных данных. Или применение заведомо необоснованных стандартов оценки, если эти действия повлекли причинение ущерба в крупном или особо крупном размере.
Это предложение вызвано тем, что зачастую в схемах коррупционных преступлений используются отчеты об оценке, в которые недобросовестные оценщики за вознаграждение вносят соответствующие заведомо недостоверные сведения.
Но в коррупционной схеме оценщики - не главные.
Александр Бастрыкин: Предлагается ввести уголовную ответственность за умышленное уклонение руководителя государственной корпорации, государственного или муниципального предприятия от инициирования одобрения крупной сделки или сделки, в совершении которой имеется заинтересованность, если эти действия повлекли причинение крупного либо особо крупного ущерба.
Общественная опасность этого деяния заключается в том, что указанные сделки выводятся из сферы контроля уполномоченных органов управления организации или органов государственной власти.
Вы не раз говорили про уголовное наказание за создание пирамид.
Александр Бастрыкин: Это еще одна наша законодательная инициатива. В настоящее время помимо финансовых пирамид, действующих на федеральном уровне, функционирует множество региональных организаций и объединений подобного рода. Они препятствуют притоку капитала в реальный сектор экономики.
Во всем мире строителей пирамид привлекают к уголовной ответственности за мошенничество.
Александр Бастрыкин: Времена меняются. Для того чтобы уйти от ответственности, создателями финансовых пирамид в последние десятилетия была разработана новая модель. В ней потенциальным вкладчикам сообщается о том, что выплаты будут производиться за счет средств, полученных от других вкладчиков, и что в определенный момент выплаты могут прекратиться.
Для создания стимула к осуществлению денежного взноса деятельности пирамиды может придаваться определенная идеологическая основа. В этом случае организация или объединение могут называться, например, "фондом верующих", "кассой взаимопомощи" и т.д. Привлечь к ответственности организаторов и руководителей финансовых пирамид, созданных по такой модели, при отсутствии в законе прямого запрета на их деятельность практически невозможно.
Есть длинный список стран, где организация даже таких финансовых пирамид прямо запрещена законом.
Александр Бастрыкин: Запрет подобного рода деятельности, а также уголовная ответственность за нее предусмотрены в таких развитых странах, как Австралия, Австрия, Бразилия, Великобритания, Германия, и многих других. Промедление с введением уголовной ответственности за это в России может повлечь за собой перемещение сферы деятельности таких организаций на территорию нашей страны, массовый обман россиян и социальное напряжение в обществе.
Не боитесь, что вас обвинят в жажде крови бедных коммерсантов?
Александр Бастрыкин: Основные критерии эффективности уголовного законодательства должны определяться не степенью его либеральности или репрессивности, а соответствием современным потребностям общества.
В последние годы в так называемые "экономические" законы внесено немало поправок. Обновленное законодательство - хорошее для вас подспорье?
Александр Бастрыкин: С 2010 года вступил в силу внесенный президентом Закон "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и в статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации". Этим законом криминализированы действия, составляющие так называемые серые схемы рейдерства.
Больше, чем об ужесточении ответственности, в последнее время говорят о декриминализации отдельных видов преступлений.
Александр Бастрыкин: Это одно из направлений реформы уголовного законодательства в сфере экономики - наряду с криминализацией новых деяний появилась и декриминализация целого ряда деяний. То есть некоторые преступления на современном этапе развития страны перестали представлять общественную опасность. Декриминализированы такие деяния, как лжепредпринимательство, незаконная предпринимательская деятельность в форме нарушения лицензионных требований и условий. Либерализация уголовного законодательства выразилась и в том, что в 2010-2012 годах в большей части статей Уголовного кодекса, предусматривающих ответственность за экономические преступления, были устранены нижние пределы санкций, связанных с лишением свободы, и существенно снижены верхние пределы таких санкций. Предусмотрена обязанность освобождения лиц, совершивших эти преступления, от уголовной ответственности, если они возместили ущерб и перечислили в бюджет определенную сумму.
Выходит, была проведена огромная работа, так чего же, на ваш взгляд, не хватает?
Александр Бастрыкин: Соглашаясь в целом с позицией о необходимости преобладания в системе мер воздействия на граждан, совершивших экономические преступления, имущественных санкций, а не лишения свободы, надо сказать, что эти санкции ужесточены не были. Действующий Уголовный кодекс до сих пор предусматривает фиксированные штрафы.
А что в этом плохого?
Александр Бастрыкин: Из-за этого зачастую складывается ситуация, при которой сумма назначенного судом в пределах, определяемых законом, штрафа в десятки, а то и в сотни раз меньше, чем размер причиненного преступлением имущественного ущерба или полученного преступного дохода. Этот пробел приводит к тому, что совершать экономические преступления становится выгодно. Сейчас в заинтересованных ведомствах прорабатываются вопросы восстановления уголовной ответственности за товарную контрабанду.
Хозяев выведут из тени
Будет ли прописано в законе право проверять участников будущих аукционов оперативными методами?
Александр Бастрыкин: Важно предусмотреть возможность проведения оперативно-розыскных мероприятий для проверки подлинности документов и изучения юридической личности организаций. В том числе бенефициаров, участвующих в приватизационных конкурсах и аукционах при приватизации крупнейших объектов собственности.
Кстати, аналогичная процедура предусмотрена законом при совершении иностранными инвесторами сделок, влекущих установление контроля за российскими предприятиями, имеющими стратегическое значение. Это прописано в статье 8.1 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности", статье 15 Федерального закона "О порядке осуществления иностранных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства"..