Поделиться
Дважды - по билетам и один раз бесплатно, в качестве подарка сотрудникам местной академии искусств, которую нынешний ее руководитель Эдуард Бояков (создатель и бывший худрук "Практики") намерен сделать лучшим творческим вузом страны.
"Бабушки" родились из рассказов реальных "сибирских старух" (тип, воспетый писателями-деревенщиками, только схваченный в более близком нам времени).
Техника вербатим предполагает собирание материала драматургом, режиссером или самими актерами: диктофон, камера, недели и даже месяцы сближения с прототипами героев, кропотливое заучивание "непричесанного" текста и копирование оригинальных интонаций.
В данном случае постановщик Светлана Землякова воспользовалась готовыми аудио- и видеозаписями из архива Института русского языка имени В. В. Виноградова РАН, хорошо известной среди фольклористов книгой "Русская деревня в рассказах ее жителей" под редакцией Леонида Касаткина и отрывками из романа Олега Павлова "Асистолия".
Девчонки-выпускницы ГИТИСа (мастерская Олега Кудряшова) в шерстяных платках, валенках и ношеных пальто эпохи застоя сидят, по-детски свесив ноги, на лавке перед микрофоном и уважительно роняют в него "тезисы" автобиографий, которые не были и никогда уже не будут написаны. Вместо спасительного грима - отточенная мимика, пластика и филигранная имитация голосов и говоров.
Поначалу фактурные образы местами отслаиваются от красивых молодых актрис, совмещающих в себе "бабочек" и "бабушек", но постепенно эта двойственность теряется. Они переговариваются, перетыкиваются, даже переругиваются, производя какой-то собирательный народный гул - а потом поочередно солируют, предъявляют зрителю уже не единый тип русской деревенской старухи конца ХХ века, а шесть полновесных и ярких характеров.
- Мы начинали работу над спектаклем со "снятия" голосов, усвоения диалекта деревни Ялань Красноярского края. В спектакле мы сидим под вывеской Алешкино - оно там же расположено, там жили некоторые женщины, чьи рассказы вошли в спектакль, - рассказала актриса Марина Ворожищева. - Каждая из нас привезла какие-то вещи от своей бабушки, от деревенских родственников, с блошиного рынка, из костюмерной ГИТИСа - то есть вся одежда с какой-то индивидуальной судьбой. Когда погружаешься в речь, теряешь себя как лицедея, становясь транслятором истории реальной женщины - мы ведь даже их имена называем. Это люди земли, природы. А наше поколение - люди камня и города. Но можно почувствовать родовую связь.
Обрывки языческих обрядов и искаженных от многократного переписывания молитв, песни сибирские народные и "советские народные", милое ворчание о временах, нравах и пустотелых телепередачах, воспоминания о тяжелой, но с достоинством выдержанной жизни. Казалось бы, все известно - и как женихов да мужей на войне убило, и как выжившие "пили и били", и как крутились в колхозе да дома от рассвета дотемна, как разлетелись дети, как остались ненужными, как скорей бы отмучиться уже, да только "там", гляди, строго - по очереди… Но - захватывает всех, независимо от возраста и опыта.
- Работая с таким материалом, остро чувствуешь, что наш век как-то слишком благополучен. Эти бабушки такие колоссальные трагедии принимают - семь детей умерло, мужа похоронила, дом сгорел… - добавила актриса Надежда Лумпова.
Патетические рассуждения "собирателя фольклора" и декоративные танцы старушек под электронную музыку вставлялись в спектакль явно не только как технические скрепы. Не будь их, спектакль вряд ли многое бы потерял - но и в таком виде он делается знаком времени, как ветхая изба с пластиковыми окнами.
В финале "бабушки" сбрасывают одежды, как кокон, и кружатся яркими бабочками: то ли в юность возвращение, то ли возрождение в потомках, то ли - души отлетают.
Эдуард Бояков, исполнительный продюсер спектакля "Бабушки", врио ректора Воронежской государственной академии искусств:
- Эти слова о своей судьбе, произнесенные конкретными бабушками в перерыве между исполнением песен для приезжих ученых, - настоящий вербатим, возникший до появления самого термина, до изобретения цифровой записи. В Институте имени Виноградова таких материалов огромное количество - на десять спектаклей бы хватило, на целый сериал. Но мы не старались превратиться тут в этнографический коллектив, как чудесная воронежская "Воля" профессора ВГАИ Галины Сысоевой. Это как украинская группа "ДахаБраха" (концерт которой посетило, к сожалению, меньше зрителей, чем он заслуживал): связь с корнями очевидна, текст точен, инструменты подлинно старые - а звучит, как суперсовременный транс. Хорошо, что у Платоновского фестиваля есть эта линия корневой культуры.
"Бабушки" - спектакль очень народный. Про поколение, которое нас вырастило. Я недавно хоронил свою бабушку, которая дожила до 94 лет, и потому смотрю всегда с комом в горле. Наверное, если захотеть, можно найти и параллели между этими "бабушками" и героями Платонова.
Документальный театр очень много дал и тому театру, который не использует впрямую этот метод. Я убежден, что такой способ существования учитывают и спектакли, которые сегодня ставятся по прозе и современным пьесам. Иначе происходит, как в иных воронежских или московских театрах: актеры изображают то, что им неизвестно, что ими никоим образом не пережито.