Нельзя сказать, что тема вызвала ажиотаж - на первом круглом столе зал был заполнен всего лишь на треть, но, по мнению председателя суда Светланы Цветковой, 79 слушателей - это уже результат.
- Была идея объединить всех, кто занимается медиацией, и тех, кто заинтересован в подобных услугах: госорганы, коммерческие организации, адвокатов. Всего на 2013 год у нас запланировано 16 мероприятий, в частности выпуск информационного буклета и ролика о процедуре досудебного урегулирования споров. Все говорят: это бесполезно, очень мало соглашений заключается в Арбитражном суде (в 2011-м их не было вообще, в 2012-м - четыре), но я оптимист: будем что-то делать - будет и положительная динамика. Вода камень точит. Никаких планок мы перед собой не ставим, основная задача - привить культуру медиации в обществе, сделать так, чтобы 99 процентов споров заканчивалось медиативными соглашениями, как за рубежом, и только один процент шел в суд, - говорит она.
Амбиции или долг
Федеральный закон о медиации был принят 27 июля 2010 года, но надо признать, что так и не получил широкого применения в российской деловой практике. Так, по данным РСПП, в 2012 году механизмом досудебного урегулирования споров воспользовались чуть менее половины компаний, участвующих в опросе, посвященном предпринимательскому климату в регионах. При этом 47,6 процента респондентов заявили, что нововведение экономит время и деньги; 21,4 процента отметили, что с его помощью можно увеличить долю выигранных споров; для 26,2 процента ситуация не изменилась, а 15,5 процента опрошенных, напротив, понадобилось дополнительное время на защиту своих прав в судах. "Сделать однозначный вывод о положительном или отрицательном влиянии медиации на уровень нагрузки на бизнес пока нельзя", - резюмируют в Союзе промышленников.
Как ни парадоксально, одними из самых ярых противников досудебного примирения сторон нередко являются адвокаты и частнопрактикующие юристы. Медиатору Елене Артюх, к примеру, доводилось сталкиваться с ситуациями, когда профессиональные "советчики", довольно авторитетные и искушенные в судебных баталиях, либо вообще не информируют клиента о возможности примирения, либо настойчиво отговаривают от подписания соглашения, поскольку "позиция железная и победа обеспечена". В ход идут любые аргументы, вплоть до эмоционального давления. Готовность второй стороны к диалогу воспринимается как слабость.
- Просто их гонорар зависит от количества выигранных процессов. Либо свою личную репутацию люди ставят выше интересов доверителя, что, я считаю, совершенно не соотносится с профессиональной этикой. Кстати, юристы из крупных московских компаний довольно охотно идут навстречу медиаторам, поскольку у них почасовая оплата труда. Где они проведут это время - в суде или комнате примирения, не так уж важно для клиента, важен результат. Бизнес можно сохранить, пусть и с потерями. А если увязнуть в судебных спорах, не останется ни ресурсов, ни доброго имени, - рассуждает медиатор.
По мнению экспертов, лучше всего поддаются медиации споры, где явно присутствует личностный компонент: семейные, трудовые, страховые, о защите чести и достоинства, деловой репутации, интеллектуальных прав. Сюда же можно отнести так называемые расчетные иски по договорам оказания услуг связи, охраны, энергоснабжения - в них, как правило, никакой юридической дискуссии нет, просто два бухгалтера не нашли время, чтобы сделать акты сверки.
Совсем не мыльная опера
Интересно, что в большинстве корпоративных дел, несмотря на их внешнюю "холодность", тоже можно обнаружить личный конфликт.
- Здесь, как в сериалах, есть "первые жены", "вторые жены", "любовницы", "дети от разных браков", "пасынки и падчерицы", "корыстные родственники", "лучшие друзья, строившие бизнес на доверии, а потом рассорившиеся вдрызг". Довольно часто случается "потеря памяти": стороны не помнят, подписывали ли сделку, участвовали ли в собрании акционеров, - шутит Анна Сафонова, судья Арбитражного суда Свердловской области.
По ее мнению, медиация обязательно должна применяться в тех случаях, когда количество исков превышает критическую массу, то есть их становится больше шести в одном деле.
Уже год в областном арбитражном суде действует комната примирения, в которой по очереди дежурят сертифицированные медиаторы. Услуга бесплатная, но результаты пока довольно скромные по сравнению с общим документооборотом (64 обращения всего, из них 20 - со стороны, то есть от тех, кто не является участником арбитражного процесса), зато, по признанию судей, им все реже приходится брать на себя роль "громоотвода". Когда накал эмоций снижается, на разбор спора по существу уходит меньше времени, а вероятность подачи новых исков стремится к нулю.
- Сейчас у нас идет процесс накопления фактической массы. Нужно понять, сколько человек из тех, кто прошел процедуру медиации, продолжили судиться и проиграли, сколько смогли договориться со второго раза; каков процент неудовлетворенных переговорами, сколько процентов организаций готовы наделить своих юристов полномочиями по заключению медиативных соглашений. Как судья я вижу, что иногда требования по иску просто не имеют экономического смысла. Допустим, просят 400 тысяч рублей возмещения, а на экспертизу уже затрачено больше. Просто этого предпринимателя никто вовремя не остановил, - комментирует Светлана Цветкова.
Свердловским медиаторам, к примеру, удалось примирить АО и акционера, а на самом деле отца и сына, которые не могли договориться о разделе полномочий в бизнесе. Успехом завершились и переговоры двух участниц ООО с бывшим соучредителем и директором. Последний чувствовал себя несправедливо обиженным и поначалу категорически отказывался от продажи доли. "Мировой" увенчался и другой спор, о передаче документов ООО по запросу участника. Руководство компании опасалось, что информация уйдет к контрагентам, поэтому отказывалось предоставить полный перечень запрашиваемых сведений. После обращения к медиаторам истцу передали копии документов, помеченные специальными знаками, что исключило незаконное распространение информации.
Кнутом и пряником
По поводу внедрения медиации в массы позиции юридического сообщества кардинально расходятся. Так, по мнению Михаила Скуратовского, заместителя директора уральского филиала Российской школы частного права, в нашей стране эту практику нужно вводить принудительно, поскольку социальной потребности в ней не было и нет. Медиатор Сергей Палкин вообще предлагает пойти по пути англосаксонской правовой системы: отказывать участникам процесса в возмещении судебных расходов даже в случае выигрыша, если они не прошли процедуру обязательного досудебного урегулирования конфликта на первичной стадии.
- Медиация не панацея, не надо внедрять ее повсеместно. Быстрого результата это не даст и на отчетности судьей не отразится. Для них основной показатель эффективности - сроки рассмотрения дела и качество (процент изменения решений в апелляционной инстанции). Как показал эксперимент, который проводится с весны 2012-го в 17 судах общей юрисдикции Свердловской области, из 100 случаев применение примирительной процедуры целесообразно только в восьми, - возражает Алла Колпакова, заместитель председателя Орджоникидзевского районного суда Екатеринбурга.
Вместе с тем она признает, что количество дел, направленных на медиацию, неуклонно растет, с начала эксперимента их стало больше на 27-30 процентов. Благодаря четко разработанным критериям служители Фемиды видят, какие споры можно урегулировать вне стен суда, и рекомендуют сторонам обратиться к профессиональным посредникам. Процент "попадания в яблочко" довольно высок: по словам Светланы Загайновой, руководителя Центра медиации юракадемии, из всей массы дел, поступивших в рамках эксперимента, только четыре процента получили продолжение в суде. Для сравнения: вне эксперимента этот показатель достигает 30 процентов. Главная задача сейчас - популяризация механизма в профессиональной среде, чтобы у каждого юриста возникло желание использовать его в своей практике.
- За четыре года деятельности нашего центра было проведено более 200 примирительных процедур. В 60 процентах случаев они закончились заключением медиативного соглашения. Еще 30 процентов - мировыми соглашениями в суде или отказами от исков. Многие "спорщики" позже признавались, что самостоятельно никогда не смогли бы прийти к такому решению, что было выработано в рамках медиации. Даже если переговоры формально заканчиваются ничем, ни одна из сторон от этого не теряет. Зато авторитет судебной власти в глазах участников процесса растет, они осознают, что суд - это не место, где просто штампуют решения, - отмечает эксперт.