Поделиться
Сегодня, если ситуация в семье оказывается для ребенка не просто неблагополучной, но представляет для него уже прямую опасность, органы опеки вправе прийти и изъять его у родителей. Для этих действий им требуется лишь решение регионального органа исполнительной власти - соответствующий акт. В отличие от процедур лишения родительских прав или ограничения в правах нерадивых отцов и матерей: в этих случаях решение может принять только суд.
Такой же судебный порядок, пояснила Елена Мизулина, необходимо ввести и при отобрании детей. Авторы законопроекта предлагают в ситуациях, которые требуют экстренного вмешательства, забирать ребенка у родителей на 48 часов. За это время дело об отобрании ребенка должно быть направлено в суд и быть им рассмотрено. Изучив обстоятельства, суд обязан будет вынести решение - законно или незаконно произведено изъятие. И, если основания, представленные органами опеки, суд найдет неубедительными, ребенка незамедлительно вернут родителям. В случаях же, когда суд подтвердит, что ребенка правильно забрали из семьи, жизнь в которой, была для него действительно опасна, в дальнейшем судья будет решать вопрос о лишении родительских прав или об ограничении родителей в их правах.
Елена Мизулина выразила надежду, что, если законопроект будет представлен в Госдуму этим летом, то депутаты смогут принять его уже в осеннюю сессию.
- Чем вызвана необходимость такого законопроекта? - этот вопрос мы задали Уполномоченному при президенте РФ по правам ребенка Павлу Астахову.
Павел Астахов: Думаю, это вызвано определенными претензиями родительского сообщества, которые часто высказываются в адрес органов опеки, что они, как говорится, без суда и следствия, изымают из семьи детей, - сегодня, как вы знаете, закон это позволяет. Поступают жалобы на то, что детей отбирают без серьезных на то оснований. Дело в том, что критерии оценки, которые позволяли бы определить, что есть реальная угроза жизни и здоровью ребенка, размыты, нечетки. Поэтому зачастую работники опеки оценивают семейную ситуацию, основываясь лишь на своих внутренних представлениях, и оценка их бывает очень субъективна. К тому же часто они еще и перестраховываются: а вдруг, не забери они ребенка сегодня, после жалобы соседей на жестокое обращение с ним родителей, завтра с ним случится что-то совсем уж страшное? Отвечать-то тогда органам опеки придется… Для того, чтобы исключить такой субъективный фактор в действиях опеки, нужно разработать очень конкретные и очень точно сформулированные критерии - что есть "жестокое обращение", что есть "надлежащее" или "ненадлежащее" воспитание ребенка. А решить, соблюдены ли эти критерии работником опеки, забравшим из семьи детей, должен будет суд.
И такая конкретизация критериев в законопроекте заложена?
Павел Астахов: Должно быть непременно заложено, потому что эту 77 статью Семейного кодекса мы обсуждали много раз с разработчиками законопроекта в Госдуме, вносили свои предложения. Мои советники сидят в рабочих группах профильного комитета Госдумы, и с его руководителем Еленой Борисовной Мизулиной у нас на этот счет одинаковые позиции - и что касается выработки критериев, и чтобы закон исключал внесудебные расправы.
Другое дело, и об этом тоже надо говорить, что во всех случаях, которые до нас доходят, - а заявлений об отобрании детей поступает не так уж мало, только сегодня, вот, получил две такие жалобы, - надо отдельно разбираться. И, когда начинаем разбираться, часто выясняется, что основания для изъятия детей у органов опеки все же были. Но несмотря на это, мы все же настаиваем на том, чтобы после изъятия детей из семей их родителей не лишали бы сразу прав, а для начала только ограничивали бы в родительских правах, давая возможность разобраться со своей жизнью, навести в ней порядок и вернуть себе детей.