Передай другому
Вообще "Беовульф" - вовсе не детская сказочка. Это эпос викингов, изобилующий кровавыми сценами: тролли пожирают людей, герой ныряет за чудищами в зловонное болото и жестоко мстит… В устном пересказе все, конечно, не столь пугающе. Актеры, а их в спектакле двое, обходятся без декораций, костюмов (если не считать таковыми грубые кожаные штаны) и реквизита (есть лишь жестяная лейка, из которой Трольс Кирк Эйсинг извлекал трубные звуки). Их оружие - непринужденная, с хохотком, речь и нарочито резкая, площадная пантомима. Благодаря синхронному переводу публика успевала сообразить, что происходит и что от нее требуется: отсидеться на стуле втихомолку удалось немногим.
"Дверь приоткр-р-рылась, и оттуда вы-ы-ышел… Кто оттуда вышел?" - время от времени заговорщически подмигивал Йеспер зрителям, а те наперебой предлагали варианты - на русском и английском, веселя себя и актеров. Дети норовили выскочить на пятачок, где разыгрывалось действие, и изобразить "недостающих" персонажей. Взрослые же будто ждали повода раскрепоститься: разевали рот для воображаемого пива и мяса на "пиру", сдвигали невидимые "бокалы" и подставляли ноги, чтобы Беовульфу было куда привязать веревку с "оторванной рукой тролля". Со стороны это, должно быть, походило на психологический тренинг или игру. В каком-то смысле спектакль был и тем, и другим. В конце совершенно взмокший (шутка ли - изобразить целую толпу народа, да еще двух отвратительных троллей в придачу!) Андерсен выдохнул программное: "Эту историю люди пересказывали друг другу, потом ее записал один монах в Англии, так она дошла до наших дней, а теперь ее рассказал вам я - и надеюсь, что вы тоже пустите ее бродить по свету".
Спектаклю "Беовульф" датского театра Telling больше 15 лет, он побывал уже в 14 странах, в огромных залах и маленьких классах. У Андерсена есть с десяток подобных историй и столько же "заготовок", не тянущих на полноценное сценическое действо, но вполне подходящих к тому, чтобы развлечь фестивальную публику или, скажем, ребятишек в сельской библиотеке (однажды актер выступал даже на маленькой кухне, куда набилось 17 детей).
- Мы не стационарный театр - колесим по городам и весям… Аудиторию жестко не ограничиваем по возрасту, это же скучно - каждый день иметь дело с толпой одинаковых малышей, допустим, от четырех до шести лет, - пояснил Йеспер ла Кур Андерсен. - Большой репертуар нам ни к чему - во-первых, одна и та же история с каждым пересказом меняется ("Беовульфа" 700 раз давали), она создается здесь и сейчас благодаря отклику публики, а во-вторых - все время искать новые сюжеты было бы… инфантильно, что ли. Вечный поиск бессмыслен, надо остаться с какими-то историями и накапливать опыт в них, они растут и развиваются вместе с нами. В Великобритании есть сторителлер, в активе которого, как он утверждает, аж две тысячи историй. Ну, тут соревноваться бесполезно…
Искусство в массы
По мнению актера, хорошим рассказчиком может стать любой. Главное - чтобы самому было интересно. Для этого надо насытить сюжет собственным опытом и признать, что цель - не просто красиво произносить слова, а выражать эмоции, которые могут разделить слушатели. Например, чтобы освободиться от страхов или переосмыслить воспоминания.
- Младенцы и то орут, чтобы свою историю рассказать! Если бы у каждого была в запасе история на полчасика, представляете, как было бы увлекательно собраться и их друг другу представить! Дело-то нехитрое, не затратное - можно репетировать дома, а играть… да хоть во дворе под деревом. Актеры, преподаватели, родители, дедушки и бабушки - все должны иметь истории, которые бы можно было проносить через всю жизнь, чтобы получался такой эпический круговорот, - подчеркнул Андерсен. - А в школе как классно было бы применить сторителлинг! Я вообще убежден, что он должен быть неотъемлемой частью образования. И педагогического тоже. Даешь по пять историй на учителя!
Йеспер ла Кур Андерсен бывает в России наездами уже 12 лет, и всякий раз предлагает устроить выступление и мастер-класс не в театре, а в школе. Год назад это наконец удалось - в Норильске. Для датчанина это был опыт, необыкновенный во всех отношениях.
- Прежде всего, сама Россия - это особый образ жизни. А Норильск и на фоне России выделяется, - заметил Андерсен. - Там добывают 80 процентов никеля, и весь мир, покупая блестящие металлические вещицы, не задумывается, какой ценой они произведены. В Норильске, не мне вам говорить, жуткое загрязнение окружающей среды. Я туда ехал в таком романтическом настроении - попаду в тундру, пообщаюсь с настоящими русскими стариками, которые едят сушеную оленину и пьют водку… А там вокруг города огромная мертвая зона. И вот в норильской школе я встретил невероятно сильных духом людей - они, как атланты, удерживают на себе груз проблем, чтобы те не обрушились на детей раньше времени. Там я получил гигантскую отдачу, педагоги с такой радостью окунались в то, что лежало вне их обыденности. Никогда не забуду, как в середине мастер-класса одна учительница выбежала и через некоторое время вернулась, держа что-то у груди. И протянула это что-то мне. Оказалось - стопка блинов, 20 штук, еще теплых! Самое ценное, что у нее на тот момент нашлось…
Метод создания истории у каждого свой. Одни любят для начала выстроить структуру, другим важно придумать картинки, запахи, ощущения. Сам Йеспер садится, закрывает глаза и пытается мысленно пересказать выбранную историю. Раза три. Дальше можно вычленять блоки сюжета.
- Если в основу легла книжка, то я ее убираю сразу, не перечитывая. Уж как запомнил, так и перескажу. Могу что-то забыть - ничего страшного, человеку это свойственно, - добавил Андерсен. - Для пробного показа ищу группу детей, договариваюсь с их воспитательницей и "прогоняю" историю перед ними. Публика - мой режиссер. Я запоминаю, где дети смеялись, где их педагог хмурилась. Затем опять сажусь "помедитировать". И потом уже ищу площадку для выступлений.
Напарник - Трольс Кирк Эйсинг - подключается, когда повествование в целом уже обкатано. Будучи музыкантом, он мог бы аккомпанировать хоть на гитаре, хоть на флейте. Но тогда, считает Трольс, возникла бы куча проблем:
- Инструменты хрупкие, дорогие, капризные, к тому же из-за них между мной и аудиторией возникла бы дистанция, как на концерте. А так ее нет - можете хоть со своими лейками прийти на спектакль и подыгрывать! Первую лейку я нашел в саду у соседа, потом подобрал такую, чтобы диаметр отверстия позволял усиливать голос, звучать, как труба, рог викинга или лошадиное ржание. По жестяному корпусу можно бить, как в барабан, имитировать стук копыт. Скоро будем работать над историей Гамлета (не шекспировской, а исходником - датской легендой), там я хочу попробовать дренажные трубы. Все-таки лейка выглядит забавно, а в трагедии это может помешать.
Дело в стульях
Мечта Андерсена - фестивали сторителлинга в России. В других странах их полно, у нас что-то подобное начали делать в московском Центре имени Вс. Мейерхольда. Там есть своя мастерская сторителлинга, чьи спектакли "Страшная месть" и "Царевна-лягушка" воронежцы также смогли оценить в рамках "Большой перемены".
Повесть Гоголя прозвучала, как ночная байка в пионерлагере. Акцентируя мистические подробности, актеры Илья Барабанов и Алексей Розин привнесли в историю бытовые подробности, аллюзии на другие литературные произведения (например, откуда ни возьмись возник сон Городничего из "Ревизора" - про крыс). Зрителей в сочинительство особенно не вовлекали, но на каждый чих в зале, как положено, откликались импровизацией. "Царевна-лягушка" с тем же Барабановым и Александром Стефанцовым была и вовсе уморительна - забавный этюд на тему известной сказки, правда, с шутками и "моралью", более понятными для взрослых.
Несколько дней на фестивале шел мастер-класс руководителя столичной Мастерской сторителлинга Елены Новиковой - и в результате ее новые ученики, совсем юные и не очень, показали на публике свои мини-спектакли.
- Надеюсь, через год у вас наберется целая серия историй! - напутствовал своих последователей Йеспер ла Кур Андерсен. - В корпусе академии искусств (бывшем Доме офицеров. - "РГ") можно хоть в каждой комнате их рассказывать. Только надо пространство организовать, а то тут кресла стоят "в затылок" друг другу. Что с того, что вы смотрите только на рассказчика? Он что, сам по себе такой интересный? По-моему, необходимо видеть глаза и реакцию других зрителей, взаимодействовать с ними. А тут все очень по-русски - стулья привинчены к полу. Зачем, кстати, в России так поступают?.. Я бы на вашем месте что-то с этим сделал.