Поделиться
У Дмитрия Астрахана репутация "народного режиссера": многие его картины относятся к самым кассовым. Даже названия утешительно лучезарные: "Ты у меня одна", "Все будет хорошо", "Подари мне лунный свет"... Но если его кидает - то в другую крайность: "Контракт со смертью", "Дьявол, который называет себя Богом", "Из ада в ад"... Внимательный зритель понимает, что названия обманчивы: новейшие фильмы с ласковым названием "Деточки" и оптимистичным - "На свете живут добрые и хорошие люди" - тому пример.
Астрахана немногие из критиков принимают всерьез: большинство его просто не замечает. Между тем его режиссерская биография куда как серьезна: учился в ЛГИТМиКе у самого Музиля, стажировался в БДТ у самого Товстоногова. Прославился спектаклями в Свердловском ТЮЗе, потом руководил Ленинградским Театром комедии. Да и к жизни готовился всерьез: увлекался математикой и спортом, занимался классической борьбой, служил в морской авиации...
Кино его странное: для "высокого искусства" оно грубой выделки, много прямой публицистики, и, при успешном театральном опыте, Астрахан часто мирится с плоскими актерскими решениями. А так как все знают, что если захочет, он умеет добиться и актерской филиграни, то ясно: и небрежность каким-то образом входит в его эстетическую программу. Это, мол, всё неважно - а смотреть нужно сюда: там главное. Так грубо работает лупа-зеркало в ванной: каждый прыщик кажется вулканом, его хорошо видно, и любой нормальный человек тут же ринется его лечить.
По типу его фильмы - демонстративная противоположность "артхаусу": он не козыряет стилем, а высказывается. К ним сполна относится полузабытое слово "послание". То есть обращение режиссера к зрителям, способным не столько искать в кино эстетических новаций, сколько думать о том, что хотел донести до них автор, - вступать с ним в диалог. И в этом смысле к картинам Астрахана, рассчитанным на широкий круг зрителей, полностью относится рожденный артхаусом термин "авторское кино". И зрительские отклики на них необычные: кто-то отмахивается, зато многие даже не о фильме пишут, а о затронутых в нем жизненных материях.
Фильм, вступающий в конкурс, "На свете живут добрые и хорошие люди", формально не отнесешь к большим художественным прорывам: нет ни новаторского языка, ни выдающихся актерских работ, ни открытий в режиссуре. Астрахан, похоже, и не ставит перед собой таких задач. Зато будет интересно, включившись в игру, попробовать понять себя. Это гротескное и по видимости непритязательное кино не закончится с финальными титрами - оно будет продолжаться в зрителе.
Молодой герой пытается стать другим, его не устраивает болотистое существование в кругу людей, которым ничего не надо, кроме как напиться, посмотреть тупой телик и поржать над соседом. Герой хочет, чтобы и городок его - грязный, проржавевший и замшелый - стал чистым и красивым, удобным и современным. И с ужасом убеждается, что его землякам это не нужно, что их всё нынешнее вполне устраивает. Им нравится эта дремучая пьяненькая патриархальность, она им мила.
Но не может же не быть в их душах какого-нибудь света, каких-то надежд и устремлений! Этот фильм - как лабораторный эксперимент: авторы хотят проникнуть в тайные помыслы каждого, и придумывают мистический ход с книжкой, исполняющей желания. Итоги эксперимента удручают: самая большая мечта обывателя - чтобы у соседа сгорела изба. Природа нашей прославленной духовности выглядит, если вникнуть, страшновато.
Не фильм, а зеркало, поставленное перед каждым в отдельности и перед целой страной сразу. Причем и друзья и недруги фильма признают, что показанное в нем - вполне узнаваемая правда.
И вот когда герою удастся проникнуть в подкорку соотечественников, в их неосознанные вожделения, его начнут посещать самые страшные сомнения - сомнения в собственном народе. И ведь тоже, если почитать фейсбуки - весьма актуальные сомнения. Так что спор с самим собой, который неизбежно бушует в зрителе этой картины, горяч и злободневен. Это давний спор интеллигенции с "инертной массой", с "агрессивно-послушным большинством". Это попытка ответить на самый неразрешимый из "русских вопросов": почему все наши отчаянные рывки к звездам регулярно проваливаются.
Для кого-то патетичный "чапаевский" финал картины станет едва ли не катарсисом - и после него можно смело продолжать прежнее существование с мистической верой в потаенные силы, красоту и доброту людей, способных в беде сплотиться и беду одолеть. Кому-то финал покажется или прекраснодушным, или нарочито лукавым. Но и в этом финале, в его возможных трактовках - вечный спор о путях, которые выбирает Россия. Легкий на взгляд, а на самом деле грубый, как наждак, прямой и горький фильм, несмотря на частые сбои вкуса - одно из немногих произведений нашего кино, заставляющих думать о том, что судьбоносно для целой страны. О развилке дорог, на которой вот уже не первый век топчется, не в силах сдвинуться с места, наша Россия.