Поделиться
Фольклор северной столицы богат, если не сказать - неисчерпаем. Иной раз трудно понять, где - правда, а где - выдумка: так тесно сплетены исторические факты и фантазии горожан. Исаакиевский собор является средоточием в большей степени мрачных легенд. Может быть, потому, что современникам сооружение не нравилось своей излишней помпезностью и доминированием над прочими архитектурными формами. Не все и сегодня считают храм достойным символом Петербурга.
О том, какие тайны хранит легендарное сооружение, рассказывает "РГ".
Искусствоведы называют колонны главного алтаря Исаакиевского собора апогеем малахитовой эпохи. Они поражают величием и красотой: их высота - 9,5 метра, диаметр - метр, 14632 килограмма первоклассного малахита пошло на их изготовление.
Монферран освоил этот камень в 1830-е годы, когда создавал малахитовый зал в особняке Демидовых на Большой Морской. В 1843 году он заказал Нижнетагильскому демидовскому заводу 1500 пудов малахита наивысшего качества.
На тщательный отбор материала ушло несколько лет. Мастера изготовили 178 бронзовых досок, оклеенных малахитом, из которых потом должны были монтироваться колонны. Малахит распиливали на плитки толщиной всего 2,54 миллиметра. Затем их подбирали по жилам и оттенкам.
Считается, что на колонны Исаакиевского собора Демидов истратил все свои запасы малахита и этим обвалил рынок, упала стоимость камня и его престиж. Добыча малахита стала экономически невыгодной и почти прекратилась.
Уральская легенда объясняет случившееся несколько иначе: хозяйка Медной горы - языческое божество - была оскорблена тем, что ее камень пошел на строительство православного собора, и сокрыла все запасы малахита в недосягаемые недра.
Храм строился невероятно долго, как ни один другой собор Санкт-Петербурга. Даже несмотря на объективные причины, такие как масштабы работ и тот факт, что в это время в Петербурге строили также железную дорогу до Москвы и мост через Неву, 40 лет - это очень долго. Современники шутили, что увидеть построенный Исаакиевский не удастся даже их внукам.
Существует любопытное объяснение такому долгострою. Собиратели городского фольклора рассказывают, что в то время ходили слухи о существовании какого-то провидца, который якобы предсказал Монферрану, что тот умрет сразу после того, как достроит Исаакиевский собор.
Насколько предсказание было точным, судить сложно, но архитектор действительно скончался почти сразу после того, как храм был освящен. Причиной резкого ухудшения здоровья стало будто бы пренебрежительное отношение со стороны нового государя - Александра II. То ли он сделал Монферрану замечание за ношение "военных" усов. То ли самодержцу не по нраву пришелся своеобразный автограф архитектора: в оформлении собора есть группа святых, смиренным наклоном головы приветствующих Исаакия Далматского, среди них - и сам Монферран.
Ожидавший заслуженной похвалы творец, почти всю жизнь отдавший собору, впал в уныние и "пораженный неприязненным к нему отношением императора, почувствовал себя дурно" и через 27 дней умер.
Кстати, Монферран завещал похоронить его в Исаакиевском, но его желание не было исполнено: гроб с телом архитектора пронесли вокруг храма, и вдова увезла его в Париж.
Строительство Исаакиевского собора завершилось в 1858 году, однако монументальное сооружение даже после официального открытия постоянно нуждалось в ремонте, доделках, в пристальном внимании мастеров, из-за чего строительные леса стояли неразобранными. За пятьдесят лет петербуржцы к ним так привыкли, что родилась легенда об их связи с царской фамилией.
Считалось, что пока стоят леса - правит и династия Романовых. Легенда, надо сказать небезосновательная: постоянный ремонт требовал огромных затрат (собор был настоящим произведением искусства, и абы какие материалы для его восстановления не годились), а средства выделяла царская казна.
Фактически леса с Исаакиевского собора впервые сняли в 1916 году, незадолго до отречения от российского престола императора Николая II в марте 1917 года.
Кстати, есть мнение, что у ангелов на фасадах Исаакиевского собора - лица членов императорской семьи.
В 1930-е годы прошел слух, что американцы, восхитившись красотой Исаакиевского собора, чем-то напоминающего им Капитолий, предложили советскому правительству выкупить его. По легенде, храм должны были разобрать и по частям на судах переправить в США, где собрать снова. В качестве платы за бесценный архитектурный объект американцы якобы предлагали заасфальтировать все булыжные мостовые Ленинграда, коих в то время было немало.
Судя по тому, что Исаакиевский собор и поныне стоит на своем месте сделка сорвалась. Вообще же поводы для появления этой легенды были. Как известно, в 1932-1933 годах на фоне индустриализации и коллективизации страну охватил страшный голод, унесший по разным оценкам от 2 до 8 миллионов человек. Пока крестьяне умирали от голода, экспорт хлеба увеличивался. По слухам за границу продавались и музейные ценности - картины, иконы, антиквариат. Это все плюс нелюбовь советских граждан к Западу и породили слухи о продаже собора. Мол, таким образом американцы хотят воспользоваться тяжелым положением Советского Союза.
Исаакиевский собор чудом уцелел при бомбежках Ленинграда во время Великой Отечественной войны. Немцы прямой наводкой не стреляли в купол здания, хотя оно и видно из любой точки города. Это позволило спасти множество произведений искусства, укрытых в подвалах собора накануне наступления фашистской армии.
Предсказал такое развитие событий якобы отставной артиллерийский офицер. Когда угроза оккупации Ленинграда стала реальной, возникла необходимость срочно эвакуировать художественные ценности из дворцов Павловска, Пушкина, Петродворца, Гатчины и Ломоносова. Да, что-то успели вывезти вглубь страны, но многое осталось, нужно было куда-то спрятать скульптуры, мебель, книги, фарфор из музейных запасников. Этот вопрос решался на экстренном совещании в исполкоме Ленгорсовета. Присутствовавший здесь пожилой военный предложил в качестве хранилища использовать Исаакиевский собор: он предположил, что немцы, начав обстрел Ленинграда, воспользуются куполом собора как ориентиром и постараются сохранить эту наиболее высокую точку города для пристрелки. С предложением бывшего артиллериста согласились, и он оказался прав.
Кстати, на ступенях и колоннах западного портика Исаакиевского собора все-таки остались следы от осколков снарядов. Несколько таких отметин, к слову, специально сохранили на зданиях и скульптурах Петербурга как дань памяти блокаде.