Алексей Козырев: Борьба за информацию есть борьба за власть

Изобилие информации - это благо или бремя? Обсудим тему с кандидатом философских наук, заместителем декана философского факультета МГУ Алексеем Козыревым.

Наша жизнь перенасыщена фактами

В своей повседневной жизни вы ощущаете избыток информации или дефицит?

Алексей Козырев: Смотря что понимать под информацией. Если понимать информацию как знания, то знаний всегда не хватает в каких-то ситуациях. Например, мне их может не хватать, когда я читаю учебный курс студентам или веду на радио программу "Философский клуб". Скажем, готовясь к эфиру и выбирая тему, я иногда понимаю, что мне не хватает знаний именно в публичном формате. Может быть, у меня есть какое-то специальное знание, но не хватает способов это специальное знание адаптировать для массового слушателя. Тогда я лезу в Интернет, смотрю, как эта тема там подается. Если же под информацией понимать только факты, то, конечно, наша жизнь перенасыщена этими фактами. Обилие фактов давит на нас, мешает сосредоточиться.

Вы тоже считаете, что информация, если ее слишком много, негативно воздействует на человека?

Алексей Козырев: Мы способны защитить себя от нежелательной информации.

Каким образом?

Алексей Козырев: Например, выбирая друзей на "Фейсбуке", которые размещают информацию. Когда мы видим, что чьи-то посты нам неприятны, мы исключаем этого человека из числа друзей, перестаем с ним общаться. Точно так же, защищая себя от лишнего и ненужного, мы выбираем сайты, информационные агентства, газеты, радиостанции, телеканалы... Мы сами способны разнообразить поток поступающей к нам информации. Слушая "Эхо Москвы" или "Русскую службу новостей", мы выбираем тот информационный поток, который ближе нашему пониманию и мировосприятию. Факты и тут и там одни и те же, но их интерпретация и подача - разные.

Если одни и те же факты интерпретируются и подаются по-разному, то это уже манипуляция информацией.

Алексей Козырев: Конечно! Эта началось еще в античности. Первыми, кто открыл язык как способ манипуляции информацией, были софисты. Они считали, что слова, понятия даются нам не по природе, а по установлению: мы сами определяем смысл и значение слов и понятий. Потом наступила эпоха Платона, когда философия стала существовать параллельно с риторикой. Если философия настаивает на том, что необходимо искать истину, то риторика находится в сфере убедительной аргументации. Мы подаем факты таким образом, что они начинают обладать для нас неопровержимой достоверностью. Мы рассказываем о фактах так, что они либо убеждают, либо не убеждают нас в какой-то мысли. И эта возможность по-разному говорить об одном и том же не является изобретением современных технологий, пропаганды или рекламы. Это открытие, восходящее еще к высокой ранней античности. Окраска информации - один из приемов художника слова, художника мысли, который один и тот же факт может подать и в позитивном, и в негативном ключе - как в знаменитом анекдоте про оптимиста и пессимиста: для оптимиста клопы пахнут коньяком, для пессимиста - коньяк пахнет клопами. Мы выбираем те смысловые ориентиры, которые позволяют нам избегать неприятностей. Это психологическое свойство человека. Еще Спиноза говорил, что человек стремится к удовольствию и бежит от неудовольствия. В этом - основа этики. Можно с ним не согласиться, можно сказать, что это гедонистическая этика, но факт остается фактом - человек стремится к тому, чтобы информация была для него комфортна.

Информация - это наркотик

Само по себе изобилие информации, независимо от ее содержания, негативно влияет на человека?

Алексей Козырев: Изобилие истинной, а не ложной информации не может быть недостатком, это, скорее, достоинство. Вопрос лишь в том, способны ли мы эту информацию воспринять, осмыслить, включить в определенный контекст.

Мне кажется, вопрос еще и в другом - хотим ли мы впустить в себя очередную порцию информации, не устали ли мы от нее.

Алексей Козырев: Предположим, устали. И что? Когда человек устает от общества, ему хочется побыть наедине, уйти в какое-то отшельничество, анахоретство, уехать на дачу, скрыться от всех, отключить мобильный телефон, забыть про Интернет. Но прожив так один-два дня, мы начинаем испытывать ломку, как наркоманы.

Информация - наркотик?

Алексей Козырев: Несомненно.

Возникает информационная зависимость?

Алексей Козырев: Я думаю, да. Здесь, впрочем, можно иронически заметить, что у нас возникает "наркотическая" зависимость и от еды - мы не можем не есть.

Но мы можем сесть на диету.

Алексей Козырев: Это пожалуйста. Мы можем сесть на диету, объявить голодовку, уйти на пост, воздержаться от приема тех или иных продуктов питания, можем просто устроить себе разгрузочные дни, - давайте целый день просидим на кефире, но мы не можем не есть. То же и с потреблением информации. Да, в каком-то смысле она наркотик. Если мы постоянно прибегаем к наркотику, то в конце концов наш организм разрушается и погибает. Так же, как и питание в каких-то случаях бывает губительным. Мы можем отравиться чем-то, выпить слишком много алкоголя и умереть от этого. Но если мы правильно питаемся, если не страдаем булимией или другими заболеваниями, связанными с нарушением режима питания, то это естественный процесс для организма, как естественный процесс - восприятие и переработка информации. Вообще информация - это приведение чего-то в форму. Мы живем в некоем потоке. С одной стороны - поток нашего сознания, с другой - поток окружающего нас мира, который предлагает самые разные вбросы, не только информационные, но и связанные с погодой, нашим возрастом, состоянием нашего организма. И этот поток мы должны как-то организовать, упорядочить для себя, ввести в форму. Информация - это плохое или хорошее, качественное или не очень упорядочивание нашей жизни, придание ей определенной логики. Человек не может долго существовать в мире абсурда, бессмыслицы, когда он не понимает, что происходит вокруг него. Поэтому он придумывает или открывает с помощью науки, религии, мифологии объяснение того, что с ним происходит. Информация есть содержательное наполнение этого объяснения. Не случайно на многих языках слово "образование" тоже связано с понятием формы, по-французски - formation. То есть придание формы нашему разуму, нашей душе.

Уметь выделить главное

Избыток информации, на ваш взгляд, затрудняет принятие решения? Рождает сомнения, колебания? Можно ли сказать, что знать необходимо ровно столько, чтобы принять решение и не грузить себя лишней информацией?

Алексей Козырев: Мешает принимать решение не избыток информации, а неумение выделить главное в той информации, которой мы обладаем. Я считаю, что информация, если это информация по делу, не может быть избыточной. Она всегда добавляет нам определенные аспекты видения ситуации. Ведь ситуацию можно видеть одномерно, двухмерно, трехмерно, а можно - в семи- или восьмимерном пространстве. Знаменитый академик Фоменко, который придумал Новую хронологию, как-то читал у нас лекцию и показывал графическое изображение восьмимерного пространства. Это очень интересно. Мы добавляем себе компетенции, когда получаем новую информацию. Причем важно не только умение выделить главное, но еще и наличие воли, способной решение принять. Я общался с конца 90-х годов с одним бельгийским политиком, который сказал такую фразу: "Я гиперинформирован", - то есть могу очень многое рассказать о том, что происходит в Европе. Меня очень позабавило это слово - "гиперинформирован". Мы приставку "гипер-" обычно употребляем в других сочетаниях. Если гиперинформированность не сочетается с волей и с возможностью эту волю реализовать, то вся наша информированность будет не более чем бессмысленным набором различных фактов и знаний. Такая ситуация, кстати, бывает в науке. Есть разные типы ученых. Например, среди гуманитариев встречаются люди, которые очень много знают, но за свою жизнь не написали ни одной монографии. Они прекрасные лекторы, замечательные научные руководители, но считают, что их знание недостаточно всеобъемлюще, чтобы им можно было поделиться в серьезном печатном труде. Второй тип ученого - противоположный. Это ученый-популяризатор, который достаточно поверхностен, дилетант во многих вопросах, но считает, что у него миссия просветителя, что любое знание, которое им получено, достойно того, чтобы его обнародовать, опубликовать. Он часто меняет точки зрения, приходит в противоречие сам с собой, излагая различные концепции. Но он очень много пишет и печатается, и выступает, и присутствует в медийной сфере. И сам про себя говорит: я - популяризатор науки, я не ученый. Из таких дилетантов иногда рождаются очень интересные личности. Например, философ Владимир Соловьев, которым я занимаюсь, был в некотором роде таким дилетантом. Он очень много знал, но специалисты могут упрекнуть его в том, что он недостаточно знал каббалу, мистицизм и гностицизм, патристику. Он не был слишком серьезным специалистом в переводе диалогов Платона. Он не был богословом, а был лишь христианином, который стремился к воссоединению с Церковью. Он не был тем, другим, третьим, пятым, десятым, имел массу поверхностных разнородных знаний. Но в результате мы получили "синтетическую" фигуру, которая повлияла на свою эпоху и продолжала влиять на культуру много последующих десятилетий. Так что это тоже очень интересный тип ученого, который нельзя однозначно отвергнуть. Понятно, что идеал где-то посередине между глубокой компетентностью и свободной передачей информации в виде нового знания. Что такое новое знание? Это парадоксальное сочетание неких информационных фактов, которые раньше никому не доводилось поставить рядом. Чтобы совершить такое открытие, требуется, как говорил Шкловский, "остранение".

Чем больше знаешь, тем больше сомневаешься

По-вашему, какому типу личности более свойственна информационная "булимия"?

Алексей Козырев: Я думаю, более всего она свойственна скептику. Он действительно ненасытен. Он хочет обладать все большим и большим количеством информации, потому что не уверен в существовании истины и считает, что необходимо постоянно оглядываться. Термин "скептицизм" происходит от древнегреческого слова "скепсис", что означает "рассматривание, разглядывание, разбор, колебание".

То есть обилие информации рождает скептицизм, заставляет оглядываться, колебаться?

Алексей Козырев: Я считаю, что обилие информации ничему не может быть помехой. Другое дело, что оно может заставить нас задуматься о том, истинно ли то, что мы до сих пор считали истинным. Оно может заставить пересмотреть наш взгляд на истину, уточнить, углубить его. Свойством настоящего ученого является умение признавать свои ошибки, отказываться от какой-то позиции.

Выходит, обилие информации затрудняет работу ученого?

Алексей Козырев: Если мы говорим о науке, то доброкачественная информация не мешает поиску истины. А вот в работе СМИ, рекламе обильная информация иногда может принести вред. Приведу маленький пример: вчера на лекции по риторике я случайно обмолвился, что когда утром ехал на работу, услышал по радио, как в Подмосковье украли банкомат с пятью миллионами рублей. И вдруг одна девочка говорит: "Вот это да! Я две недели назад читала "ВКонтакте" пост о том, как украсть банкомат. Там были предложены разные способы, в том числе и тот, о котором вы рассказали". Конечно, не надо здесь искать причинно-следственную связь, но очень часто такое бывает - что-то обсуждается в Интернете: как ограбить банк, убить учителя, покончить жизнь самоубийством... А потом кто-то идет и совершает ограбление, убивает, вскрывает себе вены. Эта негативная информация, которая учит нас тому, чему не надо учить, проецируется в реальность и производит модели криминального поведения.

Борьба за информацию - есть борьба с общественным неравенством, и борьба за власть. Фото: EPA

Вы хотите сказать, что одна и та же информация в каких-то обстоятельствах может быть полезной, а в каких-то - вредной и даже опасной?

Алексей Козырев: Критерий пользы не является в философии высшим критерием. Аристотель говорил, что наука - удел свободного человека именно потому, что он не ищет в ней пользы. Высшей ценностью науки является ее бесполезность, она существует ради самой себя, ради знания и ради получения удовольствия от знания, а не ради того, чтобы сделать табуретку. Табуретку делает ремесленник, человек, обладающий techno, то есть умением. А не знанием. Знание и умение - это разные вещи, по Аристотелю. В информации тоже есть некий высший уровень, который не связан с критерием полезности или вредности. Представим себе летописца Пимена из пушкинского "Бориса Годунова". Он дает себе клятву: "Описывай, не мудрствуя лукаво". Описывать исторические события надо, по Пимену, так, как они свершились, а не так, как выгодно каким-то политическим группировкам или конкретным людям. Критерий же полезности возникает там, где информация включается в идеологию, пропаганду, рекламу.

Если хочешь кого-то убедить, не перебарщивай с аргументами

Что такое, с вашей точки зрения, качественная информация?

Алексей Козырев: Для качества не всегда хорошо избыточное количество. В риторике есть такое правило: если хочешь кого-то убедить, не перебарщивай с аргументами. Если ты начинаешь приводить очень много аргументов, твой слушатель или собеседник чувствует уязвимость твоей позиции: что это он так усиленно доказывает? Наверное, хочет протащить какую-то ложь. Так же и в информации. Качественная информация - это информация, основанная на достаточном количестве непротиворечивых и объективных (или по возможности объективных) свидетельств. Когда корреспонденты газет, телевидения, радио работают на местах событий, надо понимать, что они видят эти события своими глазами. И мне всегда интересна эта субъективность. Мне не нужно, чтобы журналист был "камерой СNN". Мне нужно, чтобы он был живым человеком. Я знаю, что этот живой человек мне рассказывает о том, что он видел. И я доверяю или не доверяю ему. Кстати, в ситуации с "камерой CNN" мы имеем псевдообъективность, потому что этот зрячий глаз выставлен определенным образом, в определенной точке и показывает нам событие под определенным углом зрения. Мы помним шок от бескомментарийной трансляции стрельбы по Белому дому в октябре 1993 года. Это не была беспристрастная информация. Это была информация, определенным образом поданная и определенным образом окрашенная.

Высказывание может быть не только вербальным, но и эстетическим

А художественная информация? Вы согласны, что в каких-то обстоятельствах она может быть содержательнее, чем десятки научных трактатов? Скажем, книга Виктора Некрасова "В окопах Сталинграда" с точки зрения ее эмоционального воздействия дает больше информации о Сталинградской битве, чем любой учебник истории.

Алексей Козырев: Согласен. Высказывание может быть не только вербальным, но и эстетическим. Не случайно Евгений Трубецкой, размышляя о русской иконе, говорил об "умозрении в красках". В Древней Руси мы не имеем развитой философии, но имеем иконопись. Икона является полноценным философским трактатом. Или, например, мы можем много говорить о добродетели, о милосердии по отношению к ближнему, о борьбе с гордыней и себялюбием. Но мы можем сказать просто: Алеша Карамазов. И этот образ для человека, читавшего Достоевского или смотревшего снятый по его роману фильм, поставленный спектакль, скажет нам больше, чем солидные этические трактаты.

Все-таки изобилие информации - это благо или бремя?

Алексей Козырев: Человек может отказаться от потребления информации, может сказать - нет, я не хочу быть информированным, я не хочу ничего знать, я хочу закрыть глаза, забиться в угол и жить там как серая мышь. Это право человека. Но также право человека иметь полноту достоверной информации. Борьба за информацию есть, кроме прочего, и борьба с общественным неравенством, и борьба за власть, за определенное положение человека в обществе. И если мы говорим об информации как о знании объективного положения дел, то ее изобилие никоим образом не может быть злом. Это общественное благо, как общественным благом является и удовлетворение потребностей человека, и право человека на достойное существование.