Поделиться
Наверное, нечего верить ни в совпадения, ни в символику. Но как не поверишь в Федино предназначение, когда маленький мальчик из Кунцева сразу вписал себя в эпизод советской спортивной жизни. В чистом и наивном фильме 1974-го "Ни слова о футболе" Анатолия Гребнева и Исаака Магитона, где играли такие звезды, как Александр Демьяненко и Николай Скоробогатов, а текст читал Александр Ширвиндт, Федя, 1959 года рождения, поразил всю съемочную группу, в нужный момент, с обозначенного места и без всяких дублей забив мяч ножницами. Все удивились: совпадение, которое спутали с талантом.
За исключением одного неудачного сезона Черенков оставался спартаковцем. Никто не сыграл за этот клуб больше - 413 матчей. И дебют в 18 лет казался сказочным. Федю нежданно признал, принял, благословил сам Константин Бесков, не признающий никаких авторитетов. И даже великий тренер позволял самобытному тогда еще игроку, не гению, творить на поле, иногда и не соблюдая начерченных Константином Ивановичем жесточайших игровых схем. Творчество - вот что было его, черенковское. И довольно быстро мир футбола разобрался в том, на чьей спине красуется у "красно-белых" футбольная десятка. Это был настоящий приход. И, пожалуй, пока впервые в истории отечественного боления его боготворили не только спартачи. Он был всеобщим, всеми признанным и любимым, боготворимый и динамовцами, и торпедовцами. В голову не приходило свистнуть, оскорбить его, бросить грубый укор. Если хотите, Федор Черенков оставался до последних дней своих белой птицей в кипящей игре страстей. Он был чище и выше всего наносного, грязновато-серого, что иногда всплывало в футболе. А все ликования и рукоплескания обходили его стороной. Играл Федор не ради этого.
Член Клуба бомбардиров, он дважды признавался лучшим футболистом сезона, сыграл 34 матча за сборную. Но в главной команде не сделал всего, что мог. Его идеализированный, честнейший и искреннейший футбол не мог по сути своей вписаться в хитроумные схемы великих тренеров типа Валерия Лобановского. И даже тот, известный строгостью, отвергал кандидатуру Федора с болью в душе.
Легче ли на сердце становилось от этого Черенкову? Ведь в главной команде он не показал того великого, на что был способен. Сборная Союза играла на чемпионатах, а Черенка оставляли за бортом. Тяжко для бескорыстного человека, смыслом жизни которого оставался один лишь футбол. Однажды он забил гол в игре с бразильцами на "Маракане". Тысяч 130 ахнули, наши победили в гостях, но сборная чаще всего так и оставалась для Федора закрытой, где вместо входа для него существовала лишь щелка. Можно ли переломить судьбу - не свою собственную, а всей национальной команды, летящей не по тобою выбранному верному пути? Лобановский с Черенковым этого сделать не смогли.
Мы довольно часто встречались не в лучший период его карьеры. Не знаю, что уж случилось в 1990-м, когда Федя и еще два классных игрока "Спартака" Сергей Родионов и Саша Бубнов были сосланы тренером Романцевым во французский "Ред Стар". Команду, жившую на содержании у красного миллионера и помышлявшую лишь о том, чтобы удержаться в первом дивизионе.
Я клянусь в достоверности этого эпизода. Мы медленно гуляли по бровке "Ред Стара" вместе с моим московским соседом и спутником по прогулкам по Садовому кольцу Николаем Петровичем Старостиным. "Спартак" приехал на товарищеский матч и отдавал парижанам троих своих лучших. Старостин, знавший, что уже долго живу и работаю в Париже собственным корреспондентом, вдруг обратился ко мне с просьбой: "Николай, Михайлов сын, если что, вы (он со всеми общался только на вы) уж помогите нашим". Помолчал, добавил со вздохом: "Особенно Феде".
И, знаете, русская Федина душа не приняла Парижа. Он был футбольным Есениным, очутившимся не в своей среде. Саша Бубнов, Сергей Родионов, с которым я виделся мало, прижились, освоились. Бубнов даже тренировал, выступал по ТВ. А Федору приходилось трудно. Случилось, Старостин не ошибся, потребовалась и моя небольшая помощь. Не Федино все это было, чужое. И короткий флирт с "Ред Старом" быстро и к обоюдной радости завершился мирным расставанием. Он вернулся в "Спартак" и выиграл чемпионат России и Кубок.
Был с почестями отправлен на отдых. Получал посты и работу от клуба. Но мне казалось, что в душе Черенкова было нечто надорвано. Говорили мне люди, с медициной связанные, будто он слишком рано начал и его, безотказного и бескорыстного, просто заездили, не заставляя, нет, а выставляя играть по Фединой собственной благородной воле в череде матчей, иногда и не слишком обязательных. Порой, чтобы успеть с матча на матч, один мой добрый знакомый сажал Федю в свои "Жигули" и мчал ночными нашими дорогами. Как было выходить на испытание? А он выходил.
В последнее время искал истину в Боге. Отпускал бороду. Многие поняли, что с Федором Федоровичем неладно, когда не сыграл за ветеранов "Спартака" на новом клубном стадионе. Какая там игра. Уходила жизнь. Последние дни - в коме.
Одна из трибун будет названа его именем. Но это - уже светлая память, народное послесловие.
Из досье "РГ"
Федор Черенков. Родился в 1959 году в Москве. В "Спартак" его пригласил Константин Бесков. За "красно-белых" Федор играл 16 лет (1977-1993, с годовым перерывом, когда ездил в "Ред Стар"). Рекордсмен "Спартака" по числу сыгранных матчей - 413, забил 96 голов. Пожалуй, самый любимый футболист страны 1980-1990-х. Болельщики боготворили его за яркость, фантастическую технику и нестандартные действия в атаке. Один из немногих, кого уважали и фанаты других клубов, в т.ч. извечных соперников - ЦСКА и "Динамо" (Киев).
После провала сборной СССР на чемпионате мира-1990 среди прочих причин критиками было названо невключение в состав Черенкова.
Много лет имел проблемы со здоровьем, страдал расстройством психики. В начале 2000-х годов дважды пытался покончить жизнь самоубийством. В 2002 году лечился в НИИ им. Склифосовского и психиатрической больнице им. Ганнушкина.
22 сентября 2014 года Черенков потерял сознание у своего подъезда. На "скорой" его отвезли в ближайшую больницу. Сначала врачи диагностировали прободение язвы желудка, а после более тщательного обследования -гипотонию неясного генеза. Смерть была констатирована в 7.48 утра 4 октября, ее предположительная причина - опухоль мозга.